Сергей Романов - Не матом едины

• Название: Не матом едины
• Автор: Сергей Романов
• Жанр: Прочее

---

Но когда Фурцева на другой день отбыла в Москву, рыбаков сразу выпустили, поскольку рыбу ловить было некому, а пятилетние планы рекомендовал выполнять сам генсек.

1996 г.

ПОГОВОРИЛИ...

Одна хорошая знакомая Майи Плесецкой рассказывала, что среди близких легендарная русская балерина была известна чувством юмора и непредсказуемой реакцией на события.

"...Крепкое словцо, за которым она в карман не лезет, или нижегородский сленг, заимствованный у домработницы Кати, делают её речь своеобразной и ставят собеседника в тупик. А иной раз превращают в соляной столб.

...На международном конкурсе артистов балета в Москве Плисецкая была членом жюри. Она сидела рядом с югославским композитором Костичем, а за ним сидел Арам Хачатурян, который все время надоедал Майе бесконечными вопросами. Перегибаясь через Костича, он спрашивал: "Майя, а что было бы, если бы эти артисты танцевали не в туниках, а в пачках?" Или: "Майя, а что было бы, если бы эти солисты танцевали не "Гаянэ", а "Спартака"?" Майя что-то отвечала, отмахиваясь, потом ей это в конце концов надоело, и на очередной вопрос Хачатуряна, перегнувшись через Костича, она в сердцах сказала: "Что было бы, что было бы... А что было бы, если бы у бабушки был...? Был бы дедушка!".

Костич от смеха сполз под стол, Хачатурян окаменел, а Фурцева, не расслышав, ибо сидела дальше, постучала карандашом, призывая к порядку".

1997 г.

ПРО "ЭКСТРУ"

Наиболее памятная встреча состоялась после того, как папанинцы вернулись с СП-19. Пробивная способность Папанина, кстати, очень помогла в организации станции. Встречали очень тепло, во "Внуково". Федорова уже не было в живых, приехали Ширшов, Кренкель и Папанин. На импровизированном банкете Иван Дмитриевич такую шуточку отмочил. На столе стояла водка "Экстра". Он долго в неё вглядывался и наконец громогласно расшифровал аббревиатуру: "Эх, Как Стало Тяжело Русскому Алкоголику!"

На словцо Иван Дмитриевич был крепок. Иногда эта его особенность проявлялась немного не ко времени... Особенно знамениты его встречи с пионерами, породившие массу хохм и легенд.

- Я сам присутствовал на одной такой встрече с пионерами, рассказывал Артур Чилингаров, - Иван Дмитриевич объяснял, что это есть такое - остров Рудольфа. "Там снежный купол, - говорит, - как зад у хорошей женщины!"

Валентина Кузнецова, руководитель женской полярной команды "Метелица" тоже как-то вспоминала:

- Мы собирались на Землю Франца-Иосифа. Я его пригласила с нами поехать. Он ворчал: "Ну что мне с вами в таком возрасте делать?!"

Полутонов не выносил. Все его окружение делилось на две категории. Либо - "Благороднейшая личность! Люблю его!", либо - "Говно!" Середины не было.

1997 г.

В СТАЛИНСКИХ ЗАСТЕНКАХ

Ивана Гронского, старого большевика и преданного борца революции, Сталин уважал и любил какое-то время. Даже поручил ему руководство над одним из важных участков культуры.

Когда арестовали Тухачевского, Гронский, убежденный в том, что случилась ошибка, позвонил Сталину и сказал:

- Я могу поручиться, что Тухачевский не враг.

- Не лезь не в свое дело. - осердился, но вежливо посоветовал Сталин.

К слову будет сказано - наши советские вожди частенько употребляли матерную лексику. Почти все. Может быть, за исключением Сталина. Историки оправдывают это тем фактом, что Сталин был грузином. Ведь в России мат - не всегда грубая грязная ругань. Очень часто прибегали к мату как к веселой и озорной шутке. В Грузии же мат и по сей день напрямую воспринимается, как оскорбление. Так что, Сталину грубо обрывать товарища-партийца менталитет не позволял.

Когда же арестовали Блюхера, неугомонный Гронский опять позвонил Сталину, но тот не стал вообще с ним разговаривать и повесил трубку. Прошло время и арестовали самого Гронского.

В тюрьме он держался стойко и никакой силой от него нельзя было добиться признания в заговоре. Тогда следствие применило способ, безотказно действовавший на интеллигентных людей. Гронскому дали нового следователя в юбке. Она была хороша собой, образованна, допрос всегда вела мягко и сочувственно. Гронский был тронут. Но однажды она без всяких переходов стала крыть подследственного отборным матом:

- Будешь, твою мать, давать показания, твою мать!..

