Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов

• Название: Тайны подмосковных лесов
• Автор: Сергей Рокотов
• Жанр: Детектив

---

Потом ей стало хотеться только одного - ясности, определенности, похоронила же она мужа через несколько месяцев после четырехлетнего ожидания, она бы и это выдержала, так ей казалось. Только бы найти его тело, похоронить по-человечески, чтобы можно было прийти хотя бы на его могилу, поплакать, помянуть.

Так и прошла эта ужасная зима, одним бесконечным черным днем одной мгновенной черной вечностью, одной черной зияющей раной...

К весне рана потихоньку стала затягиваться. Чего только не может вынести человек, сколько у него жизненных запасов? Она стала привыкать к этому ужасному состоянию вечного ожидания. И тут... раздался звонок. И это были вести об Олеге. Ее пригласили на опознание трупа. И вот это оказалось выше её сил...

То, что она увидела, видеть ей было нельзя. Поначалу она не узнала своего сына Олежку в этом разложившемся, позеленевшем и разбухшем трупе. Да это не он, это не мог быть он. Она вздрогнула, прикрыла глаз рукой и отвернулась. Но перед этим её взгляд упал на плащ покойного. Она убрала от лица руки... Да, это его плащ, вот в этом месте она своими руками ставила заплатку, когда он где-то упал и пропорол плащ. Выходит, э т о он, её единственный сынок, которого она одна, без мужа выходила, вырастила, у постели которого проводила бессонные ночи, когда он болел, которого за ручку привела в первый класс, которого так любила, так любила, так любила... Э т о о н!!! Это страшное месиво - о н!!! Это все, что от него осталось!!! Его убили, утопили!!! Гады!!! Сволочи!!! Убийцы!!!

Она больше не хотела и не могла ничего видеть. Подтвердила опознание трупа, и её увезли.

Она потеряла рассудок. Ее поместили в буйное отделение психиатрической больницы, она кричала, кусалась, царапалась, бросалась на всех, кто бы к ней ни подходил. "Это ты, ты убил его!!!" - кричала она каждому и пыталась вцепиться пальцами в его или её лицо. Из больницы ей не суждено было выйти, впереди были долгие годы дикого кошмарного существования. Так семья Быстровых перестала существовать.

Погибший был признан Олегом Николаевичем Быстровым, его похоронили за государственный счет, а через несколько дней после похорон из Монголии приехал племянник несчастной женщины, сын её покойной сестры. Он ни о чем не имел понятия и просто приехал навестить тетушку. Соседи ему все рассказали, он побывал в милиции, заехал и в психбольницу, где находилась она. Но ей уже ничего не было нужно...

... Во второй половине октября 1973 года счастливые влюбленные Аркадий Корнилов и Маша Полевицкая сидели в одной веселой компании. И вдруг кто-то заговорил об исчезновении Быстрова.

- Загулял, наверное, где-то Быстров, - предположил некто в кожаном. Он это дело здорово любит.

Несмотря на полумрак в комнате, Аркадий заметил, как побледнела Маша, как закусила она нижнюю губу и сжала кисть в кулак. Никто, кроме него, разумеется, не обратил на это никакого внимания. Потом она долго сидела, опустив глаза и, наконец, поглядела на Аркадия. Он находился в темной части комнаты, слегка освещенной зеленоватым светом торшера, Маша видела лишь его силуэт и размытые контуры лица Аркадия, глаз его не было видно, выражение этих глаз было ей неясно, так как они не сверкали ненавистью в этой веселой и оживленной комнате и н и ч е г о Маше не напоминали... Аркадий что-то говорил своему собеседнику, что-то легкое, шутливое. Слегка размахивал правой рукой с тонкими длинными пальцами. Обыденность ситуации, равнодушие присутствующих к сообщению об исчезновении Быстрова, спокойствие Аркадия все это казалось Маше противоестественным, так это не вязалось с важностью сообщения. Она понимала, что это известие имело огромное значение для и х жизни, для и х создававшейся семьи. Ей стало страшно. Захотелось домой.

Они шли по освещенному проспекту. Было довольно холодно. Чувствовалось приближение зимы, Маша была в пальто и сапогах, хотя и с непокрытой головой, Аркадий - в теплой куртке и кепке. Молчали. И молчание становилось напряженным...

- Куда это Быстров мог запропаститься? - как-то невпопад сказал Аркадий. - Не иголка, вроде...

Маша постаралась не глядеть Аркадию в глаза. Ей не понравилась эта фраза, слишком уж фальшиво прозвучала эта бравада. Лучше уж вообще бы ничего не говорил. Он её понял, понял её молчание в ответ на его фразу. Больше на эту тему разговоров не возникало. Об этом не говорили, об этом старались не думать. И потихоньку забывали, как о незначительной занозе в пальце, тем не менее, не рассасывающей занозе...

