Шерон Пейдж - Вовлеченные в грех

• Название: Вовлеченные в грех
• Автор: Шерон Пейдж
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079202-3

Юная прекрасная куртизанка Энн Беддингтон идеально подходит на роль любовницы богатого вельможи и готова скрасить одиночество аристократа-затворника Девона Одли, герцога Марча. Однако под маской содержанки скрывается отчаявшаяся девушка, которой необходимо укрыться, ведь ее несправедливо обвиняют в преступлении. Энн готова поступиться честью ради собственной безопасности и покровительства герцога, — но тот отнюдь не намерен пользоваться ее беззащитностью. Девон предлагает Энн необычную сделку: она разделит с ним постель, лишь когда сможет искренне ответить на его страсть не только телом, но и душой…

---

— Я должна остаться. Если вам приснится другой кошмар…

— Ты попытаешься меня разбудить? Подставишь мне свою прелестную шейку? А если я задушу тебя? Или, будучи в безумном состоянии, убью?

— В-вы не станете.

Но уверенности в ее голосе не осталось. Он и сам не был уверен.

— Я причинял людям боль, Сэриз. Разве ты не помнишь, как я схватил тебя и бросил на пол, когда ты впервые пришла сюда? И все это только потому, что ты прикоснулась ко мне. А что это было за прикосновение?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, что ты сделала такое, что заставило меня вскочить и повалить тебя на пол?

— Я… Я убрала волосы с ваших глаз.

— Вот именно. Незначительное прикосновение, но оно взорвало меня, подобно пламени, подбирающемуся к пороховой бочке. Я сумасшедший. Война, сражения, слепота, убийства и скорбь… Я оказался недостаточно силен, чтобы все это, не зацепив, прошло мимо меня. Я не герой войны, потому что меня все время переполняла боль, ярость, скорбь и сомнения. Герой — это уверенный в себе человек, который действует и не тратит время на угрызения совести. Он не скрывается в окаянной темноте. Он владеет собой. А я не могу. Я потерял разум и с каждым днем все больше схожу с ума. Я не становлюсь лучше, а только хуже. Вот почему я держу здесь Тредуэлла — чтобы отпугивать людей.

— Вы очень много пьете, — твердо сказала Энн. — Возможно, поэтому вам становится хуже. Если бы вы перестали пить…

— Мне нравится пить, — фыркнул герцог. Да что такое с этой девочкой? Неужели она не поняла, что ей надо уходить отсюда и не спорить с ним?

— Но это не помогает…

— Мне помогает. И прямо сейчас я собираюсь выпить. Поэтому тебе надо покинуть эту комнату и оставить меня одного. Остаток ночи ты проведешь в спальне и не выйдешь оттуда, пока я не позову тебя.

Девон ожидал услышать ее шаги. Для любой женщины это был очевидный знак того, что пора поскорее уходить. Но нет, упрямая девчонка не сдвинулась с места.

— Уходи, — прорычал он. — Уходи немедленно.

Он должен был почувствовать удовлетворение, когда ее ноги застучали по доскам пола, а потом захлопнулась дверь. Но вместо этого он чувствовал себя последним мерзавцем.

Глава 4

Проснувшись, Энн изумленно подумала, что она опять дома. В Лонгсуорде.

По оконным стеклам, словно стук взволнованного сердца, барабанил дождь. Окно было оставлено немного приоткрытым, и комната полнилась знакомыми ей деревенскими запахами: бодрящим прохладным запахом раннего утра, насыщенным ароматом свежего сена, щекочущим ноздри благоуханием лугов.

Энн изумленно протерла глаза. Над ее головой возвышался оливкового цвета балдахин. Он был так похож на тот, что висел над кроватью ее отца. Однажды, когда она была очень маленькой и играла в прятки с няней, Энн спряталась под кроватью отца. Укрытие оказалось слишком хорошим. Ее поиски заняли много времени, и Энн успела уснуть там, подняв своим исчезновением на ноги весь дом…

Энн резко встала, откинув тяжелое покрывало и шелковые простыни, и встряхнула головой, отгоняя воспоминания, от которых болезненно перехватило горло.

Она не будет думать о прошлом. Та часть ее жизни закончилась. Маленькая девочка, которая жила в том доме, потерялась, а могла и умереть. В зависимости от решения герцога она и правда может умереть, осужденная за преступление, которое ей пришлось совершить, спасая жизнь ребенка.

Нет. Она этого не допустит. Чтобы выжить, она так много грешила. Теперь она не сдастся.

Под босыми ногами Энн чувствовала теплый и уютный ковер, но ее тонкую рубашку пронизывал прохладный и влажный утренний воздух, щипавший голую кожу. Вздрогнув, Энн пошла за платьем, которое оставила на обитом зеленым бархатом стуле из полированного дуба. Корсет лежал там же. Энн оставила его на месте и натянула платье.

Проклятые платья. Это, из пурпурного шелка с низким вырезом, Кэт подарила ей, когда она и три спасенные ею девочки нашли прибежище в ее доме. Подруга не моргнув глазом отдала его Энн, заявив, будто еще в прошлом сезоне оно вышло из моды и она его больше не носит. Энн не поверила этому. Кэт — добрая и щедрая, она спрятала Энн в своем доме и попросила друзей помочь девочкам. Энн понимала, что не может у нее оставаться, Кэт могли арестовать за ее укрывательство. Потом появился граф Эштон. Энн спряталась за дверью в гостиную, пока светловолосый граф умолял Кэт помочь герцогу — другу Кэт. Эштон просил Кэт заняться с Марчем любовью, чтобы помочь тому исцелиться, как он говорил. Кэт отказалась, а Энн подумала, что у нее появилось прекрасное решение проблемы. Она поедет к герцогу — убережет от неприятностей Кэт, поможет ее другу, спасется сама.

Платье широко распахнулось у Энн на груди. То, что она надела его без корсета, было довольно модно. Она не могла сама ни зашнуровать корсет, ни затянуть платье сзади. И дом Кэт Энн покидала в такой спешке, что другой одежды, кроме плаща, шляпки и перчаток, у нее не оказалось.

Кто-то тихонько постучал в дверь, и в комнату проникли восхитительные запахи. Энн, не справившись с платьем, сбросила его и натянула позаимствованный у герцога халат. Она молилась, чтобы это оказалась горничная, которая поможет ей одеться.

— Войдите.

Но когда дверь распахнулась, в комнату вошел тот же наивный паренек, который вчера вечером передавал ей слова герцога. Он держал поднос, нагруженный тарелками, от которых поднимался пар.

— Его светлость приказал доставить это наверх, мисс. И он, — молодой человек покраснел под напудренным париком, — просил передать, чтобы вы плотно поели.

Это перед тем, как он отправит ее назад в Лондон, подумала Энн.

На еду ей хотелось смотреть меньше всего.

— Я не могу это принять, — махнула рукой в сторону подноса Энн. — Я довольно долго злоупотребляла его добротой.

— Его светлость рассердится, — с пораженным видом сказал лакей, — если я не выполню все так, как велено. Я не хочу, чтобы он был мною недоволен.

У парня был абсолютно напуганный вид. Почему? Вчера вечером герцог боролся с ней, но это случилось во сне. Остальное время он держал себя под контролем, спокойно и благородно. Правда, он обмолвился, что бросал стулья…

Энн вдруг поняла одну вещь: герцог, наверное, встал, если организовал завтрак для нее.

— А где герцог? В кабинете? Или завтракает в столовой?

— Я полагаю, его светлость в библиотеке, мисс.

Библиотека? Странно… ведь читать он не мог. Наверное, комната приятная.

— Мне нужна горничная, которая помогла бы одеться.

Слуга решительно затряс головой. На щеках у него снова загорелись красные пятна.

— Раньше его светлость устраивал здесь вечеринки. Развратные вечеринки. Поэтому полностью отказался от женской прислуги. Раз в неделю сюда приходят мои мать с сестрой, чтобы убрать и вытереть пыль. Его светлость хочет увидеть вас после завтрака. Когда закончите, мисс, позвоните мне, и я провожу вас к нему. Он просил передать, что хочет задать вам несколько вопросов.

Слуга поклонился, и Энн махнула ему рукой. От досады ей хотелось хлопнуть двумя серебряными крышками. Она не знала, как одеться.

Что за вопросы хочет задать ей герцог? Энн чувствовала, как желудок сжимается от страха. Значит, он не поверил ее рассказу? Но это и неудивительно, ее легенда была полна всяких нестыковок. Вчера вечером герцог явно что-то заподозрил. В конце концов, он прав. Вряд ли хозяйка лондонского борделя вспомнит о такой проститутке, как она. Найдется еще десяток невинных крошек, которых можно выдернуть с улицы ей на замену. Хотя герцог наверняка не знает об убийстве Мадам Син. Он бы не позволил Энн остаться, если бы заподозрил, что ее разыскивают сыщики с Боу-стрит.

Энн рассчитывала на то, что, если Марч скрывается здесь, в деревне, ей удастся сохранить свое имя в тайне и стать его любовницей. Правда, молодые симпатичные герцоги, наверное, не задерживают любовниц дольше чем на несколько месяцев. К тому времени Марч надарит ей подарков, обеспечит содержанием, и у нее окажется достаточно денег, чтобы сбежать.

А может, единственное, что ей остается, это честность? Возможно, как только герцог услышит правду, всю правду, он поверит ей. Поверит, что она не заслуживает смерти за спасение жизни девушки. Он…

Энн едва не рассмеялась вслух собственной глупости. Скорее всего герцог решит, что ее надо повесить независимо от обстоятельств.

— Проклятие, ну зачем это делать? Зачем изводить себя, прикасаясь к книгам, которые ты никогда не прочтешь снова?

Девон застонал. У него не было ответа на эти вопросы. И разве разговор вслух с самим собой не является еще одним доказательством его сумасшествия?

Его пальцы сжали корешок книги, и он вытащил ее с полки. Девон чувствовал кожаный переплет, гладкую позолоту названия. Но определить посредством прикосновения буквы он не мог. Все, что у него осталось, — это осязание, обоняние и слух. До настоящего времени утверждение о том, что с потерей зрения другие чувства обостряются, он считал заблуждением. Девон полагал, что они не улучшились. Просто это все, чем он мог пользоваться.