Шарлотта Линк - Хозяйка розария

• Название: Хозяйка розария
• Автор: Шарлотта Линк
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04535-3

Сорок лет жизни Беатрис Шэй посвятила разведению роз, хотя эти цветы никогда не нравились ей. Почти семьдесят лет она провела на острове Гернси, хотя мечтала о Кембридже или Франции. Умирали надежды, уходили люди, крутила свои жернова война. Звенел мир, игрались свадьбы, рождались дети и покидали дом. Только розы продолжали цвести. По Беатрис Шэй жители острова Гернси могли проверять часы.

И снова пришла осень. И ветер сбросил лепестки роз. И расстелил ковер по тропам и дорогам… алый, кроваво-красный ковер. Но вот, Беатрис Шэй не разводила рдяных роз…

Современную немецкую писательницу Шарлотту Линк не зря называют «королевой криминала» и «мастером психологического триллера». Ее романы — образцы с точки зрения жанра.

---

— Я не могу этого понять, — сказал Алан. — Я просто не могу понять, мама, почему ты дала этому Жюльену улизнуть?

Он удобно расположился в кресле на веранде материнского дома, положив туго забинтованную ногу на поставленный перед креслом стул. Пуля разорвала сухожилие, и врач предписал Алану полный покой. Впрочем, и без этого предписания Алан не торопился вставать.

Беатрис, устроившаяся на лавке с бокалом шерри в руке, виновато покачала головой.

— Я была просто потрясена тем, что услышала, и не сразу поняла, в чем дело. Мне показалось, что Франка либо пьяна, либо не в себе. Я ей не поверила. Весь ее рассказ показался мне абсурдным. Когда я вернулась к столу, Жюльен уже собрался уходить. Он очень спешил.

— Конечно, спешил. Ему надо было вовремя попасть к своим сообщникам в Жемчужную бухту. Но, странное дело, он там так и не появился. Наверное, почувствовал неладное.

— Когда туда приехала я, — сказала Беатрис, — там было полно полицейских. Он это увидел и повернул назад. Не мог же Жюльен в здравом уме добровольно шагнуть в западню.

— Меня ужасно злит, что он сбежал, — настаивал на своем Алан, — он — преступник, и должен был сесть вместе с остальными.

Беатрис промолчала и сделала глоток шерри. Только что вошедшая на веранду Франка, слышавшая последние слова Алана, испытующе посмотрела на Беатрис, и та ответила ей абсолютно безмятежным взглядом. Франка понимающе кивнула и воздержалась от своих оценок.

Всех их несколько часов допрашивали в полиции, прежде всего, Алана, который оказался свидетелем убийства Кевина. Преступники взяли Алана в заложники, утащили его в теплицу и забаррикадировались там.

Сам он до сих пор не мог понять, как ему удалось остаться в живых. Когда он, раненый, лежал в траве, то был уверен, что Жерар его застрелит. У бандита не было никаких причин его щадить. Но потом он вдруг услышал, как Жерар крикнул, обращаясь к другим:

— Бьюсь об заклад, старуха послала сюда ищеек. Нам не уйти. Тащите его в теплицу!

Сильные руки подхватили Алана и поставили его на ноги. От боли он едва не потерял сознание. Боль в ступне резко отдавалась во всем теле. Путь до теплицы показался ему бесконечной, нескончаемой пыткой. Таких мучений он не испытывал никогда в жизни. Когда его наконец привели в теплицу, он без сил повалился между цветочным горшком с узамбарскими фиалками и соломенной корзиной с цветочными луковицами. Тяжело дыша, он пытался думать о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от пульсировавшей в стопе боли. Он посмотрел на Кевина, но тот сразу отвел взгляд. Бандиты о чем-то тихо совещались, и Алан не мог разобрать ни одного слова.

Все, что происходило потом, он помнил как в тумане. Боль не отпускала, не давала покоя, мешала сосредоточиться. В какой-то момент он понял, что теплицу окружили полицейские, которые стали ждать подкрепления. Между тем, гангстеры объявили, что у них есть заложник, и Алану потребовалось немало времени, чтобы понять, что заложник — это он.

Он не знал, сколько времени прошло. Позже он узнал, что вся драма продолжалась чуть больше двух часов. Ему эти часы показались днями. Боль поразила не только его тело, но и рассудок, душу, все его чувства. Деться от боли было некуда, она вытеснила все. Аланом овладело полное безразличие. Он хотел только одного — чтобы прекратилась наконец эта невыносимая боль.

Как случилось, что в теплице вдруг неожиданно раздался выстрел? Полицейские хотели выяснить это у него, и Алан сломал себе голову, стараясь изложить правдивую картину происшедшего. Он лежал между горшком и корзиной, чувствуя лишь пульсирующую в голове боль. Закрыв глаза, он погрузился в непроницаемый мрак отчаяния и страха. Он услышал голос одного из бандитов только потому, что тот вдруг пронзительно закричал:

— Они идут сюда! Проклятье, легавые пошли на штурм!

— Отлично, — хладнокровно произнес Жерар, — тогда мы скажем им, что шлепнем заложника. Если они этого хотят, то пусть подходят ближе!

Кто-то громко обратился к полицейским.

— Они уже рядом, — снова раздался вопль, — они все равно идут! Вот дерьмо! Надо было сматываться!

— Сейчас нам пригодится этот тип, — сказал Жерар. — Они должны его увидеть. Поставьте его к двери!

Этого Алан боялся больше смерти. Он не вынесет, если сейчас его заставят встать. Это было хуже пытки. Он громко застонал, когда двое мужчин схватили его под руки и поставили на ноги.

— Не надо! — умоляюще крикнул он. — Прошу вас, не надо!

Они не обратили на его мольбу ни малейшего внимания. Он попытался опираться только на здоровую ногу, но боль, невзирая на это, вцепилась в него, как взбесившийся зверь. Из глаз по щекам потекли слезы, и он ничего не мог с ними поделать. Алан понял, что его тащат к двери, и не знал, как он это выдержит, надеясь, что потеряет сознание.

У него было темно в глазах, когда мучители дотащили его до двери. Он повис у них на руках, как мешок, стараясь не кричать. Где-то в мозгу пульсировала мысль, что недостойно в последние минуты жизни так по-детски хныкать.

Он снова и снова пытался вспомнить, что случилось потом, но никак не мог заполнить возникший в памяти провал.

— Он направил на меня пистолет.

— Кто это сделал?

— Француз. Они называли его Жераром. Я не знаю, настоящее ли это имя.

— Значит он направил на вас оружие. Как далеко от вас он стоял? Скажите хотя бы приблизительно.

— В трех, может быть, в четырех шагах от меня. Я стоял в дверном проеме, а он внутри теплицы и целился в меня.

— Вы видели подходивших полицейских?

Он попытался вспомнить, но не мог. Перед глазами вставали лишь какие-то неясные тени.

— Нет, не думаю, что я вообще был в состоянии что-то видеть и ясно воспринимать. Я видел только пистолет. Думать я ни о чем не мог. Боль сводила меня с ума.

— Что произошло потом?

— Все произошло очень быстро… к тому же я, время от времени, закрывал глаза. Мне помнится, что Кевин стоял приблизительно в двух шагах слева от меня. В тот момент, когда Жерар выстрелил… — Алан прикрыл глаза, вспоминая, — в тот момент Кевин закричал.

— Что кричал мистер Хэммонд?

— Он закричал: «Нет!», а потом вдруг прыгнул вперед и оказался между мной и Жераром.

— Он действительно прыгнул?

Алан беспомощно пожал плечами.

— Я только помню, что он вдруг оказался передо мной. В тот же миг грохнул выстрел.

Жерар попал Кевину прямо в сердце. Смерть наступила мгновенно.

— Может быть, его кто-то толкнул?

— Этого я не знаю. Действительно не знаю. Но я не могу себе такого представить. Зачем кому-то понадобилось его толкать?

— Но зачем мистер Хэммонд пожертвовал собой за вас?

Об этом Алан и сам много и мучительно думал. Зачем Кевин пожертвовал ради него своей жизнью?

— Мне кажется, что это получилось у него непроизвольно. Он хотел помешать Жерару выстрелить. Может быть, Кевин думал, что Жерар не станет стрелять, если вместо меня под прицелом окажется другой человек… Но, может быть, Кевина мучило чувство вины. Кевин Хэммонд много лет был дружен с нашей семьей, часто бывал в доме моей матери. Только что была убита Хелин. Может быть, он не мог допустить, чтобы умер еще один член нашей семьи. Он хотел сделать все, чтобы этого не произошло, — Алан поправил свою ошибку: — Он сделал все, чтобы этого не произошло.

Но у этого дела был и другой аспект. Алан не стал говорить это вслух, так как не мог подкрепить свою уверенность никакими доказательствами. Это было, скорее, чувство, и Алан сам не знал, на чем оно основано. Что-то подсказывало Алану, что Кевин сознательно искал смерти. Он хотел умереть. Теперь, по прошествии времени, Алан вспомнил, что давно замечал в Кевине это стремление к смерти. Наверное, оно было у Кевина всегда. Он всегда был не от мира сего, и это было связано не с его извращенной сексуальностью. Он был мечтателем, человеком, предпочитавшим общество цветов обществу людей. Он был человеком, хорошо понимавшим старую женщину, которая по-доброму и заботливо относилась к нему, женщину, которая так же, как он, страдала от тягот жизни и человеческой черствости. Кевин всегда старался держаться в стороне от всего грубого, отвратительного и примитивного. Он устроил себе жизнь более нежную, более тонкую, более чистую, чем жизнь большинства людей. Трагедия Кевина состояла в том, что ему пришлось, в конце концов, столкнуться со злом, жестокостью и насилием, которые кажутся обычными многим и многим людям. После того как он связался с преступниками, Кевин с каждым днем становился все более несчастным, печальным и утомленным. За последние два года он превратился в тень. Он покончил с жизнью, до которой он так и не дорос ни духовно, ни физически. Может быть, в долю секунды он разглядел свой шанс и воспользовался им.

Потом все произошло очень быстро. Полицейские штурмом, без единого выстрела захватили теплицу. Алан в это время, почти в беспамятстве, лежал на земле. Державшие Алана бандиты бросили его, когда упал застреленный Кевин. Алан до сих пор не понимал, что помешало Жерару выстрелить еще раз. Может быть, потому, что полицейские очень быстро ворвались в теплицу. Или, быть может, несмотря на всю свою жестокость и бесчувственность, Жерар был потрясен видом убитого им человека.