Витус Вагнер - Дети пространства

• Название: Дети пространства
• Автор: Витус Вагнер
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

XXIII век. Нет войн, нет непреодолимых цивилизационных различий между народами Земли, почти побеждены болезни и преступность. Население Земли стабилизировалось и места вроде хватает всем. Но оказывается, что показываемый по телевизору сериал про космическую войну — не фантастика, а документальное кино, что рядом с этим сытом и благополучным миром существует другой, где потомки землян, колонизировавших полсотни планет ведут упорную войну с расой разможающихся роботов, где город с населением 80 тысяч считается огромным. В этом мире никого не удивляет школьник, самостоятельно пилотирующий самолёт, или то, что 12-летней девочке приходится заваривать пробоину в обшивке космического корабля быстрее, чем из пробитого скафандра выйдет весь воздух.

И вот два мира соприкоснулись. На военной базе Порт-Шамбала в Гималаях, основанной спейсианами, чтобы защитить Землю от шияаров, выросло первое поколение, которое уже не может не считать Землю родной планетой. Написание закончено. Идет подготовка текста к публикации

---

Но не успела она открыть страничку дискуссии на Синематроне, как из тоннеля, ведущего в большой купол, вылезли эти двое земных мальчишек, над которыми почему-то шефствовал Ким, со своими дракончиками. Сегодня кроме обычных двух бронзовых, они волокли с собой целую охапку красных.

— Труди, привет! — поздоровался Ганс. — Хочешь персонального дракона?

— А что, вы их так просто раздаёте?

— Ну да! Сегодня конвейер запустили. Теперь красных дракончиков будет много.

— А они все будут одного цвета?

— Ну можно было заложить разные цвета, но смысл. Пусть уж бронзовые и золотой останутся уникальными.

— А разве золотые не девочки? — Труди уже выбрала время и поинтересовалась той книгой, к которой рассказанная Кимом легенда возводила происхождение первого дракончика.

— Золотой есть только один — Рут. Эльза, его хозяйка, очень хочет, чтобы это была девочка. Но ничего женственного в его движениях нет. Вся пластика такая же, как у бронзовых.

— Погоди-погоди, — сказала Труди, вытащила из кармашка своего планшета стилус, сделала несколько набросков, потом аппроксимировала их формулами и показала формулы Мишелю. — У тебя ведь шея движется вот так, а лапы — вот так. А если сделать вот так?

Мишель вытащил свой планшетный компьютер. Он был заметно меньше, чем у Труди, зато военного образца, ударопрочный, водонепроницаемый.

Полез в исходные тексты контроллера движений дракона, и минут пятнадцать там возился, периодически спрашивая совета у Труди, не отрывавшей взгляд от его экрана.

Потом выбрал одного из красных дракончиков, у которого на передней лапке было алюминиевое колечко с цифрой «9» и залил в него, вернее теперь уже в неё, новую программу.

— Её будут звать Джейнайн. Потому что 9-й номер. А 10-й будет с японским именем Кайтен.

Потом снял с плеча бронзового Адама и пустил их гулять рядом. Разница в пластике просто бросалась в глаза. Красная драконочка кокетливо изгибала шею, и, слегка покачивая бедрами задних лап плыла по газону, в то время как бронзовый увалень топал за ней вразвалочку.

— Ура! — завопил Ганс. — Труди, ты лучший 4D-художник в Галактике.

— Ну разве что в Клавиусе, — улыбнулась девушка. — И то, потому что здесь других нет. У нас на Марсе, например, в Мельдилорне есть Джулия Джойнер. Так я против неё что плотник супротив столяра. А на Земле у вас есть Жозе Перейра.

— Но Перейра он же обыкновенный, двумерный художник, — робко возразил Миранду.

— Перейра великий художник, он сколько измерений надо, столько и может, — отрезала Труди. — Статуя Христа, которую он реставрировал это три измерения. А я уже только из обсуждения моего фильма с ним, столько почерпнула…

Тут из двери, ведущей в тоннель, появился Ким в рабочем комбинезоне, на ходу вытирая руки ветошью.

— О, они у вас теперь разнополые, — обрадовался он, увидев дракончиков. — А брачный полёт ты уже запрограммировал?

Вопрос был задан Мишелю, но почем-то, услышав его, залился краской Ганс. Мишель кинулся на защиту друга:

— Ну откуда ж я знаю какие реакции должны быть у драконов во время брачного полёта? Давай что-ли я на вас с Труди на ночь датчиков навешаю, чтобы иметь исходный материал.

Теперь смутился Ким. А Труди всё происходящее откровенно веселило:

— Не, не помогут тебе никакие датчики. Я вон сколько книг читала и фильмов смотрела про романтическую любовь. Но пока ко мне самой не явился прекрасный капитан на своём корвете, ничего похожего на то, как оно на самом деле я себе не представляла.

Так что, Ким, придется тебе брачный полёт у дракончиков самому программировать. Я тебе, так и быть, помогу в том, что касается женской особи.

