Кейт Уайт - Пока смерть нас не разлучит

• Название: Пока смерть нас не разлучит
• Автор: Кейт Уайт
• Издательство: АСТ : АСТ Москва : Транзиткнига
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-9713-2406-3

Свадьба сезона!

Невеста — от-кутюр, жених — рекламная картинка из «GQ», гости — мечта репортера светской хроники!

Об этом событии должны были говорить ГОДАМИ. И — УЖЕ ЗАГОВОРИЛИ. Правда, по иному поводу…

ВСЕ подружки невесты — одна за другой! — гибли при загадочных обстоятельствах.

Приметы убийцы: кашемировое пальто, эксклюзивная обувь и дорогие аксессуары.

Полиция, конечно же, в тупике.

За расследование берется сотрудница глянцевого журнала, отлично разбирающаяся в моде.

Неужели знание модных тенденции поможет раскрыть преступление? А как же!

---

— По ее рассказам, они сначала просто разговорились по душам, — ответила Эшли. — Сидели рядышком во время этой нудной репетиции свадебного вечера. Насколько я понимаю, Джейми тогда как раз рассталась с кем-то, а Робин только что развелась. Ну и они стали на пару костерить мужиков — благодатная почва для женской дружбы.

Чайник громко засвистел, и Эшли дернулась всем телом. Она налила кипятка в большую светло-розовую чашку и рассеянно опустила в него пакетик кофе на ниточке — раз, другой, третий.

На ее лице было такое брезгливо-сердитое выражение, словно она топит мышонка, держа его за хвост и макая в кипяток.

— Молока?

Тут вздрогнула я. Зачем дохлому мышонку молоко?

Потом я опомнилась и сказала:

— Да, пожалуйста. Совсем чуть-чуть. А почему Робин принимала МАО-ингибиторы? Переживала из-за развода?

— О чем ты? Не понимаю.

— МАО-ингибиторы — это те антидепрессанты, которые глотала Робин. По крайней мере я так думаю — после того как навела некоторые справки.

— У Робин были проблемы с настроением еще в старших классах. Она уже пробовала лекарства вроде прозака и паксила, но ее депрессии не проходили. К тому же у этих лекарств масса неприятных побочных действий. А прошлым летом врач прописал ей другое средство — как оно называлось, не знаю. Может, эти самые ингибиторы. И Робин вдруг вся расцвела! Значит, подошло.

— А трудно ей было придерживаться диеты? Сегодня я узнала, что при приеме ингибиторов список запретов очень внушительный.

— Трудно — не то слово! Робин обожала вкусно поесть. Пейтон в свое время устроила ей сцену, когда перед ее свадьбой Робин набрала лишний десяток фунтов — толстая подружка невесты, позор перед всем светом!.. Да и платье перешивать пришлось. Но я почти на все сто уверена, что Робин не ловчила с диетой. Она со своим здоровьем старалась не шутить и в вопросах питания и лечения была аккуратна до занудства.

— Ты знаешь, кто был ее психиатром?

— Нет, но…

Эшли прошла в другой конец кухни и вынула из ящика в столе желтый стикер. На бумажке были написаны от руки инициалы «К. Б.» и телефонный номер, который начинался неизвестным мне кодом.

— Эта записка всегда висела на передней стенке холодильника. Я спрашивала у Робин, что это за номер. Она отвечала со смехом: «Моя личная служба спасения».

— А другие вещи после нее остались? — поинтересовалась я, списывая себе в блокнот телефонный номер с желтого стикера.

— Очень немного. Ее родители умерли, но в городе у нее родной брат. Через пару дней после похорон он с женой внезапно явился ко мне — забрал ее одежду, ценные украшения и те бумаги, которые показались ему важными. Они вели себя довольно по-хамски — словно подозревали, что я могу присвоить что-нибудь из ее вещей.

Я изъявила желание осмотреть остатки вещей Робин, и Эшли повела меня на второй этаж. В бывшей спальне Робин было диковинно голо. Стены цвета сливок, простенькие занавески. Вообще никакого декора. Вся мебель — двуспальная кровать, платяной шкаф и письменный столик.

— Довольно спартанская обстановка, — сказала я.

— При ней здесь было почти так же. Похоже, никак не могла осознать, что она теперь одна и следует начинать жизнь сначала — хотя бы с оформления комнаты.

— А почему она развелась?

— Ее муж, Брейс, биржевой маклер с Уолл-стрит. Трудоголик. Ничего в жизни, кроме работы. Словом, сущий маньяк. После того как они поженились, она его только глубокой ночью и видела — все с клиентами да с клиентами. А в два-три часа ночи телефон трезвонит — у японских клиентов день в разгаре. Короче, у Робин и без того склонность к депрессии, а тут муж, который на нее ноль внимания. Разумеется, когда она устраивала ему взбучку и грозилась уйти, он день-другой вился вокруг нее, клялся и божился, что изменится, но потом все снова возвращалось на круги своя — и Робин погружалась в болото депрессии все глубже и глубже. Хотя она за него сильно цеплялась — даже после развода беседовала с ним по душам, оба мечтали снова сойтись. Но в итоге до обоих дошло, что они не пара.

