Сергей Щипанов - Мы искали друг друга

• Название: Мы искали друг друга
• Автор: Сергей Щипанов
• Жанр: Современные любовные романы

Мужской вариант «женского романа». Конец 20 века. Горы, геологи, война в Таджикистане. И любовь.

---

По рынкам бродили голодные люди, выпрашивая у торговцев пару картофелин или горсть риса, вечером подбирали капустные листья и прочий овощной мусор, чтобы дома сварить баланду. Жуткая картина.

Один случай произвел огромное впечатление даже на видавшего виды Макса. Как-то в дверь позвонили, он открыл: на площадке стояла маленькая девочка. Побирушки, выклянчивающие «копеечку», и прежде наведывались регулярно. Но эта девочка просила не денег.

— Дяденька, — сказала она жалобно, — у вас нет чего-нибудь покушать?

У Макса ком стал в горле, и едва слезы не навернулись, когда он смотрел, как дрожала в тонкой ручке ложка, которой девочка хлебала налитый им суп.

— А где твои родители? — спросил он, после того как она поела.

— Дома. Там мама и бабушка. Только у нас совсем ничего нет покушать.

«Черт, — ругался Макс, проводив девочку. — До ручки мы уже дошли с этой говеной жизнью».

Он не знал, что худшее еще впереди.

2

Макс продолжал трудиться в «Главэнерго», точнее, исправно ходил в «контору». Работы, как таковой, почти, что не было, денег тоже. Но имелся компьютер, предоставленный в его пользование, и Макс освоил новый бизнес: писал на заказ офисные программы, с последующей установкой и отладкой на компьютере заказчика. Для привлечения клиентов он поместил объявление в газете, ездил сам по конторам, предлагал услуги. Дело пошло.

Макс уже неплохо «рубил» в редкой по тем временам технике.

Неожиданно обнаружился еще один доходный промысел: делать студентам контрольные и курсовые. Молодые балбесы, не желающие напрягать мозги (если таковые вообще имелись), шли к Максу. Он не отказывал никому. Поместил даже второе объявление в «городскую сплетницу», где не стесняясь (а чего стыдиться-то?) предлагал услуги для нерадивых студентов. Брал он по-божески (преподаватели за аналогичные услуги тянули вдвое больше), потому от клиентов не было отбоя. Одна беда: промысел носил ярко выраженный сезонный характер — был приурочен к зимней и летней сессиям.

В свободное время Макс читал журналы с компьютерной тематикой, завидуя счастливчикам, имеющим доступ к «всемирной паутине». Сюда интернет еще не добрался. Числившийся оператором ЭВМ, Макс мечтал о карьере хакера, ломающего электронные пароли и совершающего атаки на компьютерные сети. Не криминальная составляющая хакерства влекла Макса, а «молодецкая удаль» не знающего преград программиста экстра-класса.

Действительность же, в отличие от мечтаний, день ото дня становилась все более неприглядной. Пришла зима, а с ней навалилась куча новых проблем. Отопление в домах не работало. Ледяные батареи в комнатах только подчеркивали неуютность нетопленного жилья. К тому же отключили газ. Сразу же начались перебои с электричеством. Сети не справлялись с нагрузкой, выбивало предохранители, сгорали кабели и трансформаторы. Это было настоящим бедствием. Привычной стала картина: погруженные во мрак дома, с черными провалами окон, и жильцы, сооружающие во дворах очаги, чтобы не остаться без горячей пищи. В довершение всех бед в городе началась эпидемия брюшного тифа. Болели в основном дети, неосторожно попившие сырой воды из-под крана. Даже водопроводная вода теперь таила в себе смертельную опасность.

Как-то утром Макс почувствовал себя не важно. Смерил температуру — тридцать девять и пять. Все оборвалось у него внутри — тиф?

Тиф. Подзабытое ныне слово, времен «военного коммунизма», теплушек, продразверстки и «чрезвычайных комиссий». Правда, то был другой тиф, «сыпняк», но хрен, как говориться, редьки не слаще.

Только напрасно Макс так перепугался — симптомы не те. Ломота в теле, слезящиеся глаза, жар, переходящий в озноб — явный грипп. Тоже, впрочем, хорошего мало.

Вызвать врача Макс не мог: воскресенье, поликлиника не работает. Мать с утра ушла куда-то. Он был один в выстуженной квартире, без газа и электричества. Позвонил Татьяне — без ответа. Тоже где-то гуляла.

Макс лежал на кровати в шерстяных носках, брюках и свитере, под двумя одеялами, и не мог согреться. Чаю горячего бы… с лимоном. Боже ты мой, даже такая простая вещь- обыкновенный чай с лимоном — теперь недоступна ему.

Холод кругом. Холод и пустота. Человек — пылинка, дунь — и нет его. Через десяток лет никто уже и не вспомнит, что был такой Максим Шведов, жил, надеялся, любил… Как глупо, как нелепо все обернулось.

Пусто в нетопленном доме. И в душе — пустота.

