Татьяна Назарова - Первые шаги

• Название: Первые шаги
• Автор: Татьяна Назарова
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1957

---

— Вон, сию же минуту вон из моего дома!

Подобрав деньги, девушка кинулась в свою комнатушку, связала в узел вещички и ушла из купеческого особняка.

С Вавиловым встретилась возле постоялого двора.

— Давайте деньги. Принесла все, — сказала она.

Чуть поколебавшись, Вавилов отсчитал обещанную сумму и подал своей сообщнице, а она передала ему узелок с письмами. Не прощаясь, они расстались — девушка пошла искать попутчиков до своего села, а Вавилов к себе на квартиру.

Разбирая письма, Вавилов неожиданно обнаружил тоненькую тетрадочку. Открыв, он вскрикнул:

— Вот это удача! Ее дневник!

«Виктор удовлетворил потребности моей души, а не только утолил жажду ласки. Он умен, ярок, настоящий представитель родной мне среды…» — прочитал Константин и остановился.

— Этого одного бы хватило! — сказал он перелистывая душистые страницы. — Но барынька еще откровеннее высказывается…

Письма Коломейцева он бросил в печь, тот был осторожен и ни в одном не называл свою возлюбленную по имени. Это не доказательство. «Выходит, что она сама на себя донесла мужу», — засмеялся Константин. Какая идиотская привычка писать дневник…

Когда утром Вавилов без зова вошел к хозяину в кабинет, тот, взглянув на него, сразу побледнел и сквозь зубы бросил коротко:

— Ну!

Вавилов вынул дневник, развернул и, положив перед Савиным, молча указал на подчеркнутые места. Сидор Карпыч, читая, заскрипел зубами. До последней секунды он все еще надеялся, что, может, ничего и не было. Теперь всё! Он с ненавистью посмотрел на доносчика.

— Господин Вавилов, вы большой специалист, — криво усмехнулся купец. Отодвинув ящик стола, он вытащил пачку кредитных билетов и подал Вавилову. — За труды. Столько вам еще не платили. Сейчас сядете в коляску, возьмете свои вещи — и на любой поезд, вас молодцы мои проводят. О делах с Плюхиным не беспокойтесь — улажу, а охранка ведь в каждом городе есть…

Вавилов хотел что-то сказать, но Савин встал разъяренный, и он невольно попятился от стола.

— Стой! Рук об тебя марать не стану, но если ты когда-нибудь покажешь сюда нос, то железнодорожники будут немедленно знать, кто выдал тех, что сосланы, и они тебя в клочья разнесут! — заорал Савин.

Ужас исказил до неузнаваемости черты лица предателя.

— Я поеду, немедленно поеду… — бормотал он, озираясь по сторонам.

Савин хлопнул в ладоши и появившемуся Митьке, указывая пальцем на Вавилова, приказал:

— С Ванюшкой отвезите этого на вокзал. По дороге возьмите вещи с квартиры и проводите на поезд.

Митька тронул растерянного Константина за плечо и кивнул на дверь. Тот двинулся, как автомат.

Когда за ним закрылась дверь, Савин упал боком в кресло и первый раз в жизни заплакал.

Глава тридцатая

1

С некоторых пор Аксюта начала явственно ощущать вокруг себя какую-то пустоту. В течение года городской жизни она привыкла, что к ней то приходят, то приезжают заказчицы, иные приглашают заходить домой. И вдруг никого…

Когда, закончив вышивку, она относила вещи заказчицам, их при ней же небрежно швыряли и на вопрос, нет ли еще работы, отвечали, что нет и больше вообще не будет.

Наконец все набранное раньше было закончено, и впереди ничего не предвиделось. Правда, хлеб был. Андрей Полагутин два воза осенью привез, подарок от всех напарников, кормом корова обеспечена — два месяца Аксюта работала на покосе у богатых казаков за сено, но ведь хлеб и молоко не все. Огород у них малюсенький, много ли с него собрали. Все с базара, на все копейка нужна.

«Неужто ни у кого нет? — размышляла Аксюта. — Быть того не может. Город большой, щеголих много».

Однажды соседка ей сообщила, что купчиха Кубрина ищет вышивальщицу. Одевшись почище, Аксюта сейчас же побежала к Кубриным с образцами своей работы.

Хозяйка велела позвать в гостиную — там сидели несколько дам.

— Ах, это вы! Напрасно беспокоились! — сказала она, увидев входящую Аксюту. Кубрина была из «благородных» и щеголяла вежливым обращением.

— А мне говорили, что вам нужна вышивальщица, — растерянно произнесла Аксюта.

— Да, нужна, но не вы! — отрезала мадам.

И тогда Аксюта возмутилась. В чем дело? В чем ее вина? Многие из сидевших купчих в прошлом году были ее заказчицами, восторгались работой, а теперь молча и ехидно улыбаются. Устремив гневный взгляд прямо в лицо хозяйки, она спросила:

— Может, вы мне скажете, почему моя работа стала не нужна? Плохо ли вышиваю или нитки ворую?

