Валуев Валерьевич - Лишенцы в системе социальных отношений

• Название: Лишенцы в системе социальных отношений
• Автор: Валуев Валерьевич
• Издательство: Маджента
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98156-409-3

Книга посвящена лишению избирательных прав по социальному признаку в первые два десятилетия существования советского государства. Это явление, возникшее вскоре после Октября 1917 г. стало важным элементом социальной политики. Оно давало власти возможность, не прибегая к прямым репрессиям, устранять от активного участия в общественной и политической жизни представителей т. н. «непролетарских слоев» населения.

Автор, основываясь на богатом фактическом материале, показывает, как было организовано лишение избирательных прав в Смоленской губернии (1918–1929 гг. и в Западной области (1929–1936 гг.). Рассмотрена и система ограничений в хозяйственной, социальной и бытовой сферах, накладывавшихся на граждан, лишавшихся прав голоса. Особое внимание уделено проблемам взаимоотношений лишенцев с обществом и властью. В работе показано, что одним из главных последствий лишения избирательных прав стало формирование особой категории «классово чуждых элементов», многие из которых стали впоследствии жертвами политических репрессий.

---

Институт «лишенчества» перестал существовать в декабре 1936 г., после утверждения на VIII чрезвычайном съезде Советов СССР союзной Конституции, которая предоставляла избирательные права всем гражданам, кроме душевнобольных и осуждённых.

В общем, и целом региональные власти при организации лишения избирательных прав старались действовать в соответствии с требованиями союзного и республиканского законодательства и подчинялись директивам центральных органов. Вместе с тем, как это видно на примере Смоленщины «лишенчество» имело свои местные особенности. Выражалось это, прежде всего, в количестве и социальном составе лишенцев. Общее число лиц, лишённых избирательных прав в сельских местностях Смоленской губернии было постоянно в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. А процент городских лишенцев на Смоленщине с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. Резкое сокращение числа городских лишенцев на Смоленской земле произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже — с 1931 по 1934 гг.

Главной причиной этих отличий было то, что большинство населения малых городов, посёлков и местечек Западной России занималось в основном торговлей и собственным кустарным производством, а потому подпадала под определения запретительных статей Конституции и избирательных инструкций. Принадлежностью значительного числа горожан к «нетрудовым элементам» объясняется и медленное снижение количества городских лишенцев в начале 1930-х гг.

На селе обстановка с лишением избирательных прав была несколько иной в силу того, что здесь долгое время сохранялись традиции патриархального, общинного быта. Даже в период коллективизации, несмотря на мощное давление власти, выражавшееся в пропаганде, угрозах и прямых репрессиях, деревенское «общество» и даже низовые органы власти нередко защищали своих односельчан от лишения избирательных прав. Кроме того, крестьянство Запада России было в основной своей массе малосостоятельным. Количество зажиточных «сельских хозяев», получавших большие доходы от регулярной торговли или от собственных предприятий, на которых эксплуатировался наёмный труд, было невелико. Правда, в конце 1920-х гг. при составлении списков лишенцев местные власти часто вносили в них середняков и даже бедняков, приписывая им использование наёмной рабочей силы при уборке урожая, неуплату налогов и нелояльность. Тем не менее, процент сельских лишенцев продолжал оставаться достаточно низким. К середине 1930-х гг. он упал до показателей середины 1920-х гг. Причиной этого стала масштабные высылки раскулаченных из пределов области, а также массовое восстановление в избирательных правах самостоятельных детей лишенцев.

Граждане, лишённые прав голоса, не только теряли возможность участия в общественно-политической жизни. Потеря избирательных прав означала для человека ряд серьёзных ограничений в социальной, экономической, бытовой сфере. Система этих ограничений начала формироваться, вскоре после появления института лишения избирательных прав. Но окончательного своего развития она достигла к концу 1920-х гг., во время «великого перелома». В это время многие лишенцы фактически оказались на грани выживания. Наиболее тяжёлыми для них были ограничения экономического характера — недопущение на высокооплачиваемую квалифицированную работу, изгнание из кооперативов, лишение продуктовых карточек, лишение пенсий, а также иных пособий и льгот, увеличение налогового бремени. В социальном отношении лица, лишаемые избирательных прав, превращались в изгоев, людей «второго сорта».

