Божена Немцова - В замке и около замка

• Название: В замке и около замка
• Автор: Божена Немцова
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1954

«В замке и около замка» — это повесть о двух мирах: мире бедности и мире богатства. Мастерски обрисовав тяжелую жизнь батраков, Немцова создала яркий образ мальчика сиротки Войтеха, который с малых лет вынужден бороться за кусок хлеба.

---

Прислуга и служащие любили господина Скочдополе больше, чем его жену. С мамзель Сарой они встречаться не любили; те, кто собирался получить что-либо от госпожи Скочдополе, заискивали перед мамзель и Жоли и боялись испортить с ними отношения. Только деревенские псы — собаки мясников, пастухов, сторожей и прочие «мужланы» — не считали нужным обращать внимание на маленького кавалера и не боялись его. Когда мамзель Сара, прибыв в замок, вышла с Жоли на прогулку, собаки сбежались, напали на песика, начали скалить зубы, неприлично заигрывать с ним, оскорбляя его деликатность, так что мамзель была не в силах стерпеть этого, взяла его на руки и отнесла в замок. Она пожаловалась барыне на собачий сброд и предложила запретить посторонним входить в парк с собаками. Приказ был немедленно написан на дощечках, и их вывесили возле парка, а кроме того, Жолинку стали водить на длинной серебряной цепочке.

Мамзель Саре хотелось добиться еще большей власти над поместьем, но пока это ей не совсем удавалось, потому что иной раз вмешивался барин, который, к несчастью, не слишком жаловал ее.

Повара Сара недолюбливала, так как он не хотел подчиняться и не посылал лакомств по ее просьбе; но барин любил его, а барыня тоже была к нему расположена, потому что благодаря его искусству об ее столе много говорили, и некоторые знакомые хотели сманить этого повара. Поэтому придирки мамзель ему не вредили.

Горничную Кларку Сара тоже терпеть не могла. Но та была дочерью старой ключницы, служившей еще у матери барыни и бывшей много лет экономкой у господ, когда они не жили еще на широкую ногу. Кларинка была красивая девушка, умевшая хорошо и просто делать женскую работу, скромная и добрая. Мать ее овдовела, когда Кларка была еще ребенком; она отдала девочку на воспитание к сестре в провинциальный городок, а сама поступила на службу к госпоже Скочдополе. Кларинка пробыла у своей тетки до тех пор, пока не выросла, а мать работала и копила для нее деньги.

Когда госпожа Скочдополе стала дворянкой, Марьяна, сделавшись ключницей в замке, взяла Кларку к себе.

Девушка понравилась барыне, и так как ей в это время понадобилась горничная, она сказала об этом ключнице и убедила ее, что Кларкино счастье заключается в том, чтобы учиться у Сары,— она увидит свет, а если не устроится иначе, то сможет позднее занять место Сары.

Матери все это было не по душе, но что она могла сказать барыне!

«Если я не сделаю этого,— думала, она,— то лишусь места и растрачу те несколько дукатов, которые скопила для девочки, чтобы ей легче жилось и не пришлось служить. Пусть поступает на место: бог сохранит ее, если она не отвернется от него». Она согласилась на предложение барыни, и Кларка стала горничной. Но Сара терпеть ее не могла и всячески изводила. Когда господа жили в столице, много слез пролила из-за нее Кларка; когда же они переехали в замок, где она была под защитой матери, Сара не осмеливалась мучить девушку, хотя мать ничего не знала о кознях мамзель: Кларка не жаловалась.

Барыня относилась к ней не плохо, как вообще ко всем, но что бы та ни делала, ей казалось, что все не так хорошо выходит, как у Сары, хотя девушка вскоре усвоила себе навыки, необходимые при одевании, и нередко думала, что одевала бы барыню лучше, чем Сара.

Больше всего бесили Сару в Кларке ее молодость и красота, которыми Сара похвастаться не могла; никто не любил ее, так как вдобавок ко всему она была злая и заносчивая. Перед Сарой заискивали те, кому нужно было, чтобы она замолвила за них словечко барыне.

А Кларку любили все, но больше всех писарь управляющего. Кларке он тоже нравился, мать хвалила его, говоря, что он порядочный человек, но мамзель Сара ненавидела его именно за это, она хотела, чтобы он подчинялся ей. Ее очень обижало также, что он называл ее не мамзель, а барышня.

— Неужели этот грубиян писарь не знает, как меня называть? Он думает, что перед ним простая деревенская девушка, и потому величает меня барышней,— однажды сказала она Кларке, желая уязвить ее.

— Мы, простые деревенские девушки,— ответила ей Клара очень любезно,— не позволяем обращаться к нам иначе, это для нас самая большая честь, но если вам не нравится, запретите ему называть вас так. Ведь «мамзель»— это исковерканное французское слово «мадемуазель» и означает тоже «барышня».

— Посмотрите-ка на нее, она хочет поучать меня!.. Что это значит? Я уже давно забыла то, чему вы еще только должны учиться,— сердито оборвала ее мамзель.

Подобные ссоры происходили между ними часто, но Клара всегда вовремя умолкала и тем самым закрывала рот своей противнице.

Когда барыня приехала в замок, служащие встретили ее приветствиями — она любила это. Казначей помог ей выйти из кареты, управляющий взял ее шаль, которую она забыла в экипаже, а писарь, как ни хотелось ему услужить Кларе, подскочил к карете — он всегда исполнял указания управляющего — с тем, чтобы взять на руки собачку. Подумав, что писарь собирается помочь ей, Сара наклонилась к нему; когда же он хотел взять песика, она гневно вскочила и сама протянула к Жоли руки. Но песик проскользнул мимо них обоих и спрыгнул на землю. Писарь быстро нагнулся, но Жоли убежал под карету.

Тут Сара вскрикнула, барыня оглянулась и, увидев собачку под каретой, завопила, будто пса уже не было в живых. Поднялся шум, но с Жоли ничего не случилось.

— Какое могло быть несчастье, если бы лошади дернули,— без  конца  повторяла  Сара,   прижимая к сердцу Жолинку и бросая ядовитые взгляды на писаря.

Бедный писарь надеялся стать объездчиком[4] и имел на это право, он мечтал даже о красивой хозяйке, а тут управляющий после встречи барыни сказал ему:

— Ну, вы сами себе все дело испортили, случится чудо, если вы теперь станете объездчиком. Вам нужно задобрить песика, не то все пропало.

— Если за свое счастье я должен благодарить собаку, лучше я поищу себе работу в другом месте. Но я думаю, что барин поступит соответственно заслугам и по справедливости,— сказал опечаленный писарь.

— Это ничему не поможет: барыня властвует над барином, а над барыней — мамзель и собака. Могу только дать вам совет: заслужите расположение мамзель и в свою очередь приобретите над ней власть.

— Никогда я не сделаю этого, не подчинюсь этому злому дракону и целовать собачью лапу не стану,— гордо ответил писарь.

— Мой дорогой Калина, приходится иногда зажигать свечку наперед чертом! — улыбнулся управляющий, желавший добра писарю.

2

Замок стоял на холме, а у его подножья был расположен городок. Река служила границей между господскими и городскими владениями и одним своим рукавом окружала город.

Жители городка делились на три категории. К первой принадлежали зажиточные хозяева, у которых был свой дом, усадьба и достаточно земли, а их жены и дочери носили шляпы и собирали у себя в парадной комнате на чашку кофе целое общество.

Из этих богачей выбирали обычно членов городского управления и бургомистра по старой поговорке: «Без денег и разума нет».

Ко второй категории относились ремесленники победнее, у которых был только клочок земли да домик; их жены ходили в чепцах, а зажиточные бывали очень недовольны, если бедняки позволяли своим дочерям носить шляпы, как у богатых. И, наконец, третья группа — так называемый сброд, батраки, с трудом сводившие концы с концами. Если кто-нибудь из них хотел в чем-либо равняться с первой категорией, это считалось величайшей наглостью. Если батрачки целовали барыне из первой категории руку, она тотчас же вытирала ее, чтобы не осквернить нечистым поцелуем, или подставляла рукав.

Усадьбы богачей и домишки ремесленников стояли по большей части около реки на насыпи. В каждом доме было несколько комнат, специально предназначенных для батраков; это были темные конурки с маленькими оконцами, с земляным полом, без печки или очага. Чтобы обогреться зимой и приготовить себе пищу, батраки ходили в большую людскую во дворе, помещавшуюся возле комнаты приказчика. За такую каморку батрак вносил двенадцать дукатов серебром в год; он был обязан круглый год работать на владельца усадьбы, получая за свой труд небольшое вознаграждение, и не имел права наниматься в другом месте, хотя бы ему предлагали там более выгодные условия. Но если у кого-либо из батраков была многочисленная семья, то ему было тяжело вносить хозяину ежемесячно даже эти деньги, в особенности зимой, когда бывает мало дела и заработки меньше. Поэтому, чтобы легче было платить за квартиру, батраки пускали ночлежников или постоянных постояльцев. Некоторые снимали комнатушки у крестьян, где жилье обходилось не дороже и не налагало никаких обязательств.

В каждой такой конурке батраки хранили запасы продовольствия на зиму. Под кроватями были вырыты ямы, в которых лежал картофель.

В одно прекрасное утро, вскоре после приезда барыни в замок, из темной, пахнувшей плесенью каморки вышла женщина с двумя детьми. Мальчик лет семи-восьми держался за ее юбку, на одной руке она несла маленького ребенка, а в другой — небольшой сверток. Одежда на ней и на детях была ветхая и заплатанная, но чистая. Вслед за ней вышла другая женщина, за которой тащилось несколько ребятишек.