Я подошла поближе к письменному столику и осмотрела все, что на нем лежало. Ничего существенного: пустые папки, пустые конверты, каталоги кухонной утвари.

— А в чем, собственно, состояла работа Робин на фирме Пейтон?

— Она заведовала магазином — ведала и продажей, и снабжением. Именно она заказывала то, что мы продаем, — все для кухни и биопродукты для кулинарии. Пейтон носилась с идеей создать собственную торговую серию. Робин и этим проектом занималась.

— Они с Пейтон были близкими подругами?

— И да и нет. Они дружили еще с начальной школы. Так что уже одно количество лет связывало. А осталось ли у них что-нибудь общее в зрелом возрасте — это вопрос. Так или иначе, они были полезны друг другу. Робин полагала, что у нее кишка тонка справиться с по-настоящему большой организацией, а знаменитый магазин с хорошей клиентурой — как раз для нее. Пейтон вообще любит, когда и на рабочем месте ее окружают закадычные друзья и добрые знакомые. А Робин была не только подружкой, но и первоклассным работником. Скажу по секрету, я не раз говорила Робин: «Не держись ты за это место, ты достойна большего, открывай собственный бизнес». А когда Робин вышла наконец из депрессии, я была просто уверена, что у нее большое будущее. Пейтон, конечно, умница и талант. Однако работать с ней не сахар. Бывает, всю душу вымотает. А в последний год она стала и вовсе невыносимой.

— Но ты-то сама продолжаешь на нее работать! — сказала я.

— Почему бы и нет? — Эшли насмешливо передернула плечами. — Хорошая клиентка. Теперь мы работаем вместе лишь время от времени. С некоторых пор Пейтон сама ощутила вкус к дизайнерской работе — благо нынче в новом доме ей есть где развернуться. За всеми масштабными переделками она надзирает сама. А на меня спихивает всякую мелочь. Вот и сейчас у меня проектик с ней — преобразую силосную башню в картинную галерею. У самой Пейтон нет времени на такие пустяки.

Чувствуя сарказм в ее тоне, я спросила напрямую:

— Было неприятно, когда Пейтон оттерла тебя от важной работы?

— Не то чтобы очень. Мое дело растет и процветает — и не в последнюю очередь потому, что мои прежние работы для Пейтон сделали мне отличную рекламу.

В голосе Эшли не чувствовалось ни горечи, ни благодарности. Похоже, она тоже давно поняла, что с Пейтон надо сосуществовать именно так: дает — бери, а бьет — беги.

Я наклонилась и выдвинула единственный ящик письменного столика.

Старые почтовые открытки, ручки, ластики, стопы бумаги для записок и для принтера.

Под всем этим я обнаружила конверт из фотомастерской — проявленные фотографии, штук двадцать. На всех фотографиях — свадьба Пейтон. Я внимательно перебрала их одну за другой.

— Я отдала брату Робин целый ящик с ее фотографиями, — сказала Эшли. — Но этих фотографий не заметила. Помнишь, на свадебном вечере на столах лежали дешевенькие одноразовые фотоаппараты — бери и пользуйся, а в конце вечера сдай для проявки хозяевам. Надо полагать, Робин фотоаппаратик сунула себе в сумочку, а потом снимки проявила.

— Может быть, может быть, — сказала я раздумчиво. — Вот только одно меня смущает…

— Что? Что? — сразу заволновалась Эшли.

С ней надо быть осторожнее, не провоцировать: так напряжена — того и гляди забьется в истерике!

— Вряд ли снимала именно Робин, — промолвила я. — Она на многих фотографиях. И люди на снимках не позируют. Стало быть, снимки делались скрытно, без спроса.

Я еще раз перебрала всю пачку. Две фотографии Пейтон в ее роскошном свадебном платье.

Еще фотография — Пейтон в саду особняка в вечерних сумерках страстно целуется с Дэвидом.

На других снимках — гости беседуют, танцуют. Снята каждая из подружек невесты.

Стоп.

Сняты все подружки невесты — за исключением одной.

— Похоже, снимала не Робин, а Джейми, — сказала я. — Одной только Джейми нет на снимках. И теперь я вспоминаю — у нее в тот день был собственный фотоаппарат. Крохотный «Никон» со всеми возможными наворотами. Помню, я даже пошутила, что ей не стоит оставлять без присмотра такую дорогую игрушку.

— Ну и что из этого всего следует? — спросила Эшли и тут же ахнула: — Боже мой! Все понятно! Джейми попросила Робин спрятать у себя эти снимки!.. Вот-вот, я же говорила! Разве это не странно? И на свадьбе было что-то странное — Джейми это обнаружила, рассказала Робин и отдала ей снимки!

Эшли забегала по комнате, смешно потряхивая головой — как собака со старым тяжелым башмаком в пасти.

Но она права: было что-то нехорошее в том, что Джейми прятала свои фотографии у Робин. И слово «прятала», наверное, вполне уместно. Не того качества фотографии, чтоб их дарить или хотя бы дважды разглядывать. Да и лежали они как спрятанные — под другими бумагами. Эшли, к примеру, их даже не нашла.