Анастасия Казенкова - Испания. Фиеста, сиеста и манифесто!

• Название: Испания. Фиеста, сиеста и манифесто!
• Автор: Анастасия Казенкова
• Жанр: Публицистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65756-8

Анастасия Казенкова, профессиональный журналист, пять лет назад неожиданно для самой себя переехала в Испанию. За это время она успела хорошо изучить быт и порядки любимой страны не только с точки зрения простого обывателя, но и как активно путешествующий репортер. Здесь Анастасия выучила испанский язык, защитила титул Мастера истории религий, а с ноября 2012 года возглавляет русскоязычный журнал о Барселоне «Твой город», издающийся в Каталонии.

Испания. Страна, где снежные горы сменяются пустынными дюнами, где соседствуют готические храмы и арабские дворцы и где никто никуда не спешит… У одних она ассоциируется с двухтомником «Дон Кихота», у других — с пальмами и Средиземным морем, у третьих — с красоткой Пенелопой Крус или стуком кастаньет. Но какая она — Испания, остающаяся за рамками коротких туристических визитов? В этой книге вы узнаете о национальных конфликтах и устройстве быта, о жизни русских эмигрантов, о веселых традициях и серьезных изменениях, произошедших в общественном укладе Испании в последние годы. Почему эту страну невозможно представить без сиест, фиест и манифестаций? Как получить вид на жительство и не попасть впросак при покупке недвижимости? Как живет русская диаспора в этой стране? И как быстро русские привыкают к этим трем китам испанской жизни?

---

Но главное, что подарили мусульмане Иберийскому полуострову, — это, без сомнения, мудехар — синтетический стиль в архитектуре, прикладном искусстве и живописи, который возник в период существования государства Аль-Андалус. В этом стиле были построены многие дворцы и мечети Севильи и Кордовы, Каталонии и Кастилии. По иронии судьбы в городе, ставшем впоследствии одним из символов католической Испании, Толедо, основная и важнейшая историческая часть построена именно в мусульманском стиле мудехар.

Островная Испания

Однажды моя знакомая, преподавательница Университета Барселоны, сказала: «Нет в Испании большей провинции, чем ее острова». Это прозвучало довольно уничижительно, будто вот здесь только, на материке, и есть настоящая жизнь, которой никогда не будет ни на канарском Лансароте, ни на балеарской Форментере. Потом только, когда я поближе узнала жизнь островитян, я поняла весь смысл ее слов. Провинция здесь не в отсутствии цивилизации и хорошего сообщения с другими странами, постоянно привносящего что-то новое в жизнь местных жителей. Провинция на островах — это вечный покой и наименьшая заинтересованность в хлопотах на «Большой земле».

Если бы в испанском языке существовало понятие «дача» в том смысле, которым его наделяем мы, то, наверное, Канарский и Балеарский архипелаги идеально подошли бы для его иллюстрации. Жизнь на островах, будь они шумными, как Ибица или Гран Канария, или полузабытыми, как та же Форментера, похожа на жизнь в типичном дачном поселке, и в этом нет ни капли уничижения. Просто здесь своя территория, живущая по своим законам.

Большая часть островов оживает только с наступлением туристического сезона, когда сюда съезжаются иностранные туристы и испанцы, держащие здесь дома для отпуска. Открываются тысячи сувенирных магазинов, баров и ресторанов. На Ибице запускается трехмесячый танцевальный марафон. Острова наполняются жизнью. Но, чтобы увидеть настоящую здешнюю повседневность, стоит однажды приехать сюда в несезон. Целые ряды закрытых пустых вилл, хозяева которых живут кто в Мадриде, кто в Сан-Себастьяне. Отели, в некоторых из которых продолжают работать рестораны, то ли в ожидании залетных гостей, то ли чтобы хоть как-то поддерживать жизнь в этих опустевших стенах. Спокойная, размеренная жизнь, в которой очень сложно угадать те заполненные отдыхающими пляжи и прибрежные кафе, свойственные туристическому сезону.

Балеарские острова среди каталонцев считаются чем-то вроде места для загородного отдыха. Многие семьи если и не имеют там собственной недвижимости, то, как правило, из года в год снимают одни и те же дома у знакомых владельцев. Гражданам, относящимся к некоторым социальным группам, например, пенсионерам или школьникам, правительство Каталонии выделяет ежегодные путевки в островные санатории и летние лагеря.

Балеары — курортная часть Каталонии, ее отпускной резерв. Местные жители ведут очень размеренный образ жизни, в основном работая в сфере обслуживания многочисленных туристов. Благодаря близости к Барселоне (всего 40 минут на самолете), многие из балеарцев так или иначе связаны по работе с материком, летают в столицу Каталонии по несколько раз в неделю.

Канарские острова в силу и своей удаленности (четыре часа полета от Мадрида), и особых экономических условий (они входят в Свободную таможенную зону) практически полностью обособлены от материковой части страны. Здесь, как и на Балеарских островах, больше половины жителей занято в обслуживании туристов. Остальная трудовая часть населения либо занимается сельскохозяйственными работами, либо ведет частный бизнес. Который, благодаря низким налогам и принципу общих знакомств, строится здесь немного в другой манере, чем на континенте. Сами испанцы, говоря о Канарах, зачастую резюмируют, что по устройству своему эти острова больше похожи на Латинскую Америку, чем на Испанское Королевство.

После фашизма

Когда я уже начала работу над этой книгой, мне случилось ехать в поезде по направлению Париж — Барселона. В просторном вагоне-ресторане, где я убивала время за очередной чашкой кофе, стоя у длинной стойки-подоконника, со мной ехала немолодая супружеская пара с Аляски и пожилая парижанка, с которой они познакомились еще в городе и случайно снова встретились в поезде. Я с огромным удовольствием подслушивала их, потому что они вели одну из тех красивых, уважительных бесед образованных людей, которую стоило бы транслировать по радио. Парижанка, любившая Испанию и много раз бывавшая там, рассказывала о стране, давала практические советы о тех местах, которые непременно нужно посетить. Она работала переводчицей с испанского на французский при одном из парижских университетов и хорошо знала культуру и обычаи этой страны. Когда супруги спросили женщину о том, как и когда она впервые побывала в Испании, она рассказала, что это случилось 20 ноября 1975 года. Она только-только приехала в Барселону и шла с чемоданом по Рамбле в поисках своего отеля. Буквально в считаные минуты на бульвар выкатилась волна кричащих, восторженных людей. Они сбивали друг друга с ног, обливались шампанским, танцевали и хохотали, выкрикивали что-то невпопад и скрывались за новой волной таких же безумствующих. Через несколько минут, когда прошло первое оцепенение, дама смогла различить крики ликовавших. Они кричали: «Франко умер! Он умер!» Так Барселона встречала смерть каудильо.

Не нужно быть большим знатоком истории, чтобы понять, как тяжело страна переживала период правления Франко. Имя Франко до сих пор, спустя уже больше тридцати лет после его смерти, произносят здесь с неподдельным страхом и искренней ненавистью. Политологи и историки еще долго могут спорить о неоднозначности образа тирана, засчитывая в его пользу нейтральное положение Испании во Второй мировой и невведение фашистских войск на территорию страны, но для простого испанца здесь все предельно ясно.

Хотя одним из главных пунктов франкистской пропаганды была «Единая Испания», этому режиму удалось добиться практически полной разрозненности испанских граждан и усиления региональных националистских настроений по всем концам страны. Запрещая, стирая и убивая национальную самобытность каждой провинции, от родной Галисии до Каталонии, Франсиско Франко добился лишь неистового желания граждан во что бы то ни стало отстоять свои права за независимость. Считающий себя образцовым католиком и вовлекший церковь в политическую пропаганду, он добился того, что в стране с невероятным влиянием католицизма возникало все больше и больше антицерковных настроений.

И несмотря на «испанское экономическое чудо», возникшее в середине 1950-х, когда аграрная страна, будучи одной из самых бедных и неразвитых в Европе, вдруг оказалась на втором месте после Японии по уровню экономического развития, ее главным расцветом в ХХ веке тем не менее стали послефранкистские годы, когда наступил период «свободной Испании». Со смертью диктатора возникла новая страна — с высоко поднятой головой, уважением к своим правам, демократии и свободе слова.

Государственный строй Испании

Но день, когда не стало диктатора, вовсе не стал самым светлым в истории Испании ХХ века, как того многие ожидали. По распоряжению Франко к руководству страной после его смерти должен был приступить наследник династии Бурбонов, молодой Хуан Карлос. Воспитанный и выученный под неустанным контролем самого диктатора, он мог стать продолжателем и его политического режима, и совершенно неизвестно, к чему бы это привело в результате. Но молодой король сразу же со своего восхождения на престол начал решительную перестройку государства, чем поразил даже самых скептически настроенных к его правлению граждан страны. Спустя всего год после смерти Франсиско Франко королем был принят Закон о политической реформе Испании, результатом которого стало начало деятельности учредительных кортесов, которая завершилась принятием конституции.

6 декабря 1978 года рукой короля была выведена надпись: «Я, дон Хуан Карлос I, король Испании, объявляю всем, кто сие видит и разумеет: знайте, что кортесы приняли, а испанский народ утвердил следующую Конституцию…» Этот день стал поворотным в истории государства, он изменил многое не только в политическом строе страны, но и в частной жизни многих ее граждан.

Согласно конституции, Испания была провозглашена конституционной парламентарной монархией. При этом строе власть монарха ограничена так, что он не обладает верховными полномочиями ни в одной из сфер государственной власти: законодательная принадлежит парламенту Испании, а исполнительная — ее правительству, король же не принимает государственно важных решений.

С принятием испанской конституции произошло и другое, пожалуй, даже более важное событие. Четыре испанские области, так долго притесняемые фашистской диктатурой, получили статус автономных объединений — Каталония, Галисия, Андалусия и Страна Басков были не просто признаны автономными сообществами, им был присвоен статус «широких» — на их территориях допускалось наличие собственного парламента, правительства и верховного суда.