Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929

• Название: Всеобщая история кино. Том 4 (второй полутом). Голливуд. Конец немого кино 1919-1929
• Автор: Жорж Садуль
• Издательство: Искуство
• Жанр: Кино
• Год: 1982

Настоящая книга — продолжение выпускавшихся в конце 60-х — начале 60-х годов томов «Всеобщей истории кино» Жоржа Садуля, критика-коммуниста, выдающегося историка кинематографа. Данный том состоит из материала, подготовленного, но не изданного Садулем и охватывающего один из наиболее ярких периодов истории развития киноискусства — 20-е годы. Во втором полутоме рассматривается кинематограф США и наиболее развитых кинематографических стран Европы накануне рождения звукового кино. Книга представляет интерес для всех, кто увлекается киноискусством.

---

Когда Штрогейм подписал контракт с Сэмом Голдуином, было объявлено, что он будет снимать «Бена Гура». Потом заговорили о фильме «Веселая вдова» с участием Констанс Толмэдж. Но Штрогейму удалось убедить Сэма Голдуина приступить к экранизации романа «Мак-Тиг», опубликованного в 1899 году.

Как-то в 1914 году Штрогейм, тогда еще бедный статист, нашел в меблированных комнатах в Лос-Анджелесе забытый кем-то экземпляр «Мак-Тига». Взгляды Фрэнка Норриса на людей и общество во многом соответствовали его собственным взглядам. И с этого времени он мечтал перенести роман на экран.

Роман описывал последние годы XIX столетия. Штрогейм перенес события в период 1918–1923 годов, а действие пролога (юность Мак-Тига) относилось к 1910–1912 годам. Подобный перенос в современную эпоху напрашивался сам собой, поскольку Штрогейм хотел полностью использовать в фильме улицы и толпы Сан-Франциско, а их студийное воссоздание в том виде, какими они были в 1895–1900 годах, обошлось бы в десятки миллионов долларов. Но, в отличие от «Глупых жен», война в фильме не показывалась, поскольку в этом случае экранизация совершенно разошлась бы с содержанием романа. Штрогейм вложил в произведение собственный опыт бедного иммигранта (1908–1914 годов).

Приступая к работе над фильмом, Штрогейм заявил: «Кинематограф позволяет пересказать большой роман так, что зритель… поверит в подлинность происходящего на экране. <…> Я хочу снять «Мак-Тига» Фрэнка Норриса, следуя этой общей идее» [162].

Фрэнк Норрис родился 5 марта 1870 года в Чикаго, в семье ювелира. Сделав состояние, отец его поселился в 1884 году в роскошном доме в Сан-Франциско, неподалеку от Полк-стрит, где и происходит действие романа. После изучения живописи в Париже у Бугро молодой Фрэнк Норрис начал в 1894 году писать роман «Мак-Тиг», но закончил его только в 1899 году[163], а опубликовал после появления в печати приключенческого рассказа «Моран леди Летти». Затем он приступил к трилогии об американских трестах — «Спрут» (о железных дорогах), «Омут» (о чикагских спекулянтах зерном), по которому Гриффит снял фильм «Спекуляция пшеницей» («A Corner in the Wheat»); но из-за преждевременной смерти писателя 25 октября 1902 года его третий роман, «Волк», остался незавершенным. Фрэнк Норрис — современник Теодора Драйзера, Стивена Крейна, Эптона Синклера.

Будучи еще студентом Гарварда, он писал: «Натурализм в стиле Золя не что иное, как форма романтизма». Норрис был романтиком, которого «преследовала мысль о насилии и гнусностях» (Ж. Кабо), но он хорошо подготовился, наизусть выучив учебник дантиста-хирурга, поскольку Мак-Тиг был по профессии дантистом, а с 1897 года жил в районе «глубочайшей шахты в мире», недалеко от Колфэкса, чтобы разобраться в работе золотоносных шахт. И в романе и в фильме Штрогейма главной темой оказывается золото, появляющееся в самых разных обличьях.

В «Мак-Тиге», этом «урбанистском» романе (исключение составляет лишь развязка), основные действующие лица — иммигранты. Дантист — шотландец по происхождению, Трина и Маркус — немцы, некоторые второстепенные персонажи — итальянцы, что, безусловно, подкупило иммигранта Штрогейма.

Подготовка к съемке фильма «Алчность» отняла у Штрогейма более года работы (1922–1923). Он с особой тщательностью подбирал исполнителей главных ролей. «Нетрудно заметить, что я все время, если это возможно, использую одних и тех же актеров и актрис. Когда мне понадобился Гибсон Гоулэнд (на роль Мак-Тига. — Ж. С.), оказалось, что он в Шотландии. Я вызвал его, поскольку ни один из известных или неизвестных актеров не соответствовал столь точно, как он, описанию внешнего облика и характера героя. Когда я захотел использовать Чезаре Гравину, то узнал, что он с женой-певицей отбыл в Аргентину. Ему тоже пришлось вернуться».

