Ирина Дедюхова - Время гарпий

• Название: Время гарпий
• Автор: Ирина Дедюхова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 9785906534019

Человеческая душа, её падение или даже продажа — это вечная тема мирового искусства, начиная с античности. Вопрос как потерять и как сохранить душу — центральная тема романа Ирины Дедюховой «Время гарпий» — перенесен в наши дни, второе десятилетие XXI века. Автору удалось создать уникальный космос, в котором действуют музы, гарпии, горгоны, сирены и сам бог Гермес. Но, несмотря на внешнее сходство, космогония Дедюховой отличается от античной. Её космос подчиняется иным законам. Девять муз, парнасских сестёр, не живут на Парнасе вечно, но перевоплощаются в людей, мужчин и женщин. Превращением обычного человека в музу ведают горгоны Эвриале и Сфейно, бессмертные сёстры убитой Персеем Горгоны. Музам противостоят гарпии — полуженщины, полуптицы, пожирательницы человеческих душ. Музы и гарпии во все века вели битвы за людские души. Музы пробуждали в людях через искусство — поэзию, театр, музыку, оперу, балет — высокие чувства, заставляя душу развиваться и восходить вверх. Бог Гермес и гарпии, напротив, пробуждали страсть к власти, деньгам, почестям. Поддавшийся им человек терял душу, шедшую на корм гарпиям.

---

Старик вздрогнул и опустил голову. Молодой человек широко улыбнулся, глядя на его посеревшее лицо.

— Как повторяется история! И вот уже жители другого осажденного города решают погибнуть, но не сдать свой город врагу. А ваш отец в этом холодном умиравшем городе искал эту камею, понимая, что она позволяет видеть… Вы не могли бы ее показать мне? Хотелось бы взглянуть на нее еще раз.

— Ее… у меня нет, — выдавил из себя хозяин.

— Жаль, — не стал настаивать гость. — Я хорошо помню эту сцену! Темная холодная каморка при кухне огромной вымершей коммунальной квартиры… Ваш милый папа подошел к умиравшей на топчане старушке, державшей камею в счет оплаты тому, кто найдет ее, а потом найдет в себе силы, чтобы отнести ее к общей яме. Больше у старухи ничего не было, камея была всем, что осталось от ее жизни. Ваш папа поступил благородно, он вынул камею из слабых старушечьих пальцев и вложил в нее пайку блокадного хлеба. Она ему была не нужна, он ужинал в Смольном.

— Не думаю, что вы правы, — осторожно возразил старик. — Отец сказал, что… нашел случайно. Там ведь были бомбежки, разрушения…

— Вы, смертные, так наивны, считая, будто за вами никто не наблюдает, когда вы не видите никого рядом, — оборвал его гость. — Вам дают в безраздельное владение самую непостижимую тайну, самую большую драгоценность, которую вы так и не научились ценить. И вы считаете, что никому вокруг неинтересно, как вы ею распорядитесь. А это… интересно многим!

— Вы имеете в виду… камею? — нерешительно поинтересовался старик.

— Не совсем. Хотя и ее тоже. Как вы считает, отдать за бесценную камею корку хлеба, зная, что старуха уже ничего не сможет никому рассказать — это погубить или спасти свою душу? Это лишить надежды умирающую или, напротив, ее дать? Как вы понимаете, все ответы будут неоднозначны. Впрочем, давайте к делу, вы же знаете, ради чего я вас потревожил.

В гостиной внезапно хлопнуло окно и ветер шевельнул гардины из тяжелого шелка. Старик с тревогой посмотрел на молодого человека, невозмутимо рассматривавшего старинные книги в шкафу с выдвижными ящичкам бюро для письма. В гостиной послышались тяжелые быстрые шаги, и старик со страхом посмотрел на входную дверь, где возникла странная фигура женщины-полуптицы с мощными медвежьими лапами. Ее бледное лицо необычайной красоты, увенчанное царственным венцом, выражало крайнее презрение.