3

Через сутки электричество включили. Макс провалялся с гриппом еще два дня. Болеть дольше — роскошь непозволительная. Ждали заказы на курсовые работы. Может быть, последние заказы в этом сезоне.

Мама стала регулярно отлучаться из дома. Всякий раз перед уходом подолгу стояла у зеркала, наводила лоск. Макс почуял неладное. И не зря почуял.

— Я выхожу замуж, сынок, — заявила мама. — Сегодня я познакомлю тебя с Геннадием. Он, как и я, бухгалтер. Жить мы будем у нас.

Как колуном по башке!

Вот так номер решила отмочить маман. В такие-то годы. Седина в бороду, бес… Впрочем, это не про женщин поговорка. Но суть та же.

И ведь никуда не денешься. Придется жить вместе с этим Геннадием, чтоб ему!

Макс был заочно настроен против отчима, а когда увидел Геннадия вживую, его неприязнь только усилилась. Это был облезлый какой-то тип неопределенного возраста, с реденькими волосиками на голове, суетливый и назойливый, из тех, кому до всего есть дело. Очень любил поболтать, порассуждать о политике, в которой, конечно же, мнил себя знатоком. В первой же застольной беседе он с жаром принялся ругать всех: Ельцина с Горбачевым, Гайдара с Черномырдиным, американцев, евреев, «новых русских», ООН и Европейский союз. Его рассуждения очень напоминали высказывания покойного Шведова-старшего. Собственно, Макс видел перед собой ухудшенный вариант родителя.

С пасынком Геннадий попытался сходу наладить доверительные отношения, вел себя запанибрата.

— Давай по маленькой, за знакомство! — сказал он, когда мать представила их друг другу и пригласила за стол. — Мы с тобой мужики. Нам и поговорить есть о чем, и вообще…

Выпить Макс не отказался, но в беседе постарался четко обозначить границы, до которых он намерен подпускать к себе нового «родственника». Он вежливо поддакивал собеседнику, однако, на все расспросы отвечал односложно, не вдаваясь в подробности. Сам не спрашивал ни о чем, давая понять, что чужие проблемы ему до лампочки, а когда Геннадий поинтересовался, как у Макса обстоят дела «на личном фронте», твердо заявил: «личное» он никогда и ни с кем не обсуждает. Геннадий все понял и впредь в дела Макса не лез.

4

Макс теперь всюду натыкался на следы присутствия чужого мужчины в их доме: его бритва на полочке в ванной, его персональная кружка на кухне, запах его одеколона — все раздражало молодого человека. Макс, как мог, сдерживался, не доводил до конфликта, в котором, — он прекрасно понимал, — мать будет не на его стороне.

Геннадий обосновался прочно. Он не без гордости говорил, что ушел от прежней жены, оставив ей все. «С одним чемоданчиком ушел», — подчеркнул он.

«Оттуда умотал, — мысленно прокомментировал Макс, — чтобы здесь зад пригреть». Вслух он, конечно, ничего не сказал.

Мать во всем потакала новому спутнику жизни, чуть не лебезила перед ним. Между ней и сыном постепенно вырастала глухая стена. И все из-за какого-то «козла облезлого». Тоже, нашла себе!

Макс старался подольше не бывать дома. Засиживался на работе, если были заказы от студентов. Или шел к Татьяне.

Раз Макс не выдержал, пожаловался подруге на бесприютное свое нынешнее существование. Попросил:

— Я поживу у тебя немного?

— О чем разговор, живи, конечно, — бесстрастно ответила Татьяна.

Макс втайне надеялся, что она обрадуется, и тогда он предложит узаконить их отношения. А тут — полное безразличие. Макс хотел было, отказаться, сказать: передумал, мол, извини за беспокойство. Но Татьяна виновато улыбнулась и добавила:

— Ты не подумай, Макс, что я из вежливости только… Мне с тобой на самом деле хорошо. Оставайся.

И Макс остался. С неопределенным статусом: непонятно было, в качестве кого он здесь, собственно говоря, пребывает. Сожителя? Любовника? Гражданского мужа? Или это все одно и то же?

Без разницы, в общем-то. Главное: у него есть пристанище. Пока есть. А дальше… Может у них с Таней, что-то и получится.

5

Татьяна жила не по средствам. Особенно это бросалось в глаза на фоне царящей кругом нищеты. В семье у Макса, хотя они и не совсем уж бедствовали, считали каждую копейку (с поправкой на инфляцию, правильнее сказать — каждую сотню рублей). Мясо покупали раз в месяц, в лучшем случае. А про всякие деликатесы и думать не думали.

Татьяна постоянно приносила домой то бутылку дорогущего виски, то баночку икры, то каких-то фруктов экзотических, которые Макс далеко не всегда мог назвать правильно. Ему неудобно было спрашивать: откуда сие изобилие? И сознание собственной несостоятельности мучило. Он, в самом начале их совместного проживания, передал Татьяне пухлую пачку денег, думая, что проявляет щедрость.