Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная

• Название: Эта безумная Вселенная
• Автор: Эрик Рассел
• Издательство: Изд-во Эксмо, Изд-во Домино
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12290-7

«Эрик Фрэнк Рассел первый в списке моих любимых писателей — его произведения самые смешные из всех, когда-либо мной прочитанных» — это мнение о классике американской фантастики культового писателя современной Америки Джорджа P.P. Мартина. У нас в России слава и любовь к Расселу пришла в 70-е годы с появлением переводов его рассказов «Аламагуса», «Ниточка к сердцу» и других. Главная тема Рассела — космос, но его космос немножечко не такой, каким его представляет большинство мировых фантастов. Космос Рассела — слегка глуповатый, как слегка глуповаты те, кто его завоевывает и исследует, населяет и пытается обуздать. Впрочем, кто-то верно заметил, что фантастика, как поэзия, и обязана быть чуточку глуповатой. Естественно, при одном условии: сам фантаст не должен быть дураком.

Настоящее издание — самое полное собрание рассказов писателя на русском языке.

---

— Кто?

— Ребята из наркосиндиката.

— Не понимаю, о чем вы.

— Ну еще бы. — Йенсен придвинулся вплотную к гному и с циничным выражением человека, повидавшего жизнь с самых неприглядных ее сторон, процедил: — А то, что написано на витрине, просто пустые слова. И означают они совсем не то, что кажется. Мутант — это кодовое слово для обозначения наркоты, о чем отлично известно вашим торчкам-клиентам.

— Эти склянки содержат уменьшающую жидкость.

— Ну конечно, что же еще, — согласился с ним Йенсен. — Думаю, она изрядно уменьшила вес кошелька не одного наркомана. — Он ткнул пальцем в склянку, которую нюхал. — Сколько стоит вот эта бутылочка?

— Можете забрать даром, — сказал коротышка, вручая склянку Йенсену. — Только верните потом пустую.

Йенсен взял склянку, снова открыл и понюхал. Потом макнул палец и с опаской облизал. Лицо его приняло блаженное выражение.

— Забираю обратно все, что наговорил о наркотиках. Теперь я все понял. — Он взмахнул бутылочкой, но очень осторожно, чтобы не выплеснуть ни капли. — Нелегальная торговля алкоголем, девяносто шесть градусов и никаких налогов. — Он снова облизал палец. — Да уж, кое-кто знает в этом толк. Кое-кто — настоящий эксперт в укрывании доходов. Можете считать меня своим клиентом. Буду регулярно сюда наведываться.

С этими словами он сделал глоток. Ощущение было такое, как будто по пищеводу торжественно прошествовала факельная процессия.

— Иэх! — Он перевел дух и взглянул на склянку с нескрываемым уважением. Она была совсем маленькой, не больше четверти пинты. Этот факт Йенсен отметил с сожалением. Он поднес ее ко рту. — Запишите на мой счет. Ну, за преступность!

— Вы вели себя очень неучтиво, — заметил гном, — Запомните мои слова.

Йенсен ухмыльнулся, опрокинул склянку и выпил все до капли. В животе что-то взорвалось. Стены лавки словно бы унеслись куда-то в невообразимую даль и тут же вернулись обратно. Он секунд пять шатался, потом ноги стали ватными и пол ударил ему в лицо.

Мимо проносились эпохи, одна за другой — долгие, туманные, наполненные приглушенным шумом. Потом все закончилось. Йенсен приходил в себя медленно и трудно, как после ночного кошмара.

Он стоял на четвереньках на льду или на чем-то вроде льда. Чувствовал себя прескверно: все тело затекло, голова болела, перед глазами все плавало. Он потряс головой, чтобы привести мысли в порядок.

Мало-помалу воспоминания кое-как просочились в его одурманенный мозг. Наркопритон. Он наткнулся на наркопритон и был не в меру любопытен. Кто-то подобрался к нему сзади и треснул по башке. Вот что бывает, когда чересчур громко говоришь и задаешь слишком много вопросов.

«Вы вели себя очень неучтиво. Запомните мои слова!»

Неучтиво? Ха! Очень скоро он придет в себя и покажет этому недоростку, что такое настоящая неучтивость. Да он разорвет плюгавого коротышку на мелкие кусочки и разбросает их во все стороны!

Глаза уже более-менее пришли в порядок, хотя скорее менее, чем более. Он по-прежнему видел только то, что находилось совсем близко, и это было очень странно. Нос действовал превосходно: Йенсен чуял уйму всяких вещей сразу, включая перегретый двигатель автомобиля ярдах в пятидесяти от магазинчика. Но глаза определенно оставляли желать лучшего.

Однако он все-таки понял, что лед, на котором он стоял, на самом деле вовсе не был льдом. Больше похоже на лист стекла, холодный и толстый. Справа виднелся еще один такой же лист, и еще один — слева. Со всех сторон Йенсена окружало стекло!

Он попытался распрямиться, но спина одеревенела напрочь. И ноги тоже не слушались. Да, похоже, ему изрядно досталось! Все так же на четвереньках он двинулся к отгораживающему его от остального мира стеклу и обнаружил, что перемещается с поистине летаргической медлительностью. Где-то поблизости послышались голоса, но их обладатели оставались невидимыми.

— Она требует салюки[21] -телепата, ни на какую замену не согласна.

— На это уйдет десять дней, — ответил голос коротышки.

— В следующую субботу у нее день рождения. Вы точно успеете до субботы?

— Успею.

— Прекрасно. Тогда начинайте прямо сейчас. Когда приду за товаром, заплачу щедро, не сомневайтесь.

Йенсен близоруко уставился на стекло. За ним что-то смутно маячило. Что-то похожее на далекое окно с надписью. Слова были перевернуты, поэтому разобрать их он сумел не сразу.

«Мутанты на продажу».

Опустив взгляд, он различил в стекле расплывчатый силуэт. Йенсен сдвинулся в сторону. Силуэт последовал его примеру. Он тряхнул головой. Тот, в стекле, поступил так же. Йенсен раскрыл рот, и отражение послушно раскрыло свой.

Тогда он завопил что было мочи — но из пасти вылетел приглушенный рев, а не крик.

Отражение было голубое, семнадцати дюймов в длину, а на уродливом носу торчал рог.

Необходимый вклад

Он вытащил из такси свои вещи и расплатился с водителем. Потом повернулся к дверям, за которыми ему предстояло провести четыре долгих года.

Высокие, массивные дубовые двери. Их вполне можно было бы принять за тюремные, если бы не одна деталь. Центр каждой створки украшала скромная резьба: круг с четырехконечной звездой внутри. Чуть ниже круга аккуратными резными буквами было выведено: «Да благословит тебя Бог».

Для подобного места девиз был довольно странным, если не сказать — глупым. Звезда — еще куда ни шло. Правда, силуэт ракеты смотрелся бы здесь намного лучше. А под ней — что-нибудь вроде «Вперед, всегда вперед!» или «Все выше и выше!» Или нечто похожее.

Приехавший позвонил в дверной звонок. Одна из створок открылась, и на пороге появился служитель. Он молча внес вещи в просторный, богато украшенный вестибюль и попросил немного подождать. Приехавший вдруг почувствовал себя карликом, попавшим под своды дворца, и беспокойно зашагал взад-вперед. Глаза скользнули по длинному списку фамилий, выбитых на одной из стен, но читать их он не стал. Из коридора вышли четверо человек в форме. Они четким шагом пересекли вестибюль, ни разу не сбив строй. Бесстрастно взглянув на приехавшего, они скрылись за входной дверью. В их глазах он уловил тщательно скрываемое презрение к его гражданской одежде. Во всяком случае, так ему показалось.

Вернувшийся служитель провел его в комнатку, где за столом сидел щуплый лысый человек.

— Позвольте ваши документы.

Взяв бумаги, лысый стал их внимательно рассматривать, бормоча себе под нос:

— Так, так… Уорнер Макшейн… Направлен для обучения специальности «пилот-астронавигатор» и подготовки в объеме младшего командного состава.

Он встал и протянул сухощавую мягкую руку.

— Рад приветствовать вас, мистер Макшейн. Добро пожаловать в Колледж Астронавтики.

— Благодарю вас, — ответил оторопевший Макшейн.

— Да благословит вас Бог, — сказал лысый и обратился к ожидавшему служителю: — Проводите мистера Макшейна в отведенное ему помещение номер двадцать в доме Мерсера.

Они миновали большую лужайку с ровно подстриженной травой. Вокруг лужайки стояло более десятка жилых корпусов. За ними, насколько видел глаз, тянулись здания лабораторий, мастерские с испытательными стендами, учебные корпуса и постройки пока неизвестного Макшейну назначения. Еще дальше, где-то на расстоянии мили, располагался учебный космопорт с четырьмя космическими кораблями, укрепленными на бетонных фундаментах.

Подойдя к жилому зданию с табличкой «дом Мерсера», они поднялись лифтом на второй этаж и вскоре оказались у двери помещения номер двадцать. Оно состояло из небольшой, скромно меблированной, но уютной гостиной, из которой одна дверь вела в спальню, а другая — в ванную.

Составив вещи Макшейна у стены, служитель сказал:

— Начальником этого дома является коммодор Мерсер. Вашим ординарцем назначен мистер Биллингс. Вскоре он прибудет.

— Благодарю вас, — рассеянно произнес Макшейн.

После ухода служителя Макшейн уселся на спинку кресла и стал анализировать полученные впечатления. Не слишком-то они совпадали с его ожиданиями. При своем скромном названии Колледж Астронавтики пользовался совершенно особой репутацией. Его слава гремела везде: от Земли до непрестанно расширяющихся границ познанной Вселенной. Слова: «Я прошел полный курс обучения в Колледже Астронавтики» убеждали лучше любых рекомендательных писем и послужных списков. Принятых сюда считали счастливчиками, а выпускникам откровенно завидовали.

Достаточно сказать, что выпускником Колледжа Астронавтики был звездный адмирал Кеннеди — главнокомандующий всеми военно-космическими силами землян. И не только он, а еще добрая сотня выпускников занимали теперь самые важные и ответственные посты в военно-космических силах. Однако с того времени многое изменилось. Наверное, в те давние времена, когда здесь учился будущий звездный адмирал, обстановка была куда скромнее, а дисциплина — намного строже. Теперь все стало гораздо либеральнее. Наверное, преподавательский состав отработал в колледже не один десяток лет и сейчас вступил в пору старческой дряхлости. Так думал Макшейн.