Г. Берсенев - Погибшая страна

• Название: Погибшая страна
• Автор: Г. Берсенев
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2013

Рубеж XXI века. Советская экспедиция на «Фантазере», удивительном гибриде самолета и подводной лодки, погружается в глубины Индийского океана. Путешественники находят не только руины ушедшей тысячи лет назад под воду Гондваны, но и… мумии ее обитателей. Молодой физиолог Ибрагимов мечтает оживить мумифицированное тело прекрасной девушки-историка.

Роман, ставший предшественником «Тайны двух океанов» Г. Адамова, продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.

Содержание романа таково. Около 2.000 года советские (!!!) ученые опускаются на морское дно и исследуют там остатки погибшей некогда в пучине страны Гондван. Молодой физиолог Ибрагимов находит там мумию женщины-историка Гонды, умершей 25 тысяч лет назад. Ибрагимов оживляет Гонду и… разумеется, влюбляется в нее. В Абхазии советская власть создает заповедник с целью дать возможность Гонде в первое время очутиться в условиях, к которым она привыкла в древности. В этом заповеднике Ибрагимов и Гонда поселяются в условиях, похожих «на райское бытие Адама и Евы» (слова Ибрагимова). Ибрагимов испытывает страстное вожделение к «молодой девушке» (автор уже забыл, что ей 36 лет). Кончается вся эта идиллия, как и следовало ожидать, взаимной любовью. Затем Ибрагимов просит Гонду рассказать ему о дрвней Гондване и восклицает: «Может быть мы скоро убежим туда из этого плена!..»

Из какого это «плена» мечтает удрать советский ученый (в 2.000-ном году!!!).

Автор задался целью сообщить читателю сведения по всем наукам сразу: геологии, палеонтологии, физике, археологии, биологии, физиологии, океанографии и т. д. т.д… Что из этого вышло не трудно понять. Изложение носит крайне сумбурный характер.

Спрашивается: почему вышло так, что «Молодая гвардия» потратила более семидесяти пяти тысяч листов остро-дефицитной бумаги на издание этой вредной чепухи? Причина этому та, которую нам уже неоднократно приходилось констатировать: пренебрежительное отношение писателей, критиков и издателей к научной фантастике, полная загнанность у нас этого жанра, которым занимаются случайные люди.

---

— Не кажется ли вам, товарищи, что все эти на первый взгляд хаотически разбросанные глыбы в конце концов расположены в известном порядке? — обратился Ибрагимов к экспедиции.

Геолог слегка обернулся к нему, блестя заячье-выпуклы-ми линзами очков. В тоне его послышалась явная усмешка.

— Вы, может быть, полагаете, что мы среди гондванских руин? Рано, мой друг!

Ибрагимов смолчал. Однако чем пристальнее он всматривался в странное кладбище валунов, тем больше в расположении их юноша подмечал известную планомерность. Воображение его разгоралось. Ему казалось, что он находится среди разрушенных землетрясением улиц давным-давно вымершего города. Ему казалось, что камни кричат, зовут ознакомиться с их историей.

Геолог тем временем склонился над обрывом, черной трещиной разламывавшим долину.

Счищая ил со скалистых отвесов, он изучал почвенные напластования. Окончив исследование, ученый собрал вокруг себя экспедицию и, наведя пронизывающие лучи икс-прожектора на утес, взволнованно объяснял:

— Результаты, коллеги! Смотрите, что получилось!.. Три раза океан покрывал эти горы! Вы видите, прослойки раковинных известняков насчитывают три горизонтальных полосы? Первая — ил, это — позднейшие, так сказать, современные отложения. Второй слой относится ко временам Пермской эпохи. И третий, наконец, почти граничит с гранитной массой. Третий пласт представляет собою исключительный интерес: он принадлежит лейясовому морю. Быть может, более серьезное исследование позволит нам найти и доказательства этому.

Ученый не успел закончить мысль, как нашлось подтверждение.

Один матрос, заинтересовавшись громадной выпуклостью «чертова» пальца, выковырял найденную им окаменелость. Геолог тотчас подбежал к нему.

— Ого! Ведь этот белемнит величиной в полметра!..

Видом своим находка очень напоминала палку, оканчивающуюся конусообразным углублением. Геолог, показывая ее путешественникам, сказал:

— Это не камень, как думали в очень давние времена. Это верхняя часть скелета вымершего в далекую юрскую эру организма. В отверстие прятала свой острый конец раковина-белемнит. Белемниты совсем не были похожи на чертов палец. К переднему концу они развертывались в пластинку, подобную громадному листу, в которую могли запрятаться животные величиною до двух-двух с половиною метров.

Вся остальная часть дня ушла на изыскания. Экспедиция решила вскрыть загадочную вулканоподобную пирамиду. Твердые и острые лопасти приспособленных к работе тракторов взрезали массивные глыбы прессованной земли. Каждый метр вскрытого слоя подвергался внимательному изучению.

Составлявшие породу вещества почти сплошь содержали древне-морские, преимущественно тропические, в современном понимании климата, отложения. Разноцветные известняки, доломит, глина и песчаники прослаивались по горизонталям, как листья в стопе бумаги. Каждая порода обладала специальными, присущими только ей одной свойствами: и плитняковые наслоения, и насыпанные пласты, и даже коралловые известняки — все входило в допотопное построение юрских отложений. Слои упали на нижнюю черную пелену древнейшей эпохи, эпохи лейясо-вых морей, необычайно теплых в свои времена и кишевших чудовищами-исполинами.

Тяжелые часы изнурительной работы не прошли даром. Были найдены несколько окаменелостей древних водных существ.

