Джоанна Троллоп - Разум и чувства

• Название: Разум и чувства
• Автор: Джоанна Троллоп
• Издательство: Слово/Slovo
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-387-00631-9

Известная английская писательница Джоанна Троллоп представила знаменитый роман «Разум и чувства» в новом проекте «Джейн Остин»: сохранив сюжет, стиль и очарование оригинального произведения, она перенесла его действие в наши дни, в современную Англию. Как и в романе Остин, основные события разворачиваются вокруг сестер Дэшвуд — разумной Элинор и страстной Марианны.

Сможет ли Элинор сохранить стойкость, узнав, что любимый мужчина поддался чарам другой девушки? Поколеблется ли вера Марианны в любовь на всю жизнь после встречи с главным сердцеедом графства? Увлекательная, трогательная и немного ироничная история в лучших традициях британской литературы никого не оставит равнодушным.

---

— Она никак не хочет понять, что я лишен всяческих амбиций.

— Но это же не так, — негромко возразила Элинор.

— Ладно. Лишен ее амбиций.

— Я думаю, дорогой, — звонко произнесла Белл, — что она просто волнуется за вас. Наверняка ей хочется быть уверенной, что вы сможете себя содержать.

Эдвард мрачно откликнулся:

— Деньги еще не все.

Элинор сделала глубокий вдох.

— Да. Но лучше, когда их достаточно, — сказала она.

— Достаточно, — мечтательно заговорила Марианна, — чтобы содержать красивый дом и путешествовать по всему миру.

— А я хочу выиграть в лотерею, — провозгласила Маргарет. — Отличный вариант!

— Вот только…

Элинор улыбнулась младшей сестренке.

— Ох, Магз!

Эдвард, тоже улыбаясь, сказал:

— Тогда ты сразу же купила бы машину.

— А я, — подхватила Марианна, — покупала бы картины. И одежду. Виллы на островах. И приглашала бы музыкантов у меня петь.

Эдвард ухмыльнулся, глядя на нее.

— Значит, Марианна все так же верна романтике. А Маргарет — машинам. Как хорошо, что хоть что-то в этом мире остается неизменным.

Марианна внезапно посерьезнела.

— На самом деле, я очень изменилась, Эд.

Повисла короткая пауза. Потом Эдвард несчастным голосом сказал:

— Я тоже.

— А я нет, — нарочито громко заметила Элинор.

— Ты — нет, — с облегчением сказала Белл. — Ты совсем не изменилась.

— Я по-прежнему, — продолжала Элинор, — плохо разбираюсь в людях. Например, считаю, что какой-то человек очень хороший, а на самом деле оказывается наоборот. Наверное, глупо с моей стороны верить пустым словам. Надо смотреть на поступки, да? И верить только собственным глазам и ушам. А вы как думаете?

За столом опять воцарилось молчание, на этот раз гораздо более неловкое. Потом Маргарет потянулась через стол и схватила Эдварда за руку.

— Что это у тебя?

— Ты о чем?

— Это кольцо! Ты носишь кольцо.

Эдвард убрал руку с кольцом на колени.

— Ничего особенного.

— Ну-ка, покажи! — потребовала Маргарет.

Эдвард заколебался. Белл с улыбкой склонилась к нему.

— Ну же, дорогой! Покажите нам.

Преодолевая внутреннее сопротивление, Эдвард поднял правую руку и снова положил ее на стол. На безымянный палец было надето серебряное кольцо с плоским голубым камнем.

— Ты же не носишь кольца, — сказала Марианна. — Ты не тот человек, кто заботится о всяких побрякушках.

— Это подарок, — принужденно улыбнулся Эд.

— От кого?

— Фанни, — снова вмешалась Маргарет, — никому не станет дарить таких колец.

На Эдварда жалко было смотреть. Кое-как ему удалось стащить кольцо с пальца и, извернувшись на стуле, затолкать его в задний карман джинсов.

— Да так, ни от кого, — ответил он. — Это не имеет значения.

— Оно похоже на кольцо Элли, — сказала Маргарет. — Нет, правда, у нее такое же кольцо.

Элинор помахала в воздухе рукой.

— И где же оно? — спросила она. — Что-то я его не ношу.

Эдвард снова опустил глаза. Маргарет настаивала:

— Оно похоже на твое.

— Серьезно? — спросила Элинор, обращаясь к Эдварду. — Оно похоже на мое?

Он ничего не отвечал. Белл взяла в руки бутылку с вином.

— Кому-нибудь добавить?

Все сидели молча. Она вылила остатки вина себе в бокал.

— Ладно, тогда я допью. Это подарок от Джонно. Он так добр к нам: постоянно то приглашения, то подарки. — Она бросила на Эдварда короткий взгляд. — Наверняка он захочет повидаться с вами. Закатит вечеринку, как только прознает о вашем приезде.

— Если я еще когда-нибудь и поеду в Бартон на вечеринку, — заявила Маргарет, — то только с Уиллзом на его машине.

Эдвард, встрепенувшись, обвел взглядом всех сидевших за столом.

— А кто такой Уиллз?

— Знакомый Марианны, — быстро ответила Элинор.

Эдвард поглядел на Марианну. Лицо у нее сияло.

— И, похоже, владелец роскошного авто? — поддразнил он ее.

Марианна развернулась к Эдварду; от радости слезы навернулись у нее на глаза.

— О, он тебе обязательно понравится! — пылко воскликнула она.

— Я в этом не сомневаюсь. И когда же вы сможете нас познакомить?

Марианна, с мокрыми глазами, широко улыбнулась ему.

— Скоро, — ответила она. Потом, все так же улыбаясь и кивая головой, обвела глазами мать и сестер. — Скоро!

