Валуев Валерьевич - Лишенцы в системе социальных отношений

• Название: Лишенцы в системе социальных отношений
• Автор: Валуев Валерьевич
• Издательство: Маджента
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98156-409-3

Книга посвящена лишению избирательных прав по социальному признаку в первые два десятилетия существования советского государства. Это явление, возникшее вскоре после Октября 1917 г. стало важным элементом социальной политики. Оно давало власти возможность, не прибегая к прямым репрессиям, устранять от активного участия в общественной и политической жизни представителей т. н. «непролетарских слоев» населения.

Автор, основываясь на богатом фактическом материале, показывает, как было организовано лишение избирательных прав в Смоленской губернии (1918–1929 гг. и в Западной области (1929–1936 гг.). Рассмотрена и система ограничений в хозяйственной, социальной и бытовой сферах, накладывавшихся на граждан, лишавшихся прав голоса. Особое внимание уделено проблемам взаимоотношений лишенцев с обществом и властью. В работе показано, что одним из главных последствий лишения избирательных прав стало формирование особой категории «классово чуждых элементов», многие из которых стали впоследствии жертвами политических репрессий.

---

Расплывчатые и неконкретные формулировки новой Конституции предоставляли простор для «расширительного толкования» статей о лишении избирательного права. Вместе с тем продолжалась кампания по «оживлению деятельности Советов». Эти обстоятельства стали причиной того, что с июля 1925 г. началась работа над новой избирательной инструкцией. Как и при работе над предыдущими инструкциями при её составлении учитывался опыт предыдущих выборных кампаний и отзывы с мест. Среди главных целей нового руководства по организации выборов значилось «расширение самого круга избирателей за счёт отдельных групп населения, в прошлом лишенных этого права»[79]. При обсуждении проекта избирательной инструкции, выработанного народным комиссариатом внутренних дел в правительстве, а затем в организационном отделе ВЦИК из него были, всё же исключены некоторые категории граждан, которым предполагалось предоставить право голоса. В частности орготделом ВЦИК была убрана из текста будущей инструкции «оговорка, предоставляющая избирательные права техническим сотрудникам бывшей полиции, служившим по вольному найму». Объяснялось это тем, что «эти лица также были проникнуты атмосферой полиции и должны быть лишены избирательных прав»[80].

Окончательная редакция инструкции о выборах Советов была принята 13 октября 1925 г. Одним из главных её нововведений стало, введение постоянного поимённого учёта лиц лишенных избирательных прав, который должны были вести местные Советы. Учёт должен был вестись строго на основании «сведений документального характера». Для осужденных таковыми являлись копии приговоров или справки соответствующих судебных органов. Для лиц, применяющих наёмный труд или живущих на нетрудовой доход — сведения финансовых органов об уплате подоходного либо промыслового налога и сведения страховых касс о взносе. Для торговцев — справки финансовых органов о разряде патента. Для бывших полицейских — справки административных органов, волостных исполнительных комитетов или сельских советов. Избирательные комиссии, составлявшие и утверждавшие список лишенцев на основании данных, получаемых от Советов, должны были публиковать его не позднее, чем за 20 дней до выборов.

В инструкции приводился список категорий граждан, каковые не лишались избирательного права. К ним относились крестьяне, применявшие наёмный труд в соответствии с правилами использования наёмного хозяйства в сельском хозяйстве, владельцы и арендаторы небольших предприятий и все кустари и ремесленники, имеющие не более одного взрослого работника или не более двух учеников, торговцы имеющие патент первого разряда, члены семей лишенцев, если они не зависят от них материально. Также в новой инструкции было особо подчёркнуто, что избирательных прав лишаются только те из священнослужителей, для которых их служба является профессией. Вспомогательный персонал храмов и служащие приходов лишались избирательных прав только в том случае «если основным источником их существования является доход от исполнения религиозных обрядов»[81].

Во второй половине 1925 г. произошло ещё одно событие, непосредственно связанное с организацией выборов и лишением избирательных прав. В сентябре была создана Всероссийская центральная избирательная комиссия, на которую возлагалась задача подготовки и проведения избирательных кампаний, а также сбора и обобщения статистических данных о выборах, поступающих с мест[82]. Ранее этим занимался НКВД, но его деятельность, связанная с проведением перевыборных кампаний неоднократно подвергалась резкой критике. Кроме того, в рамках проводимого курса на внутриполитическую либерализацию партийно-государственное руководство страны требовало более точных данных связанных с «оживлением деятельности местных советов». Это требовало создания отдельной структуры, которая занималась бы их сбором и обработкой.

Выборы в Советы, состоявшиеся в конце 1925-начале 1926 гг. стали самыми свободными выборами за всю историю советской власти. В проведение избирательной кампании были вовлечены самые широкие социальные слои села и города, в том числе представители мелкой нэпманской буржуазии. Активно проводились в жизнь директивы партии и правительства по привлечению в Советы беспартийных. Фактически власть на выборах 1925–1926 гг. отказалась от практики «командования и назначенства» широко применявшейся во всех предыдущих избирательных кампаниях. Предвыборные собрания в эту избирательную кампанию были отмечены большим демократизмом и открытостью. На них нередко поднимались весьма острые проблемы политической и хозяйственной жизни.

Демократизм проведения выборов сказался самым непосредственным образом и на изменении количества лиц лишенных избирательных прав. В сельских местностях оно составило 1 % от общего числа избирателей или в абсолютных цифрах — 416 000 человек. Таким образом, количество лишенцев на селе по сравнению с выборами 1924–1925 гг. уменьшилось на 0,3 % или на 125 000 человек. Как указывалось в документе, подводящем итоги выборов, произошло это «по-видимому, вследствие уточнения вопроса, кто лишается избирательных прав, о чём весьма подробно указывается в „Инструкции о выборах…“»[83].

Что касается распределения сельских лишенцев по категориям, то на первом месте, как и в предыдущие выборы, стояли лица применяющие в своём хозяйстве наёмный труд «с целью извлечения прибыли», а также живущие на нетрудовые доходы и торговцы. Их общая доля составляла 46,4 % от всего числа граждан лишенных избирательных прав (в выборы 1924–1925 гг. она составляла соответственно 37,6 %). Значительно уменьшилось количество лиц лишенных избирательных прав за службу в органах полиции (с 30,1 % до 20,9 %) и пораженных в политических правах по суду (с 9,4 % до 5,7 %). Вместе с тем несколько вырос среди лишенцев процент священнослужителей (с 20,5 % до 23,4 %) хотя в абсолютных цифрах (как и в случае с торговцами, предпринимателями и использующими наёмный труд) эта категория также уменьшилась. Связано это было с тем, что по Конституции 1925 г. и новой избирательной инструкции не допускалось лишение избирательных прав тех лиц, для которых служба и работа в храмах и на приходах не являлась основным средством заработка. В эту группу попали председатели приходских советов, регенты, пономари, канторы, муэдзины, псаломщики и т. д.

Существенное сокращение числа лишенных избирательных прав по суду объяснялось «более тщательной проверкой в последнюю кампанию этой группы, куда в предыдущие выборы часто автоматически переносили из старых списков лиц, срок лишения избирательных прав которых уже истёк»[84].

Уменьшение среди лишенцев количества бывших полицейских было также, по-видимому, связано с более внимательной проверкой персональных дел граждан, входящих в эту категорию. При этом из списков лишенных избирательных прав исключались лица, чья служба в органах правопорядка старого режима была очень недолгой (меньше года) при том, что их должность и звание были очень незначительными.

Количество лиц, лишенных избирательных прав в городах в кампанию 1925–1926 гг. составило 5,6 % от общего числа избирателей, или около 300 000 человек в абсолютных показателях. Как и в предыдущие выборы, процент лишенцев в маленьких городах был выше, чем в крупных. Объяснялось это тем, «что в мелких городах удаётся полнее составить списки лиц, лишенных избирательных прав, чем в более крупных городах, где составление этих списков представляет сложную задачу»[85]. Среди категорий лишенцев в городах по численности на первом месте стояли торговцы, предприниматели, лица, живущие на нетрудовой доход и эксплуататоры наёмной силы. Их общая численность составила 76 % от общего числа граждан лишенных избирательных прав. При этом она несколько понизилась по сравнению с предыдущими выборами (соответственно 76,9 %). Уменьшилось среди городских лишенцев в кампанию 1925–1926 гг. и количество лиц, ограниченных в правах по суду (с 4,7 % до 3 %). По всем остальным категориям наоборот наблюдался прирост. По числу лишенных избирательных прав в городах в конце 1925 — начале 1926 гг. на втором и третьем местах после лиц, живущих на нетрудовые доходы, находились категории бывших полицейских (13,1 %) и священнослужители (6 %). Изменения в количестве и составе категорий городских лишенцев власти связывали с применением новой избирательной инструкции, «конкретнее определившей перечень лиц, подлежащих устранению от выборов»[86].

Опыт перевыборной кампании 192 5–192 6 гг., как замечает М. С. Саламатова «большевики сочли для себя крайне неудачным, т. к. в условиях высокой избирательной активности населения коммунисты утратили на выборах свои позиции во многих Советах, особенно в сельских»[87]. Уменьшение количества лиц лишенных избирательных прав было воспринято многими представителями правящей элиты как реальное свидетельство «укрепления кулака и нэпмана», которому необходимо поставить заслон. Результаты выборов активно использовала для критики внутренней политики, проводимой руководящей группой ЦК партийная оппозиция. В своем выступлении на XV Всесоюзной конференции ВКП(б), проходившей в конце октября — начале ноября 1926 г. Л. Д. Троцкий, рассказывая о деятельности оппозиционеров отметил, в частности: «Мы говорили о том, что рост дифференциации в деревне при отставании промышленности создает необходимость двойных гарантий в области политической, т. е., что мы ни в коем случае не можем терпимо относится к расширению избирательных прав по отношению к кулакам, по отношению к работодателям, к эксплуататорам, хотя бы и маленьким. Мы били тревогу по поводу знаменитых инструкций, расширявших избирательные права мелких буржуа»[88]. Следует отметить, что даже наиболее демократично настроенные представители большевистского руководства, которые выступали в это время за смягчение избирательного законодательства, и допущения максимально возможного количества граждан к выборам никогда не говорили о полном отказе от лишения избирательных прав представителей «нетрудовых классов». Так, например, Н. И. Бухарин известный своими либеральными взглядами в работе «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз», опубликованной в 1925 г. писал: «наше законодательство, гарантирующее рабочее дело, обеспечивающее определенные права за профессиональными союзами, заставляющее платить частного предпринимателя страховые взносы, лишающее эти предпринимательские круги избирательных прав в политические органы власти и т. д. — это есть новая форма классовой борьбы»[89].