Местные власти, поступали с лишенцами в соответствии с требованиями действовавших законов и распоряжений Центра. Однако некоторые руководители низшего звена, при поддержке партийных и комсомольских активистов организовывали настоящие гонения на лиц, потерявших права голоса. Выражалось это в необоснованном увольнении с работы, насильственном отъёме жилья и имущества, недопущении детей лишенцев в школу. Особенно много подобных инцидентов происходило в конце 1929 — начале 1930 гг. В ходе борьбы с «перегибами», допущенными при проведении коллективизации ряд случаев дискриминации лишенцев подвергся осуждению со стороны областных властей, а их виновники привлекались к ответственности. Но подобные акции в большинстве своём носили демонстративный характер и серьёзных последствий для лишенцев не имели. Положение большинства из них продолжало оставаться тяжёлым.

Лишая прав голоса представителей неугодных ей социальных слоёв, власть давала им, в тоже время, возможность восстановиться. Формирование системы восстановления в избирательных правах завершилось к концу 1920-х гг. Основными условиями возвращения прав голоса для «нетрудовых элементов» была лояльность к советской власти и пятилетний стаж работы на «общественно-полезном» производстве. Для многих лишенцев это означало отказ от прежнего заработка, полную смену своего образа жизни и основных занятий. Некоторые категории лишенцев (бывшие офицеры полиции, священнослужители) могли получить избирательные права, только по постановлению высшего законодательного органа государства.

Многие лишенцы подавали ходатайства и заявления о восстановлении в правах голоса. Общим мотивом всех этих жалоб было желание доказать свою лояльность к существующему политическому режиму. Очень часто лишенцы в жалобах писали своём желании активно участвовать в общественно-политической жизни страны и строительстве социализма. Часто ради восстановления в избирательных правах, люди их лишённые готовы были пойти на всё. Нередко молодые лишенцы, добиваясь возвращения прав голоса, отрекались от своих родителей и семей.

Поток ходатайств и заявлений лишенцев в органы власти становился всё большим от одной избирательной кампании к другой. Своего пика он достиг в первой половине 1930 г. Как правило, к рассмотрению принималось около 50 % поступивших жалоб. Из них положительное разрешение получало не более половины. При этом, как показывает анализ дел по восстановлению лишенцев в избирательных правах, обычно низовые органы власти и избирательные комиссии (сельские, волостные) проявляли больший либерализм, чем власти среднего и высшего звена (от уездных и районных до союзных).

С конца 1920-х гг. власть периодически предоставляла возможности сравнительно простого и быстрого восстановления в избирательных правах представителям некоторых категорий лишенцев. Кроме того, во время кампаний по борьбе с «перегибами», проводились массовые восстановления в избирательных правах лиц, которые «были лишены таковых незаконно». Немало лишенцев вернули себе права голоса благодаря постановлениям первой половины 1930-х гг. о восстановлении в избирательных правах бывших кулаков — спецпоселенцев.

Особое внимание при возвращении прав голоса уделялось самостоятельным детям лишенцев. Давая избирательные права тем сыновьям и дочерям кулаков, священнослужителей, частных торговцев, предпринимателей, которые порвали отношения с родителями и занимались «общественно-полезным» трудом, власть часто громогласно заявляла об этом. При этом преследовалась вполне ясная цель — уничтожение патриархальных семейных устоев во имя воспитания нового человека, гражданина коммунистического общества.

Отношения лишенцев и остального общества, были сложными и неоднозначными. До середины 192 0-х гг. лишенцы оставались органической частью социума. Многие из них не воспринимали потерю избирательных прав как событие, меняющее их жизнь в худшую сторону. Обычным явлением в этот период были коллективные обращения трудовых коллективов и сельских сходов в органы власти и избирательные комиссии по поводу восстановления в правах голоса того или иного гражданина. Однако постепенно вокруг лишенцев формировалась атмосфера ненависти и отчуждения. Власть активно занималась отработкой на лишенцах образа «врагов», «классово чуждых». Впоследствии эти стереотипы, внедрённые в массовое сознание, использовались для оправдания массовых политических репрессий.

В среде самих лишенцев нарастали настроения страха, отчаяния и желания мести, о чём свидетельствовали террористические акты совершавшиеся некоторыми из них против коммунистов, комсомольцев, советских работников.

Тем не менее, у лишенцев даже в середине 1930-х гг. находились покровители и защитники, которые помогали им устраиваться на работу, получить продуктовые карточки, поступить в вуз и т. д. Это свидетельствовало о сохранении в обществе старых родственных, дружественных связей и традиций общинной взаимопомощи, которые не были полностью утрачены в ходе крупных социальных преобразований и репрессий.