В главных ролях фильма «Алчность» [164] снялись также Засу Питтс и Жан Эршольт. Уроженка Канзаса (род. и 1898), актриса придумала себе имя из комбинации имен двух своих теток — Лиза и Сусанна. Она прибыла в Калифорнию в возрасте двадцати лет с намерением стать частным детективом. Питтс дебютировала в 1917 году в фильме с Мэри Пикфорд («Маленькая американка» С. де Милля и завоевала некоторое признание как актриса (в частности, в фильме «Моя бедная жена» («Роог Mine Wiîe») Ганье в 1922 году и кинокартине Уильяма де Милля, шедшей во Франции под заимствованным у Штрогейма названием «Слепые мужья»), В основном она прославилась исполнением веселых, комических ролей. Штрогейм сделал из нее драматическую актрису.

Жан Эршольт родился в Копенгагене в 1886 году. Он стал известным театральным актером. Его сняли в одном или двух датских фильмах, но, когда датское правительство отправило его вместе с национальным театром в Сан-Франциско (1915), Эршольт решил осесть в США. Томас Инс дал ему сыграть несколько первых ролей, и хотя он и не стал звездой, но его игра запомнилась (в частности, в «Греческом огне» — «Wildfire», 1921, и «Тэсс из страны бурь» с Мэри Пикфорд, режиссер С. Робертсон, 1922). В других ролях были заняты Дэйл Фуллер и Чезаре Гравина (оба играли в «Глупых женах»), комик Честер Конклин, бывший партнер Чаплина, Фрэнк Хэйес, специалист по ролям полисменов в комических лентах (он умер до окончания съемок).

Штрогейм писал:

«Алчность» был для той эпохи, а может, и для сегодняшнего дня (1943 или 1947 год. — Ж. С.) единственным фильмом, снятым без декораций и вне студии. Я арендовал старый, необитаемый дом на Гоуэр-стрит в Сан-Франциско, меблировал его точно но описанию романиста и провел съемки при свете всего нескольких ламп[165] и дневном свете, проникавшем в окна. Конечно, такая работа пришлась не по вкусу моему оператору, но я настоял на своем, и результат оказался превосходным. Чтобы актеры лучше вжились в роли своих героев, я поселил их в тех же комнатах, что, к слову, позволило продюсеру сэкономить на гостинице».

Слова Штрогейма о полном отказе от декораций представляются нам не совсем точными. В титрах указывалось имя художника по декорациям Ричарда Дэя, сотрудничавшего со Штрогеймом при съемке «Глупых жен» (а позже — «Веселой вдовы»). А в одной или двух сценах, в частности в сцене убийства Трины мужем в убранном для встречи Нового года зале, похоже, использовались не подлинные предметы, а студийный реквизит.

В последние годы жизни Штрогейм подчеркивал свой приоритет в разработке принципа «ни декораций, ни студий», введенного после войны итальянскими неореалистами. Штрогейм, безусловно, оказал влияние на них. И все же «Алчность», копия которой хранится в Риме и которая служила им библией в момент, когда складывался. неореализм, не была первым фильмом, где, как утверждал, Штрогейм, использовались подлинные предметы. И Инс и Гриффит чаще производили съемки на натуре, а не в студии. В 1918 году во Франции Антуаи и его ученик Меркантон создали «портативные студии», дизель-генераторные агрегаты которых позволяли снимать фильм в подлинных интерьерах. Штрогейм об этих опытах не знал, но они прямо вытекали из теорий Золя (на практике примененных Антуаном в 1890 году в «Театр-либр»), с которыми режиссер, конечно, был знаком.

Поэтому Хуан Арруа писал в «Синэ-магазин» (22 января 1926 года): «Эрих фон Штрогейм, сторонник концепций Антуана, потребовал, чтобы его исполнители работали в атмосфере драмы».

Требование к актерам жить в комнатах, обставленных согласно описанию Фрэнка Норриса, нам тоже кажется соответствующим «концепциям Антуана». С тем же успехом можно говорить о методе Станиславского, но его «систему» в 1922–1923 годах не знали ни в Европе, ни в Соединенных Штатах[166]. Напомним: когда шла работа над «Алчностью», Чаплин снимал «Парижанку» в студии с четырехстенными декорациями (их почти не использовали в то время), и страстный поиск реальности сближал его с Эрихом фон Штрогеймом.

Штрогейм настойчиво разыскивал те места, где разворачивалось действие романа Фрэнка Норриса, ставил там отдельные эпизоды, но вначале проводил тщательную реконструкцию обстановки, словно археолог, восстанавливающий римскую виллу в Помпее. Оператор фильма говорил:

«Стремление к реализму с самого начала навлекло на нас беды. Фон Штрогейм настоял на нашем спуске в шахту на глубину 3 тысячи футов (около тысячи метров) в Колфэксе (Северная Калифорния), а не на 100 футов, хотя на результатах это бы не сказалось» [167].

В журнале «Синэ-мируар» от 19 марта 1925 года Жан Бертен писал:

«Он снимал в настоящем кабинете дантиста на Полк-стрит в Сан-Франциско. В том же городе, на углу Хэйес и Лагуна-стрит, он отыскал сгоревший дом, который не изменился за прошедшие тридцать лет. Штрогейм арендовал его и принялся с тщательностью воссоздавать интерьер здания. Работы производились за его счет, и он создал подлинную студию, где три месяца работали 35 человек. Однажды он целый день посвятил поискам вдоль железной дороги «Саутерн Пасифик рэйлроуд» подлинного дома, описанного автором, где жили герои драмы, и еще несколько недель снимал там…»