В университете Бордо

Капитан II ранга Мигель Гонсалес-первый, кряхтя, выбрался из флиттера, припаркованного на улице Командан Арну в Бордо. Давно прошли времена, когда механик торгового флота Мигель Гонсалес мог спокойно лазать по скобтрапам корабля на глиссаде, при двойной перегрузке. Да и когда старший лейтенант свежеобразованного Военно-Космического Флота Гонсалес с видеокамерой и инерциальным датчиком облазил всю матку шияаров на только что воссоедиенной с Человечеством планете под Осануэва.

Как выясняется, именно это было делом всей жизни, за которое Мигеля Гонсалеса будут помнить века спустя, если будут.

А теперь даже флиттер не попилотируешь. Хорошо хоть внучка Лаура разыскала где-то безумных биологов, вроде тех самых, которые сейчас на Клавиусе возятся и не менее безумного мальчишку-программиста и они все вместе сочинили алгоритм для автопилота флиттера, который разгонял и тормозил машину так, чтобы старик Мигель не терял сознание. А то бы сидеть ему в порт-Шамбале как в тюрьме, как предыдущие пять лет. Теперь хоть в Бордо можно выбраться. Нет, кто-нибудь из курсантов бы, конечно, отвёз. Ким, который глубже всех влез в этот проект с изучением шияаров, торчит на Луне, но здесь Лаура. Да и у малыша Джека уже открыта категория «F» в лётных правах.

Но одно дело, когда летаешь сам, пусть с автопилотом, пусть преодолевая боль, другое дело, когда тебя везут и ты по дороге теряешь сознание. Потом ещё с Хань Сяо бы ругаться пришлось.

Внешнему наблюдателю, впрочем, было бы невдомёк, что подтянутый совершенно седой офицер — практически инвалид, неспособный к самостоятельному передвижению даже в пределах планеты. Ходить пешком здоровье ему ещё вполне позволяло.

Профессор Бромптон, встречавший Гонсалеса у малозаметной боковой двери университета, в своём неизменном растянутом свитере, выглядел куда менее физически крепким.

— Добрый день, Айзек! Ну как у вас тут дела.

— Вашими молитвами. Никогда не думал, что со мной будут раскланиваться в коридоре не только ректор и проректор по хозчасти, но даже завкафедрой египтологии. Техноархеология у нас всегда была в загоне. А уж на моё увлечение темой космической войны вообще смотрели как на политическую фронду. А тут ваш грант, плюс мешок обломков шияаров. Признайтесь, ведь вы распотрошили все личные коллекции офицеров эскадры. Да ещё эта странная машинка для неразрушающей масс-спектрометрии. Теперь ко мне стоит очередь из археологов, работающих со всякими дотехническими культурами. Всем хочется узнать технологию изготовления всяких ценных металлических украшений, а только ваша машинка даёт достаточно детальную информацию.

Гонсалес улыбнулся:

— Да, моя машинка нам в своё время тоже очень помогла. Я ведь выдумал её потому что приспичило разбираться с потенциально взрывоопасными захваченными роботами. Неохота же, чтобы он рванул тонн на пятьсот тротилового эквивалента, когда ты в него ткнёшь отверткой. И потом её с руками оторвали арктурианские археологи. У них те же проблемы. Никогда не знаешь, не остался ли провалявшийся миллион лет в наносах артефакт технической цивилизации взрывоопасным.

Но ведь это было сорок лет назад. Сорок лет все CAD/CAM файлы лежат в открытом доступе. Неужели у вас никому не пришло в голову это начать тиражировать? Ну ладно, сорок. Восемнадцать лет назад. Когда мы начали на ваших заводах строить свои корабли. У нас сейчас эта машинка входит в аварийный комплект даже торговых судов. Мало ли на что в космосе наткнёшься.

За этим разговором они добрались до рабочего места Бромптона.

— Так вы действительно полностью уверены, что архитектура электроники шияаров имеет земное происхождение? — спросил спейсианин.

— Готов в этом поклясться на «Искусстве программирования» Кнута. Бромптон протянул руку к полке над столом, и вытащил некогда белый, пожелтевший от времени том.

Гонсалес с трудом сдержал восхищенный вздох. Это было очень древнее, прижизненное издание, одно из тех, в котором задача «доказать Великую Теорему Ферма» ещё имела сложность 50.[22]

— Ну если так, то следы происхождения шияаров надо искать на человеческих космических верфях. Насколько я понимаю, мы оба этот вопрос уже начали копать. Как у вас успехи в этом деле?

— Покойный Дюбюа в своё время не знаю уж на какие шиши, но сумел выкупить в архивы университета полную бухгалтерскую документацию космических верфей Земли конца позапрошлого века. Поэтому мы можем точно сказать где и когда на Земле строились все корабли массой более 500 тонн. Насколько я понимаю, первая матка шияаров должна была быть больше, ведь нижний предел размера скачкового корабля это 1000 тонн сухой массы.

— 650. Самый маленький из известных скачковых кораблей имел тоннаж 650. Но это был межзвёздный курьер, у которого обитаемость была как у пинассы и полезного груза не более пары тонн. Матка шияаров должна была нести на себе завод-автомат, способный воспроизвести её самоё. А это не менее 5000. И то, по-моему 5000 это перспективные проекты для безгравитационной среды. Для Япета вроде такой планировали. А хотя бы один взлёт и посадка на атмосферную планету дают не менее 7 тысяч.