Гронский нисколько не удивился и лишь спокойно ответил:

- Дорогая, до работы в области культуры я был простым портовым грузчиком и умею ругаться так, как тебе и не снилось...

И тут же доказал, что его слова не расходятся с делом.

Надо сказать, что при "работе" с интеллигентами, сталинские инквизиторы всегда старались найти в образованном человеке слабое место. Например, как интеллигент выдерживает грубый мат? И если находили такую слабость, то уж вовсю давили на нее. В данном же случае, оказалось, что напали они ни на того интеллигента.

Правда, Гронский получил свои десять лет, но вышел на свободу только через 17, в середине 50-х во времена оттепели. Уголовники в лагерях, тоже не смогли сломать матом его психику.

1996 г.

СТАЛИНИСТ

Одно время по субботам и воскресениям на Измайловском вернисаже появлялся лет 65 дедок, одетый в черное пальто с каракулевым воротником. На голове затертая кроликовая шапка, на ногах яловые офицерские сапоги. Он не спеша ходил вдоль длинных рядов, где продавались матрешки, разукрашенные под коммунистических вождей. Его толкали многочисленные посетители вернисажа, мороз отбеливал щеки, нос и уши, продавцы народных художественных промыслов отгоняли угрюмого старика от прилавков и матерились в его адрес. Но, не взирая на холод и обиды он всегда появлялся на этой ярмарке изобразительного искусства с небольшим плакатом, на котором тушью было выведено четверостишие.

"Вы бы сделали матрешку, бля, из Сталина.

Вам бы сунули червончик за художества.

А в тайге, там столько лесу не повалено!

И на выбор - лагерей большое множество!

1997 г.

В ПРЕЗИДЕНТ-КЛУБЕ

Многие мои друзья-журналисты, вхожие в правительство и парламент, крестясь, всегда мне отвечали: "Ну, что ты! Ельцин никогда не ругается".

Ни в государственной, ни в коммерческой, ни в желтой мещанской прессе я тоже не мог найти хотя бы намек на то, что российский президент кого-то куда-то подальше послал.

И поэтому меня всегда волновал другой вопрос, как наш президент терпит вокруг себя других любителей красного словца.

Теперь не помню: то ли где-то я вычитал, то ли кто-то мне рассказал, что для воспитания высокой культуры и морали среди членов правительства или самим Ельциным или кем-то из его администрации в Москве был создан Президентский клуб. Располагался он в здании на углу улиц Косыгина и Мосфильмовской. В свободное время в этот самый клуб приходили все самые сильные миры сего. Ну, знаете - одних любимый президентом теннис притягивал, других банька, третьих - бильярд. То есть в клубе любой мог расслабиться по своему усмотрению и на несколько часов отключиться от дел чрезвычайно важных и государственных.

Так вот, именно Президент России и ввел в этом клубе для всех одно единственное ограничение. Кто слово матерное упоминает - тот штраф в размере ста тысяч рублей на бочку выкладывает.

Смельчаков выражаться при президенте сразу поубавилось. Но если было кому-то невтерпеж или появлялся какой-либо новый анекдотец с матюком, решивший слово молвить, вытаскивал сначала стотысячную вносил её в правительственный общак и... понимаешь.

Когда мне сказали, что любителем анекдотов с клубничкой был бывший министр иностранных дел Андрей Козырев, я, признаться, не поверил. Потом подумал, что он их в целях конспирации на английском языке, который знает в совершенстве, и рассказывает. Но потом стало известно: и деньги он платил штрафные русские и анекдоты рассказывал на ядрено-российском и без всяких купюр.

Смелый был министр. Да и времена лихие. Может быть он, Козырев, один из немногих и отваживался сказать по-русски то, о чем многие думали, а сказать не могли.

1997 г.

ЗАВЕТЫ ИЛЬИЧА

Наблюдательные москвичи и гости столицы наверняка заметили, что вождь социалистической революции Ульянов-Ленин, исполненный в камне и бронзе на Октябрьской площади столицы, установлен скульптором и архитектором в такой позе, что невольно подумаешь, будто мочится Владимир Ильич на окружающий его народ. Особенно хорошо это просматривается в праздничные дни очередной годовщины революционный событий, когда около монумента собираются люди с красными флагами и бантами.

Когда один подвыпивший шутник из стана демократов во время празднично-пасмурной погоды выкрикнул непотребность, дескать, вождь пролетариата стряхивает на массы последние капельки после мочеиспускания, оголтелые коммунисты чуть было не учинили охальнику физическую расправу.

Благо, один из местных партийных боссов посоветовал не трогать дерьмократа-провокатора и на все его умозаключения ответил любимым выражением вождя: