Барбара Такман - Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама

• Название: Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама
• Автор: Барбара Такман
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078928-3

От Троянской войны — до раскола католической церкви и Реформации.

От позорного поражения Британии в Войне за независимость США — до не менее позорной катастрофы, постигшей США во Вьетнаме.

Можно ли было всего этого избежать?

От верного или неверного решения политиков зависит многое, временами — даже слишком многое.

Так что же заставляет власть имущих снова и снова совершать роковые ошибки, имеющие зачастую чудовищные последствия?

Глупость? Некомпетентность? Злой умысел? Чрезмерные амбиции? Или что-то еще?

Барбара Такман, дважды лауреат Пулитцеровской премии, размышляет в своей интересной и увлекательной книге о самых известных роковых ошибках политиков в истории человечества…

---

К тому времени, а именно к концу 1914 года, после неудачного начала наступательных кампаний по молниеносному захвату России и Франции правители Германии признали, что не смогут выиграть войну против трех объединившихся противников, если те будут выступать заодно; как сообщил канцлеру начальник генштаба немецкой армии: «Может статься, мы сами скоро выдохнемся».

Требовались политические усилия, которые привели бы к заключению сепаратного мира с Россией, но этого добиться не удалось, как провалились и многочисленные попытки переговоров с Бельгией, Францией и даже Британией в последующие два года. Причина всех неудач состояла в условиях Германии: в каждом случае эти условия были добровольно-принудительными, словно победители предлагали другой стороне выйти из войны, согласившись на аннексии и контрибуции. Кнут и никаких пряников. На таких условиях никто из противников Германии, разумеется, не собирался предавать своих союзников.

К концу 1916 года обе стороны практически истощили ресурсы и военные идеи, положив миллионы жизней в битвах при Вердене и на Сомме за успехи, измеряемые в ярдах. Германия перешла на картофельную диету и призывала в армию пятидесятилетних. Союзники держались, без какой-либо надежды на победу до тех пор, пока на их сторону не встанет со свежими силами Америка.

За эти два года, пока верфи в городе Киль лихорадочно выпускали субмарины, чтобы достичь намеченной цели в 200 кораблей, на совещаниях на высшем уровне флот отстаивал идею возобновить использование торпед, несмотря на настоятельные советы гражданских министров этого не делать. Неограниченная подводная война, как утверждал канцлер Бетман-Гольвег, «неизбежно приведет к тому, что к нашим врагам присоединится Америка». Моряки не отрицали этого, однако скептически относились к подобной возможности. Всем уже было ясно, что в одиночку Германии войну не выиграть, и потому целью объявили захват Британии, едва живой вследствие морской блокады, прежде чем Соединенные Штаты успеют мобилизовать, подготовить и отправить в Европу войска любой численности, достаточной, чтобы изменить исход войны. Военные убеждали, что им нужно три-четыре месяца. Адмиралы развернули карты и таблицы, показывая, сколько тонн водоизмещения смогут пустить ко дну немецкие подлодки за этот срок, до того как Британия превратится «в рыбу, что задыхается в иле».

Несогласные, во главе с канцлером, считали, что если Америка вступит в войну, то она предоставит союзникам огромную финансовую помощь, и будет воодушевлять их до тех пор, пока не подоспеют войска; вдобавок у Америки также появится возможность интернировать немецкие корабли в американских портах и, весьма вероятно, привлечь на свою сторону другие нейтральные страны. Вице-канцлер Карл Гельферих заявил, что использование подлодок «приведет к провалу». Чиновники министерства иностранных дел, непосредственно курировавшие американские дела, также были против. Два ведущих банкира, вернувшись из США, предупреждали насчет опасности недооценки сил американцев, которые, как они выразились, могут мобилизовать ресурсы до невообразимых масштабов, если их убедить в «правоте действий».

Самым настойчивым из возражавших был посол Германии в Вашингтоне граф фон Бернсторф, который родился и вырос за пределами Пруссии и потому не страдал от многих заблуждений, свойственных его коллегам по немецкому дипкорпусу. Америка была ему хорошо знакома, и Бернсторф постоянно уведомлял свое правительство, что едва немецкие подводные лодки выйдут в море на охоту, Штаты незамедлительно вступят в войну и Германия проиграет. И чем упрямее делались военные, тем чаще посол в письмах домой просил свою страну свернуть с рокового, по его мнению, пути. Он полагал, что единственный способ предотвратить трагический исход заключается в прекращении войны компромиссным миром, который предлагал президент Вильсон. Канцлер Бетман-Гольвег активно лоббировал эту идею, утверждая, что, если союзники, весьма вероятно, откажутся от такого мира, а Германия на него согласится, возобновление неограниченной подводной войны будет оправдано и не спровоцирует Америку на ответный удар.

Сторонниками же возобновления боевых действий на море были землевладельцы-юнкеры и придворные, различные ассоциации экспансионистов, правые партии и большинство граждан, которых заставили верить в подлодки как средство прорвать продовольственную блокаду и победить врага. Горстка социал-демократов в рейхстаге заявила, что «люди хотят не войны, а хлеба и мира!», но на них не обратили внимания, поскольку граждане Германии, даже голодая, оставались покорными властям. Кайзер Вильгельм II сомневался в правильности решения, однако не пожелал показаться трусливее своих военачальников.

Предложение Вильсона начать переговоры между враждующими сторонами за «мир без победы» в декабре 1916 года было отвергнуто всеми. Никто не пожелал идти на примирение, не получив никакого возмещения ущерба, страданий и человеческих жертв. Германия боролась не за статус-кво, а за гегемонию в Европе и расширение империи. Она хотела не компромиссного мира, а стремилась сама диктовать условия, и не имела ни малейшего желания, как писал Бернсторфу министр иностранных дел Артур Циммерман, «идти на риск быть обманутой в том, что мы надеемся получить от этой войны». Любые условия, требовавшие от Германии отказа от притязаний и компенсации — единственные условия, которые приняли бы союзники, — означали крах династии Гогенцоллернов и правящего класса. Также требовалось заставить кого-то заплатить за войну, иначе страну ожидало банкротство. Мир без победы не только развеял бы мечты о мировом господстве, но и обернулся бы выплатой огромных сумм за годы войны, которая успела стать невыгодным предприятием. Это сулило революцию. Для императора, военачальников, землевладельцев, промышленников и предпринимателей только победоносная война обещала надежду на то, что они останутся у власти.

Решение было принято на совещании кайзера, канцлера и высших военных чинов 9 января 1917 года. Адмирал вон Хольцендорф, командующий германским ВМФ, представил документ на 200 страницах — статистика заходов торговых судов в британские порты, ставки фрахта, размеры складских помещений, система снабжения, цены на продовольствие, сравнительные показатели прошлогоднего урожая и т. д., вплоть до количества калорий, потребляемых средним британцем на завтрак. Адмирал поклялся, что в месяц его субмарины смогут топить до 600 тысяч тонн груза и заставят Англию капитулировать еще до сбора нового урожая. Он заявил, что для Германии это последний шанс и что он не видит другого способа выиграть войну, «дабы гарантировать наше будущее в качестве мировой державы».

Ответная речь Бетмана длилась час; он повторил все аргументы своих советников, которые предупреждали, что вступление Америки в войну будет означать поражение Германии. Выступление канцлера слушали с хмурыми лицами, прерывали нетерпеливыми возгласами. Бетман знал, что ВМФ начал действовать самостоятельно и субмарины уже вышли в море. Оставалось лишь уступить. В конце концов, увеличение числа немецких подлодок в море обещало успех. Да и последний урожай союзников скуден. С другой стороны, Америка… Фельдмаршал вон Гинденбург вмешался в спор и сообщил, что вермахт «позаботится об Америке», а Хольцендорф гарантировал, что «ни один американец не ступит на наш континент!». Канцлер признал свое поражение. «Конечно, — сказал он, — если нас ожидает успех, мы должны наступать».

Он не стал подавать в отставку. Чиновнику, который позже тем вечером застал его в кабинете с глубоким унынием на лице и спросил, неужели поступили дурные вести с фронта, Бетман ответил: «Нет, ничего, только близка гибель Германии».

За девять месяцев до этого, во время предыдущего кризиса с подводными лодками, Курт Рицлер, помощник Бетмана, приписанный к генштабу, 24 апреля 1916 года в своем дневнике подытожил: «Германия — как человек, раскачивающийся над пропастью и сильнее всего на свете желающий упасть».

Именно так и произошло. Несмотря на то, что охота подлодок серьезно подорвала морские поставки союзников, прежде чем заработала система конвоя, Британия, воодушевленная объявлением о вступлении американцев в войну, не капитулировала. Вопреки «гарантиям» фон Хольцендорфа, два миллиона американских солдат добрались до Европы, и через восемь месяцев после этого сдаться пришлось Германии.

Существовал ли другой путь? Учитывая уверенность немцев в победе и отказ признавать реальность — вероятно, нет. Однако исход мог быть более благоприятным, прими Германия предложение Вильсона и тем самым предотвратив или, по крайней мере, несомненно отсрочив вступление Америки в войну. Без США союзники вряд ли бы победили, а поскольку и Германия также выбилась из сил, стороны продолжали бы терзать друг друга, и все закончилось бы вымученным миром на более или менее равных условиях. Эта альтернатива, которая так и не реализовалась, изменила бы мировую историю. Ни победы союзников, ни репараций, ни ответственности за развязывание войны, ни Гитлера, ни, возможно, Второй мировой.