Тина Шамрай - Заговор обезьян

• Название: Заговор обезьян
• Автор: Тина Шамрай
• Издательство: VT — World Communication Agency
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-97119-0-8

Человека можно преследовать годами, и он готов вытерпеть все до конца. Но конца не видно. Стае гонителей мало изводить узника тюремным режимом, бессмысленным следствием и бесконечными судами, с ним хотят покончить раз и навсегда. Осталось только загнать в ловушку.

И тогда узник решается на отчаянный шаг — побег. Хотя и понимает — это совершенно безнадёжная и бессмысленная затея: он, заклеймённый и ославленный, не может рассчитывать ни на помощь, ни на сочувствие. Но он ошибался. Одни люди, встретившиеся на его пути, видели в нем только человека, другие — еще и человека. А это, оказывается, немало…

---

— «Я сколько раз говорила, течёт раковина, течёт…»

С горящим лицом он выскочил на улицу и в первую минуту не знал, в какую сторону бежать. И это только неполный день бездомной жизни! А что будет дальше? И под руку вспомнилось, как они с Антоном обнаружили бродягу в ресторанном туалете. Заросший по самые глаза, в дурно пахнущих обносках, он что-то спокойно стирал под краном, а на полу растеклась лужа и от стирки, и от резиновых сапог с комьями грязи. Это так диссонировало с белоснежными раковинами, бронзой и красными бархатными портьерами, и кто-то вызвал охрану, и человека выволокли — он не сопротивлялся. Но, проходя мимо, криво усмехнулся и подмигнул тёмным глазом.

Потом они за столом долго обсуждали, кто такой, как он попал в ресторан, тогда кто-то предположил, что это участник клошар-тура. Ведь простому бомжу ни за что не попасть в это закрытое для простых смертных заведение, и сейчас оборванец переоделся и спокойно ужинает в одном из ресторанных кабинетов. Кто-то стал горячиться и доказывать: такого рода развлечение — вид помешательства, и нормальный человек на это не пойдёт. А ему всё не давал покоя взгляд странного человека. Через полгода на одном из приёмов в Спасо-хаусе ему знакомо подмигнул проходивший мимо человек с бокалом в руках. И, что характерно, как говорит Толя, у них были похожие костюмы. Теперь он давно не в классическом прикиде от Zegna, и джинсы не зеньевской коллекции Casual, он и есть настоящий casual.

Да ещё бегает по городу с двумя паспортами, и один другого хуже: один — чужой, и другой — зачумленный. Нет, надо обязательно вернуть документ, позвонить Толе и отправить документ. И сегодня же. Нет, он не будет он искать почту в этом районе, а ну, как озеленители кинуться в погоню, предъявят счёт за воду, а то и за разбитую раковину! Он поедет в центр, найдёт почтамт, вот он обозначен на карте, там много переговорных кабинок и людей, там несложно затеряться…

Но на почте были пусто, за стойкой девушка-оператор сосредоточенно долбила по клавиатуре компьютера, и он попытался вспомнить, как всё делается, кажется, надо платить за минуты разговора. Всё оказалось куда проще: купи карту и звони куда угодно — это теперь называется универсальный таксофон. И городской номер так и вовсе можно набирать без кода. Замечательно! Остается надеяться, что девушка не очень удивилась его невежеству.

Закрывшись в кабинке, он не сразу набрал Толин номер, почему-то всё время путался в цифрах, а завершив все манипуляции с кнопками, он прижал трубку к уху и долго слушал звонки. «Возьми ты, наконец, его в руки!» — вспомнил он суровый голос Толиного мобильника, а тот всё не брал. «Ну, где ты там?» — терялся беглец. Ему непременно надо услышать майора, и когда раздалось далекое: «Алло! На проводе!», хрипло и радостно выпалил:

— Толя! Это я!

— Ё! — обрадовался в Чите майор Саенко. — Ну, и как оно?

— Пока — ничего!

— Значит, гуляешь? И правильно. А я до твоих дозвонился! Чуешь, дозвонился! — кричала трубка. Он не сразу понял, о чём это вертолётчик. А потом как горячей водой облили: неужели действительно звонил? Ну, майор! Какую гору с плеч снял! Но словами только и мог выдавить: «Спасибо!»

— Там всё нормально! — успокаивал Толя.

— А что ты сказал?

— Шо надо, то и сказал! Мы с твоей мамкой друг друга поняли, не сомневайся!

— Когда звонил?

— Сегодня с утра, из Улан-Удэ… Зараз в Читу еду.

— А это была она? — вдруг ни с того, ни с сего засомневался он в Хабаровске.

— Она, она, я переспросил, а то голосок был детский… А как твой знакомый?

— Понимаешь… Я попробую ещё один вариант.

— Если ты насчёт женщин, то шо там пробовать, они все одинаковые, — рассмеялся далёкий майор.

— Всё шутишь…

— Хочешь серьёзного? Бери билет — и давай назад! Документ у тебя есть, слышишь?

— Рано. Но если ничего не выйдет, обязательно так и сделаю…

Взбудораженный разговором, он ещё какое-то время сидел в тесной кабинке, и потом на шумной вечерней улице не сразу мог определиться, в какую сторону податься. Хорошо, хорошо, он пока придержит Толин паспорт, а там посмотрим…

Потом не мог и вспомнить, сколько бродил по чужому городу, стараясь идти дворами, минуя оживлённые улицы, шумные компании и мужчин, хоть чем-то похожих на милиционеров. Солнце зашло, набежали скорые сумерки, и всё чужее становились и улицы, и дома, маленькие и большие, и всё бесприютней на душе…

Где провести предстоящую ночь? Думай, думай! Когда-то не было ничего проще, чем отсидеться в ночном клубе или в бильярдной. Теперь же более нелепого задержания, чем в таком заведении, трудно было бы и придумать! И как смаковала бы пресса обстоятельства ареста! И заголовок искать не надо было, он сам просился на язык: «Конец игре!» А что если купить билет до какой-нибудь ближайшей станции и сидеть на вокзале? Нет, нет, ближайшие станции — маленькие, и ночные пассажиры там — раз-два и обчёлся. Патрульные и пересчитывают.

Пересекая улицы и переулки, он очутился в каком-то заросшем дворе с невысокими домами, окружёнными кирпичным забором. Внутри двора было тихо, и никаких лавочек у подъездов, но вход туда перегораживали не только запертые двери, но ещё и решётки. Решётки! Что ж удивляться? Каждый защищается от жизни, как может. Да, на окнах твоего дома не было решёток, но был трехметровый забор по периметру посёлка. Сам ведь и выстроил. Выстроил, выстроил! Забор-то стоит, жизнь сломалась…

А что, если устроиться здесь, в этом уютном дворике и пересидеть до рассвета? Он не сможет ходить всю ночь, у него болят ноги, ноет спина. У контейнеров для мусора он видел картонный ящик, совсем свежий, чистый, можно перетащить сюда, вот к этим кустам, и будет подстилка. Ящик был неподатлив, к тому же, складываясь, издавал глухой, но такой громкий звук, и казалось, его слышно там, за оранжево светящимися окнами. Жаль, нельзя и ложиться — рано, ещё не застыла дворовая жизнь, ещё слышны разнообразные звуки: музыка, голоса, рокотанье моторов. Придётся ждать ночи, а так хотелось опрокинуться на картон, свернуться калачиком и закрыть глаза.

Он и закрыл и, настороженный, чутко прислушивался, выхватывал, считывал звуки, боясь, что кто-то приблизится к кустам. И не зря! Скоро на той стороне зарослей послышалась какая-то возня. Показалось? Но тут громко и надрывно залаяла собака. Почуяла незнакомый запах? По силе лая он и определил: большая собака. Он уже хотел позвать пса, успокоить, у него были булка и кусок сыра… Но тут мужской голос недовольно позвал: «Рекс, Рекс, ко мне!» Только собачка, уже чуя добычу, рвалась сквозь кусты, и выжидать не имело смысла. Вскочив, он подхватил сумку и кинулся к забору, но сходу преодолеть высоту не получилось, боль в спине была такой острой, она и пришпилила к кирпичам. Теперь только собачьих клыков не хватало! Но он успел, успел тяжело соскользнуть вниз, стараясь как можно мягче приземлиться. И это удалось. Только подниматься с земли пришлось в три приёма. Ничего, ничего! Задницу он и на этот раз уберёг.

Хотя! Это был бы выход — травма! Рентген, перевязка, уколы от бешенства, то да сё, так и ночь прошла бы. Нет, у него и там спросили бы документ. Так он бы сказал: шел с работы, а тут псина напала, злая такая! И фамилию бы какую-нибудь назвал, но вот адрес, адрес… Он ведь не знал в этом городе ни одной улицы. А мог бы и запомнить! Ведь карту смотрел и столько, как собака, сегодня этих улиц оббежал. Жаль, что дельные мысли приходят с опозданием. А может, вернуться, попросить собаку: укуси, пожалуйста. Не хочется? Нет, нет: больно и в камере болячка будет совершенно не к месту — намаешься там с ней. Только-только на ноге затянулась.

Придётся переместиться в другой двор, а пока по улице, по улице, под этими деревьями, подальше от фонарей. Мимо сновали машины, работали магазины, но прохожих было мало. Возле синего киоска, шатаясь, стоял парень. Фонарь освещал плечи, обтянутые белой рубашкой, вихры на голове отливали медью. До перехода на другую сторону оставалось совсем немного, и он так и не понял, откуда взялись милиционеры. Наверное, отвлёкся на истошно сигналящую машину, а когда повернул голову, увидел, как двое служивых выкручивают парнишке руки. Тот извивался, бубнил: что я сделал, что я сделал…

— Мочился в неположенном месте! Кто делал, дядя, что ли? Административное нарушение, ты понял? Земля мокрая, ширинка не застёгнута, чья ширинка, твоя или дядина? — И милиционер для убедительности плеснул из бутылки воду на туфли парня и ткнул полосатой палкой в пах. Тот ойкнул и сложился пополам.

— Ты чего орёшь? Нет, ты чего это хватаешься за меня? Да мы тебе сопротивление вменим! И понятые будут! Гражданин, подойди-ка сюда! — И беглец замер: это ведь его, его зовет человек в форме! Ё!

— Эй, мужик! Ты, ты! А ну, стой! Стой, стрелять буду! — загоготал весёлый милиционер.

Пришлось развернуться и побежать. Ну, бегать нам не привыкать! Только бы не споткнуться, только бы… А тут ещё и сумка, как ненужный довесок, мешает, бьёт по рёбрам. Надо добежать до угла, свернуть за тот зелёный дом — там спасение. Он миновал и зелёный дом, и серый, а потом ещё жёлтый и остановился, когда не в силах был сделать и шагу.