8

В доме было очень тихо. Ветер на улице тоже успокоился, так что Белл была уверена, что услышит шорох шагов или автомобильных шин по гравию, если кто-то вдруг появится. Вряд ли ее застанут врасплох: Магз сейчас в школе, Элинор на работе, а Марианна пошла с Эдвардом прогуляться — для него это была последняя прогулка перед отъездом, а для нее еще одна возможность бросить печальный, истосковавшийся взгляд на Алленем.

Если бы Эдвард не сказал, что это их последняя прогулка, поскольку ему надо ехать, Белл не учинила бы обыска в спальне Элинор. Если бы он не пожаловался на то, что совсем не хочет уезжать и ни одно место на земле, кроме их дома, ему не мило, она ни за что не стала бы копаться в вещах старшей дочери, тем более таким постыдным, скрытным образом. Все дело в том, что она совсем не понимала, что движет Эдвардом, да, собственно, и Элинор. Всю неделю та держалась с ним исключительно вежливо, но не выказывала ни особенной теплоты, ни внимания. А ведь он так явно этого хотел, прямо-таки напрашивался! Любая нормальная женщина, думала Белл, чуть ли не оскорбляясь таким поведением дочери, непременно постаралась бы как-то утешить мужчину, столь очевидно нуждавшегося в теплоте и ласке, как Эдвард Феррарс.

Но только не Элинор. Она считала не только допустимым, но даже естественным вести себя с Эдвардом как со славным, но немного утомительным младшим братишкой. Когда Белл с легким упреком сказала, обращаясь к ней: «По-моему, он ужасно подавлен, бедняжка», — Элинор ответила лишь: «Значит, у нас таких двое, он и Марианна, родственные души», — и прибавила громкость в радиоприемнике.

Когда же Белл попыталась пересказать Элинор содержание весьма важного разговора между ней и Эдвардом касательно расхождений в представлениях о жизни у него и остальных членов его семьи, а также отчаяния, в которое его повергали их попытки его переубедить, та вежливо дождалась, пока мать закончит, а потом сказала:

— Мне все это известно, мама. Я знаю, чего они хотят. И знаю, чего он хочет. И я в курсе, что его мать всю жизнь давит на него.

— Тогда почему бы тебе не быть с ним чуть-чуть добрее?

— Я и так с ним добра. Даже очень.

Белл, раздраженная, негромко фыркнула.

— Дорогая, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. В Норленде вы…

— В Норленде все было по-другому, — перебила ее Элинор. — Мы были другими.

— Но мне казалось, ты любишь его, разве нет?

— Мама, — воскликнула Элинор, полыхнув в ее сторону гневным взглядом, — я не собираюсь ни за кем бегать, это понятно? И не собираюсь сплетничать об Эдварде и обсуждать свои чувства к нему. Ни с кем и никогда. Тебе ясно?

Белл в ответ только моргнула. У себя в голове она вдруг услышала знакомый голос Генри, утешавший ее сочувственным тоном: «Прошу, не расстраивайся, дорогая. Не надо». Она сглотнула.

— Хорошо. Хорошо, Элли.

Элинор немного успокоилась.

— Спасибо.

— Мне просто не хочется, чтобы и ты была несчастна.

Элинор чмокнула мать в щеку.

— Я не несчастна.

Она действительно не выглядела несчастной — по крайней мере, так явно и неприкрыто, как Марианна, большую часть времени. Однако оставалось что-то — какая-то тень, сдержанность, недоговоренность, — от чего на сердце у Белл было по-прежнему неспокойно: вот почему она и отправилась в комнату Элинор в поисках какого-то свидетельства в пользу Эдварда Феррарса и искренности его намерений, шедших вразрез с планами его тщеславной мамаши. Ужасно, иначе не скажешь, когда сразу две из трех твоих дочерей влюбляются в мужчин, жизнь которых окутана всякими загадками и тайнами.

Комната Элинор сильно отличалась от спален Маргарет и Марианны. Младшие сестры жили в вечном хаосе: правда, у Марианны он был элегантный, этакое художественное смешение цветов и фактур, а у Маргарет — просто неразбериха. У Элинор же во всем наблюдалась система и определенный порядок. Она точно знала, где лежит синий свитер, где — ручки и карандаши, а где водительские права. К своему стыду, Белл обнаружила у нее в комнате папки с документами, подписанные «Бартон-коттедж» и «Важное», а также стопку счетов, придавленную тяжелым гладким камешком, поперек которых красной ручкой было написано «оплачен». На комоде были расставлены фотографии Генри — короткий всхлип, — и маленького Гарри, и всех трех сестер в рождественских нарядных платьицах и веночках из мишуры, и ее самой, на фоне цветочной клумбы в Норленде, в широкополой соломенной шляпе и с букетом дельфиниумов. Перед фотографиями Элинор выставила в ряд лакированные индийские шкатулки разных размеров, в которых хранила свои бусы и браслеты, перепутанные между собой и слегка запыленные. Белл сунула руку в самую маленькую из шкатулок, где лежали скрепки для бумаги, один-два ключа и несколько колец, которые она вытащила и разложила на комоде: одно пластмассовое, бирюзового оттенка, одно латунное — из Индии? — с круглым красным камешком, похожим на мрамор с прожилками, и серебряное, в виде гладкой полосы. Белл покрутила серебряное кольцо в пальцах и увидела, что в него вставлен голубой камень. Она сразу же узнала его. Кольцо было в точности такое же, как то, что Маргарет заметила на руке Эдварда за ужином в день его приезда, отчего тот ужасно смутился, разве что меньшего размера. Значит, у Элинор и Эдварда одинаковые кольца.