А затем приятные хлопоты захлестнули Машу и Аркадия. Под Новый Год Аркадий в черном костюме при галстуке явился с цветами в квартиру Полевицких на проспекте Вернадского, подошел к сидящим за столом и торжественно глядящим перед собой Ростиславу Петровичу и Полине Ивановне и объявил:

- Ростислав Петрович, Полина Ивановна. Я... мы... Мы с Машей любим друг друга. Мы с Машей решили пожениться. Просим, как говорится, вашего согласия и благословения.

Родители, разумеется, были готовы к подобному заявлению, и все же тревожно переглянулись. Ей же и восемнадцати лет нет.

- Мне через месяц восемнадцать, - словно в унисон их мыслям произнесла Маша. - А Аркадию почти двадцать два. Он через полгода кончает институт. Вы же все знаете.

- Но ты же ещё даже в институт не поступила, - сказала мать. - Пойдут дети. Как же ты...?

- Мама! Что сейчас об этом говорить? Мы любим друг друга и хотим пожениться. А там видно будет... Вы что, против?

- Да нет, дочка, что ты? - перебил Ростислав Петрович. - Разумеется, мы не против. Разве мы можем быть против твоего счастья? Мы Аркашу полюбили как родного сына. И очень уважаем его. Просто мама беспокоится, как же будет у тебя с учебой, это совершенно естественно... А вообще-то, мы за, конечно, за...

- Ну и слава Богу! - засмеялась Маша и поцеловала в щеку мать, потом отца. - Значит, все нормально!

Начались приятные хлопоты - все было впереди, все шло прекрасно. Возникли сомнения, где жить молодым. Аркадий постоянно бывал у Полевицких, так что, вроде бы, сам Бог велел им поселиться в этой уютной трехкомнатной квартире в отдельной Машиной комнате. Но тут неожиданно воспротивился Аркадий. Он считал, что, как настоящий мужчина он должен взять Машу к себе домой. У них с матерью двухкомнатная квартира на Профсоюзной, там надо все привести в порядок и поселиться там. Маша несколько раз был дома у Аркадия и познакомилась с его матерью Натальей Андреевной. Нельзя сказать, что они понравились друг другу. "Слишком красивая", - высказала она потом свое мнение Аркадию. Маша ничего не сказала, но и запущенная квартира Корниловых со снующими рыжими тараканами на кухне, и напряженное молчание матери Аркадия вряд ли могли произвести на неё приятное впечатление.

Однако, Маша ни единым словом не возразила Аркадию на его решение жить у него, а не у нее. Она, засучив рукава, взялась за квартиру Корниловых ещё до свадьбы. Они с Аркадием купили кое-какую мебель, новую посуду, Маша по-хозяйски вымыла и вычистила всю квартиру и даже под руководством будущей свекрови, и её комнату. С кухни непонятно куда бесследно исчезли её постоянные обитатели тараканы, зато появился уют, ощущение домашнего очага. И Наталья Андреевна поначалу решившая, что Маша слишком уж хороша собой, полюбила веселую приветливую девушку, они подружились, несмотря на полнейшее несходство во всем и ладили вплоть до самой смерти свекрови.

Свадьба состоялась в ресторане "Спутник" на Ленинском проспект, веселая, многолюдная, хлебосольная. Шла мягкая зима, февраль, падал пушистый снежок, а на дорогах была слякоть. На душе у жениха и невесты было тогда светло и тепло, и не знали они, какие испытания ждут их впереди. А разве кто-нибудь из нас думает о плохом, когда идет к свадебному столу в белом платье или черном костюме, разве не надеется на счастье и безоблачное будущее? Никогда! Только любовь, только счастье впереди...

А зачем, собственно говоря, думать о плохом в такие минуты, когда плохого в жизни и так хоть отбавляй?! Наоборот, не умеем мы ценить момент, счастливый момент, в котором находимся в данную минуту и который может так скоро пройти. И только потом, через годы, со слезами на глазах и с блаженной улыбкой на губах вспоминаем мы то немногое, истинное, радостное, которое нам довелось испытать, ведь только череда бесконечных горестей и страданий заставляет нас правильно оценить те чудесные волшебные мгновения счастья...

... Им никуда не довелось поехать на медовый месяц. Куда там, у Аркадия впереди была защита диплома, окончание института, распределение... Ничего, они в своей жизни ещё немало поездят по миру... Но и медовый месяц, тем не менее, они провели великолепно. Ведь, когда Аркадий возвращался усталый из института, там, дома была о н а, в домашнем халатике, в тапочках, уже приготовившая ему вкусный ужин. Он не ехал, а на крыльях летел домой после окончания занятий, ведь весь мир для него теперь - это только она и ничего больше...