Экспедиции повезло. Почти в самом начале раскопок путешественники обнаружили хорошо сохранившийся скелет плезиозавра, достигавший восьми метров длины. Вымершее животное имело небольшую голову и длинную, как у страуса, шею. Туловище насчитывало всего до двадцати позвонков, хвост и шея имели их сорок. Ноги доисторического чудовища сохранили пять длинных пальцев — костяки плавников. Ведя хищный образ жизни, гиганты проглатывали пищу свою целиком, потому что жевать добычу им было нечем.

Вслед за этой находкой путешественники наткнулись на колоссальное кладбище ихтиозавров. В породах сланца они сохранились исключительно хорошо. Даже мягкие части древних дельфинообразных рыб оставили свои отпечатки.

Палеонтолог тщательно вырезал плиту, отпечатавшую погребенного ихтиозавра-исполина величиной метров в четырнадцать. Он собрал около нее всех. Челюсти рыб были унизаны множеством, до двухсот, острых зубов, шея была коротка. Построение костяка напоминало акулу. В той части скелета, где можно было предполагать желудок, залегали раздробленные рыбьи косточки — остатки пищи. В одном из найденных экземпляров покоился скелетик маленького ихтиозавра; следовательно, ихтиозавр плодился не яйцами, а, подобно киту, был живородящ.

Когда палеонтолог заявил об этом, некоторые из сотоварищей заспорили. Ученый спокойно возразил:

— Если бы это были скелеты поглощенных в пищу рыб, костяк их был бы поломан. А мы отмечаем его полную неприкосновенность.

Но не только одни гиганты-чудовища попадались путешественникам. Вместе с доисторическим животным миром перед ними открывались и тайны древнейшей растительности, отпечатавшей негативы хвощей, папоротников и хвои на триасовом полотнище. Чего стоили одни едва уловимые неопытным глазом пышные изображения саговых пальм, выращивавших лакомую пищу для четырехногих бронтозавров семнадцатиметровой длины, похожих на гигантских ящериц?

Зоолог невольно сравнивал юрскую флору и фауну с современной глубоководной. Дно океана напоминало ему о былом — и иглокожие, и кремневоскелетные губки, и корненожки, и плеченогие, и двухстворчатые, и брюхоногие и прочих форм существа. Гигантские морские лилии, в юрские дни достигавшие семидесяти пяти метров длины, имели теперь полутораметровых преемников.

Экспедиция набрела буквально на кладбище мезозойской эры. Ветвеобразные и шаровидные, многогранные и веероподобные скорлупы разных систем и свойств заполняли известняки, как иллюстрации кишевшей когда-то здесь жизни. А над пластами юры расположились уже обследованные экспедицией извилистые слои меловой системы, состоящие отнюдь не из чистого «писчего» мела, а также из многих пород известковых, песчаниковых, глины и сланцевых.

Переход от юрских пластов к верхним отложениям мелового времени являлся для путешественников наглядным показателем эволюции нашей планеты. Если пограничная зона обоих периодов таила в себе мало отличий, то верхний слой меловой эпохи коренным образом отличался от юрских нижних пластов. Флора древнейшего мира преобразилась в древнюю флору: тюльпановые деревья, плющ и магнолии заступили место хвощей и цикадовых пальм, бурно и пышно развившись на перегнивших и оземляневших трупах своих дальних предков. Мощные жилы железной руды, асфальта и нефти скрывались в отложениях меловой системы, менее богатой по своим памятникам, чем более древние юрские пласты.

На следующее утро, когда загадочную пирамиду вскрыли до самого основания, подавленный Ибрагимов сказал геологу:

— Я все-таки убежден в том, что холм представляет искусственное сооружение древнейших людей Гондваны. Я надеюсь, мы обнаружим скелеты, и мумии скажут нам о жизни погибшей страны. То же, что мы нашли, в науку не вносит пока ничего нового. Наши находки уже давно известны палеонтологам.

В беседу вмешался биолог:

— Не так-то уж плохо! Мы первыми из людей получили возможность сравнить органический мир, отошедший в область преданий, с современным, наглядно убедились в том, что глубины Индийского океана многое сохранили от древности. Разве мир наших дней не подобен миру юрской эпохи?

Он указал рукой на окружающее.

Среди извлеченных окаменелостей можно было видеть массу скелетов, напоминавших скелеты современных морских животных. Это в особенности относилось к ластоногим типа тюленей. Более мелкий животный мир был целиком как бы перенесен в настоящее из древней эпохи.

На глубине двух километров тягучий ил кишел самыми невероятными формами. Каракатицы и крабы, морские звезды и раковины, лилии, глубоководные кораллы и губки сияли цветами радуги. Слепые и зрячие, светящиеся и черноцветные организмы лепились и прятались, колыхались на месте и плавали. Цепляясь за хищные ветви глубинных животных-растений, подавленный Ибрагимов вдруг услыхал неистовые, возбужденные крики:

— Человека нашли! — кричали матросы, размахивая над головами странными предметами.

На зов их бросились все. Спотыкаясь и падая, Ибрагимов устремился к столпившейся близ тракторов группе товарищей. То, что увидел он, в первое мгновение повергло его в смятение. Конечно, здесь был человек!

Кучка углей и золы, обглоданные кости животных, кухонный мусор и обращенные выпуклостью кверху панцири черепах, служившие прикрытием от непогоды, валялись неподалеку друг от друга. И около — совсем сохранившийся скелет нашего предка!

Останки нашли в верхнем покрове третичных отложений, следующих в очередь за более ранней меловой системой. И еще особенно резко бросилась в глаза находка употреблявшихся тем человеком орудий из камня.