— А, вот и она! — радостно распахнул ей руки навстречу мужчина. — Наша красавица Окипета, быстрая и беспощадная, лишающая каждую душу вредного и ненужного качества — сочувствия, сопереживания. Обычно люди не дают воли этому чувству, считая, что без него будут счастливее. А это чувство — единственное, что дает возможность понимать красоту мира и настоящее искусство. Без него и возникает та самая глухота ко всему прекрасному, которая называется «медведь на ухо наступил». Но полюбуйтесь той, кто заслуженно носит эти медвежьи лапы!

— Он меня видит? — спросила гарпия резким неприятной тембровой окраски голосом. — Ты с ним уже все решил? Камея у него?

— Нет, пока еще не решил, куда торопиться? Тебе все надо быстро, — остановил ее молодой человек. — Он говорит, будто камеи у него нет, но ведь ты сама чувствуешь, что она здесь, но хорошо укрыта от посторонних глаз. Надо решить не с ним, а с… Царицей. Может, лучше оставить его хранить камею, чтобы она не попала в чужие руки?

— Поступай, как знаешь! — по-прежнему резко ответила Окипета. — Мне все равно! Но я должна иметь гарантии, что камея не попадет к младшим музам. У меня и так сейчас много проблем. На днях мне тот, кто нынче воплощает Мельпомену, предложил мне почитать репринтное издание преподобного Кобхема Бруера. Еще и зачитал при всех: «Он как гарпия, разумею под этим: тот, кто хочет поживиться на чужом; тот, кто без угрызений совести живет за чужой счет». И все вокруг притворно заахали: «Начало прошлого века, а будто из нашей жизни! Какой потрясающий реализм!» Но смысл этой сцены был бы понятен и младенцу, мне откровенно намекнули, что считают гарпией.

— Ну, они ведь не смогут доказать это в суде, — легкомысленно перебил ее молодой человек. — Однако, с какой стати начали издавать эти книги?

Он резко повернулся к старику и спросил: «У вас вижу книги Райса Берроуза Эдгара, Джона Гуиллима, Аптона, Альдрованди, Конрада Геснера, Генри Пичема… всех предыдущих владельцев камеи, все они писали о гарпиях. Но мало кто собирал библиотеку только о них, без единой вещицы, где бы содержалось вдохновение другого рода. Мне даже нет нужды заглядывать в ваш Оксфордский словарь, чтобы увидеть, где там торчит закладка. Тоже на гарпиях, верно?»

— «Гарпия — хищное жадное существо, нападающее на людей и грабящее их», — процитировала на память Окипета. — Откуда в последнее время появилось столько репринтных изданий именно из вашей уникальной библиотеки? Второго такого собрания, насколько мне известно, нет.

— Я здесь ни при чем! — вскинулся старик. — Меня тоже удивило недавно в букинистическом отделе, как юноша смотрел «Теогонию» древнегреческого поэта Гесиода, упоминавшую вас и вашу сестру — «белокурую» Аэлло. Его в Древнем Риме не все читали! Тираж пять тысяч экземпляров, почти как у порнографических журналов. Еще подумал, с какой стати их на Гесиода потянуло? А этот мальчик еще прочитал вслух своей подружке именно про вас — «Окипета дружит с ветрами и птицами, и ее быстрые крылья возносят ее высоко над землей». И все вокруг прислушались, а два покупателя молча взяли книгу античной поэзии и пошли покупать!

— Это она так на всех действует, — вскинулась женщина-птица. — Только она может написать, как все вокруг взбесились и пошли читать «Теогонию» Гесиода, это в ее стиле. А сейчас она пишет и уже знает, что мы придем к нему! Я чувствую ее смешок! Ты должен был ей помешать!

— Я сделал все, что мог, — ответил гость, нахмурившись. — У нее, конечно, никогда не могло быть этой камеи, но она как-то ведь поняла, кто перед ней, раскрыв Аэлло. Кстати, где сейчас Аэлло?

— Она с Аэллопой, — неохотно призналась Окипета. — Аэллопа еще не летает? — озабоченно спросил он.

— Нет, расплавились маховые перья, сложно восстанавливаются. Эта Сфейно обратилась в адское пламя…

— Проклятая старуха! — не на шутку разозлился молодой человек, и старик с удовлетворением почувствовал и нотку страха, который тут же отозвал в нем самом тоскливым тянущим чувством, потому что молодой человек повернулся к нему и зло произнес: «Поэтому нам надо поинтересоваться у этого смертного, как это они допустили такое?»

— Да я-то здесь при чем? — еще больше удивился старик. — Вы сами должны были хоть немного сдерживаться, не устраивать пиршество гарпий настолько открыто! Нельзя было разрушать все! Ведь даже наш отдел античности разогнали… А при нас такого не было.

— В театре уже собрались Полигимния, Мельпомена и Талия, — бесстрастно доложила Окипета. — Терпсихору удалось выжить несколько лет назад. Сирена Телксиепия сказала, что Эрато имеет в планах помочь младшим музам. Того и гляди, в театре соберется полный комплект.

— Эрато? — рассмеялся молодой человек. — Она уже сделала достаточно, чтобы о ней можно было забыть навсегда, поставив жирный крест на нашей хорошенькой музе любовной лирики. Да и Терпсихоре, чья трудовая книжка до сих пор лежит в театре, путь на его сцену закрыт окончательно. Думаю, ты как-нибудь справишься с этими тремя?

— Я бы не стал рассуждать столь категорично, — тихо сказал старик, обратив внимание, что в глазах женщины-птицы промелькнуло нечто вроде благодарности. — Возле Каллиопы появилась какая-то женщина на Фейсбуке. Она посещает оперные форумы. Это легко отследить, — кто и где дает ссылки на «огуречный блог» Каллиопы. Она весьма последовательно привлекает Каллиопу к защите одного преподавателя центральной детской музыкальной школы, обвиненного в домогательствах к ученице.

— Но ведь ее блог никто не читает, — презрительно вставил гость.

— Какая разница? — продолжил старик. — Вы же сами знаете, что Каллиопе достаточно показать написанное хотя бы одной старшей музе, чтобы оно начало работать. А как я понял, она уже нашла Клио. Это очень опасно, у нас никогда не собирались вместе старшие сестры. Позапрошлым летом, после обрушения ее блога, она пригласила к себе всех, кто помогал восстанавливать ее новый блог. Там были наши люди, они подтвердили, что к ней приезжала женщина, очень подходившая в интересах и высказываниях на Клио. Они прямо вцепились друг в друга. И эта Клио постоянно вертелась возле нее, поддакивала, всему радовалась. Потом она неожиданно явилась на суд, где доказывала, что все слова, которые не кому-то не понравились, писали в блоге Каллиопы представители спецслужб, имея доступ к панели администратора. Там все заседания, где она присутствовала, превращались в сплошную чертовщину. Вызванный прокурором эксперт, якобы проверявший компьютеры, изъятые у Каллиопы, при ней заявил, что в админскую панель может с легкостью войти «кто угодно». А перед этим он хвастал, как следил за всеми по IP-адресу. Едва его удалось привести в чувство, но все доказательства потели так, что судью пришлось в бараний рог сворачивать. Нет, это определенно она! И нет разницы, чувствует Каллиопа свою магию или нет. Когда она вместе с Клио, та всегда из-за ее спины устроит «урок истории», внушит ей уверенность. Она и блоге у нее постоянно давала какие-то исторические ссылки. Они вместе жили, вместе ели, поэтому в полной инициации Клио сомневаться не приходится. И нынче вместо этих двух муз, которыми обычно выступали нелюдимые индивиды не от мира сего, — две хитрые ушлые бабы, на которых клейма негде ставить.