— Видали? — повернувшись к гостям, бросила Кубрина. — Как она разговаривает и сверкает глазами! Теперь понимаете, что говорят правду…

— Какую правду? — запальчиво перебила ее Аксюта. — Мне кусок хлеба надо заработать, двоих детей да старуху-мать кормлю…

— У ней, может, еще трое без мужа народятся, а мы с вами за то отвечать будем, — с издевательской усмешкой продолжала Кубрина, обращаясь не к Аксюте, а к гостьям.

От обиды у Аксюты потемнело в глазах. «И здесь грязнят…» Сделав шаг вперед и не сдерживая льющихся слез, не помня себя от гнева, она говорила, уже обращаясь ко всем:

— Вы бывали у меня? Видели ли хоть какого-нибудь мужчину близко? Дети мои от законного мужа, да вот отца-то их съел старый кровопийца Мурашев неизвестно за что… И сам зато подох прошлый год, проклятый. Спросите мать моего мужа, свекровь мою, забываю ли я ее сына хоть на минуту…

Опомнившись, Аксюта внезапно смолкла. Перед кем говорит, у кого ищет справедливости?

— Может быть, и так, милая! — презрительно процедила хозяйка. — А отец-то твой кто? Сам признался. Вся семейка у вас ой-ой-ой! Честным людям от таких надо подальше держаться.

Взглянув с ненавистью на Кубрину и ее гостей, Аксюта выскочила из комнаты. Теперь все понятно. И здесь кто-то занялся ею. Но кто?

Валя с подругами перестала забегать, когда почувствовала, что Дмитрий больше думает об Аксюте, чем о ней. Бедная девочка ревновала. Аксюта и сама поняла, что не только по-товарищески относится к ней Дмитрий. Она запретила ему заходить, «в целях конспирации», и Антоныч ее поддержал. Но Валя все же не простила Аксюте первого девичьего горя.

Приток богатых заказчиц начал уменьшаться еще месяцев пять тому назад. «Что ж тогда произошло?» — задала себе вопрос Аксюта и вдруг вспомнила.

Как-то вечером к ним постучали. Думая, что это Антоныч, Аксюта спокойно пошла открывать, но это был Павел Мурашев.

— Вы, Павел Петрович? — удивленно спросила она. — Что это вы так поздно и пешком?

— Да был тут неподалеку, Аксинья Федоровна, и решил зайти, вас весточкой обрадовать, — сказал Павел, идя вслед за хозяйкой в дом.

У Аксюты забилось сердце. Неужели от них?

— В Омске они оба, — наклоняясь к ней и дыша винным перегаром, прошептал Павел. — Им там неплохо, только о доме скучают, письмеца ждут, случайно узнал. Пиши, я сумею отослать…

Если бы не его жадный взгляд и не запах перегара, может быть, Аксюта написала бы.

— Я подумаю, Павел Петрович, потом напишу, а теперь идите. Поздно уж, а мы люди семейные, лучше вечером не заходите. За заботу спасибо! — ответила она Мурашеву.

На другой день с утра побежала к Антонычу и сообщила о позднем посещении.

— Писать не следует, Аксюта! В другие руки может попасть. Павел лютый враг для нас, его берегись! Без расчета он шагу не сделает. И тестя и старшего брата к ногтю гнет, — сказал слесарь, с тревогой взглянув на нее.

Перед вечером Павел подъехал на коляске. Аксюта, поджидавшая его, метнулась на улицу, даже не дав Мурашеву сойти.

— Спасибо, Павел Петрович, за заботу. А только раз по закону писать нельзя, так лучше не буду.

— Что ж, тебе виднее, Аксинья Федоровна! — благодушно промолвил Павел и заботливо осведомился: — Как живешь с детишками? Может, помочь надо? Я ведь старое не забыл…

Аксюта отступила от коляски.

— На добром слове спасибо, а в помощи я не нуждаюсь. Руки, ноги здоровы, голова на плечах, — ответила с вызовом и, поклонившись, пошла в хату, не приглашая гостя.

Вспоминая все по порядку, Аксюта поняла, что после этого разговора и начали уменьшаться заказы. «Значит, его усилиями травят, чтобы за помощью пришла: на все, мол, согласна, Павел Петрович, только корми!» — думала, негодуя, Аксюта.

«Да ведь и в Родионовке невозможно стало жить, как он побывал», — вдруг вспомнилось ей. Возмущение и страх охватили Аксюту. Вот он, настоящий враг.

Не заходя домой, она прямо прошла в соседнюю мастерскую. Там, кроме хозяина, никого не было. Взглянув на молодую женщину, слесарь запер дверь мастерской и провел ее в комнату.

— Ну, рассказывай, Аксюта, какая беда стряслась, — предложил он, садясь напротив.

Антоныч слушал не перебивая взволнованный рассказ молодой женщины, а когда Аксюта смолкла, встал и несколько раз прошелся по комнате.