Дмитрий Романовский - Честь имею представить - Анна Каренина

• Название: Честь имею представить - Анна Каренина
• Автор: Дмитрий Романовский
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Чудесно! У меня как раз лишний. Мой приятель отказался. Могу вам продать.

- У меня нет денег, - призналась Анна, - совсем нет.

- Тогда разрешите вас пригласить.

- Нет, это уж слишком, - ответила она и подумалэ, что даже при современном этикете это было бы действительно слишком.

Анна поняла уже, что здесь какое-то зрелище. Ей даже стало любопытно, какое зрелище может прельстить современных людей.

- Вы что - боитесь? Или вы кого-нибудь ждете?

- Я никого не жду.

- Тогда пойдемте. Вы же хотите попасть на это выступление!

Анна, глядя в приветливое лицо молодого человека, подумала, что, может, и не следует отказываться. В ее положении не следовало пренебрегать таким дружеским участием.

- А это дорогой билет?

- Хорошие места.

- Я не знаю цен. Мне бы хотелось знать, насколько я буду вам обязанной.

- Нисколько. Я не люблю продавать билеты и сидеть рядом с незнакомым человеком. Но мне хотелось бы пойти с вами, поверьте!

Такая откровенность не понравилась Анне, она уже думала решительно отказаться, но молодой человек без улыбки сказал:

- Если хотите, я даже не буду к вам обращаться, будем сидеть рядом, как посторонние.

- Хорошо, - сказала Анна и неожиданно для себя с веселым отчаянием добавила: - Даже можете ко мне обращаться.

- Называйте меня Игорь, а как ваше имя?

- Анна.

- Будем знакомы.

Они стали подниматься по ступеням, ведущим к порталу. У стеклянных стен здания стояли садовые скамейки, занятые разнообразной публикой.

Вдруг какая-то пожилая дама поднялась со скамьи и подошла к Анне. Взглянув в лицо этой женщине, Анна невольно отступила - так страшно смотрели на нее холодные, ненавидящие глаза.

Девочка лет пяти подбежала к женщине, дернула ее за платье:

- Бабушка, пусть Вовка не берет мой мячик.

Женщина молча отвела от себя руку девочки и отошла куда-то в сторону.

- Вы ее знаете? - спросил Игорь.

- Нет, - ответила Анна растерянно.

- Какая-то сумасшедшая!

Они подошли к стеклянной двери, но дорогу им заступил милиционер.

- Прошу прощения, - обратился он к Анне и козырнул, предъявите, пожалуйста, ваши документы.

- У меня ничего нет.

Игорь тотчас вытащил из внутреннего кармана зеленую книжечку:

- Вот мое удостоверение.

- Я не у вас прошу, - сказал милиционер.

- Она со мной.

- Это не имеет значения. - И милиционер снова обратился к Анне: - Пройдите, пожалуйста, со мной.

Анна машинально повернула в сторону, указанную милиционером, и пошла рядом с ним. Мельком оглянувшись, она увидела ту пожилую женщину с ненавидящими глазами. Женщина держала в руке раскрытую картонку - вероятно, паспорт. "Как они любят демонстрировать свои документы", - подумала Анна не без иронии. Ей не было страшно, она видела себя со стороны, как будто читала роман Толстого и была слегка заинтригована сюжетной линией.

- Я этого требую, - сказала пожилая женщина, идя вслед за ними и все еще держа в руке свой паспорт.

Их догнал Игорь.

- Это недоразумение, - сказал он и взял Анну под руку. Сейчас все будет выяснено.

- А если это не недоразумение? - со скрытой насмешкой спросила Анна.

- Это недоразумение, - сказал Игорь серьезно, и его убежденность тронула Анну. Он был первый человек, отнесшийся к ней с искренней симпатией в этом чужом мире. Она сбоку посмотрела на Игоря. Сколько ему лет? Вероятно, еще нет тридцати. Лицо приятное, неглупое, а главное - располагающее к доверию.

Они пришли в участок, который, судя по голубой официальной вывеске, назывался отделением милиции. Дежурный отделения пригласил Анну к высокой деревянной стойке. Игорь и пожилая женщина сели поодаль на деревянную скамью.

- Ваша фамилия? - спросил дежурный.

- Каренина, - ответила она, потому что ей нечего больше было ответить.

- Имя-отчество?

- Анна Аркадьевна.

- Анна Каренина? - Дежурный поднял на Анну глаза, его перо застыло в воздухе.

- Да.

Дежурный снял трубку телефона:

- Кондратьев? Это я. По оповещению. Хорошо. - И обратился к Анне: - Пройдемте, пожалуйста.

Они прошли по коридору, пахнувшему свежей краской, и вошли в тесный кабинет, где за письменным столом сидел молодой лысый мужчина в статском. Когда дежурный вышел, статский спросил, в упор глядя на нее:

- Кто вы?

- Полистайте роман Толстого, и вы почерпнете в нем все сведения обо мне.

- А что вы сами об этом думаете?

- Я думаю, что на этот счет вы знаете больше моего и, надеюсь, прольете хоть какой-то свет на мою историю. Скажите, имею я какие-нибудь права de jure в современном обществе?

- Имеете. И в первую очередь юридическое право отвечать за свои поступки.

- Какие же я совершила поступки, за которые должна отвечать?

- Вот это я и собираюсь выяснить.

Анна пытливо рассматривала лысого мужчину, в ней созрело убеждение, что вот сейчас от этого человека она узнает все то непонятное, что тяготило ее последнее время. Но тут она услышала за спиной шум открывшейся двери и чьи-то шаги. Она обернулась и увидела низкорослого немолодого человека в милицейской форме с полковничьими погонами, а за ним невозмутимого Глухова и растерянную Веру.

- Вы не имеете права, - сказал Глухов.

Анна поднялась навстречу вошедшим. Глухов и Вера подхватили Анну под руки и повели из кабинета. Лысый вопросительно посмотрел на полковника, но тот ничего не говорил. Тогда лысый уже с явным раздражением сказал:

- Не забывайте, что вы тоже находитесь под следствием.

Анна обернулась и поняла, что последние слова относились к Глухсву. Когда они проходили через приемную, Анна увидела Игоря и пожилую женщину. Игорь посмотрел на Анну вопросительно, а женщина обратилась к дежурному:

- Почему вы не берете ее под арест? Она же совершила преступление!

Глухов и Вера увлекли Анну из отделения, усадили в машину.

Когда они приехали в клинику, Глухов подал Анне руку и повел ее по лестнице с висячими ступенями. Проходя мимо комнаты, где Анна видела собаку-англичанку, она услышала тоскливый вой, переходящий в жалобное повизгивание.

- Почему ее мучают? - спросила Анна.

- Она сегодня сдохнет, - сказал Глухов и резко обернулся к Вере: - Оставь нас.

Вера остановилась. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом Вера повернулась и пошла в противоположную сторону, а Глухов повел Анну дальше.

- Я видела, как эта собака делала переводы из английского.

- Это можно сделать не только с собакой.

- И с человеком?

- Да, так.

- И тогда человека постигнет участь этой собаки?

- Нет. Мозг животного не выдерживает нагрузки абстрактных понятий, а человек выдержит любой комплекс информации. Ведь не умер же Соллертинский, знавший двадцать шесть языков.

Они поднялись по узкой винтовой лестнице и очутились в зале со стеклянным потолком. По обе стороны были расположены низкие пластмассовые двери, а посреди зала в окружении кадок с комнатными растениями стоял стол с приборными досками, за которым сидел мужчина в белом халате. Глухов обратился к нему:

- Мне нужна зеленая комната.

- Я не могу без разрешения главного.

- Мне только на локальный импульс.

Мужчина колебался.

- Это очень нужно, - сказал Глухов.

- А какое напряжение?

- Минимальное.

Мужчина облегченно вздохнул:

- Это еще ничего.

Он нажал одну из клавиш пульта. Над одной дверью зажглось зеленое табло. Глухов провел Анну в довольно тесное помещение с низким пультом и вертящимся табуретом. Раздвижная дверь. А дальше - еще одна комната без окон, с темно-зелеными стенами и таким же потолком, посреди кожаное кресло, а перед креслом желтоватый экран.

- Сядьте, - сказал Глухов. Анна села в кресло. - Вы хорошо знаете элегию Шуберта?

- Я ее много раз слышала.

Глухов включил невидимый звуковоспроизводящий аппарат, и Анна услышала знакомую музыку.

- Вы знаете стихи Тютчева "О, этот юг, о, эта Ницца..."?

- Наизусть не знаю, но слышала.

- А вы были в Ницце?

- Нет.

- А теперь делайте то, что я вам скажу. Вы поймете то, что хотите понять. Только будьте внимательны.

Он повесил поверх экрана гравюру с изображением северного озера и печальных сосен.

- Смотрите на эту гравюру. Внимательно. И ни о чем не думайте. Слушайте музыку.

Он вышел, Анна слышала, как за ним задвинулась дверь, и ей показалось, что она навсегда останется в этой комнате, отрезанной от всего мира. Но она подавила в себе это чувство и стала внимательно разглядывать висящую перед ней гравюру. На какое-то мгновение Анне показалось, что свет в камере стал меркнуть. Стены и потолок стали невидимыми. Казалось, она засыпает, она не противилась этому ощущению, помня, что Глухов обещал ей разъяснение всего непонятного. А потом свет вдруг стал ярче, и музыка прекратилась. Кончилась элегия Шуберта. Анна подумала, что войдет Глухов и заведет какую-нибудь другую музыку, но Глухов вошел и сказал: