Евгений Гаркушев - Выше времени

• Название: Выше времени
• Автор: Евгений Гаркушев
• Жанр: Научная Фантастика

Все люди живут здесь и сейчас. Им недоступно прошлое, а будущее еще не наступило. Но любой разумный человек бессмертен и обладает свободой воли в полном смысле этого слова. Он может выбирать не только между добром и злом — он выбирает себе жизнь. Стоит только захотеть. Если ты по-настоящему хочешь — любое желание исполнится. И каждое мгновение превратится в вечность.

Героя, который в разных мирах становится студентом и бродягой, бизнесменом и бандитом, священником и даже сверхъестественным существом, ждут самые захватывающие приключения — такие, какие он только может вообразить. Но, хотя все похоже на сон, жизнь героя более чем реальна.

---

— Который подручным у Ахейца, — продолжил Ренат. — Ахейца отец твой в Германию отправил, а операциями сейчас Рашид руководит. Жлоб у него правая рука. Только у его ребят «линкольна» нет.

— А что есть?

— «Кадиллак» есть.

— «Кадиллак», «линкольн» — какая разница? На базу их поехали, быстро…

— Надо бы Рашиду прозвонить — я его ребят не всех знаю, — осторожно заметил Сергей.

— Гони! — приказал я. — И звонить никому не смей. Рашид твой на понты сядет, перебьет всех, кого схватили вчера, чтобы лишнего не сболтнули. Что я, не знаю ваших повадок?

Я уже начинал догадываться, зачем подручные отца крали людей. И почему у меня в папке не оказалось документов.

— А какие у нас повадки? — обиделся Сергей. — Мы по понятиям живем.

— Пушку мне дай, — приказал я.

— Зачем? — изумился Сергей. — У меня автомат, у Рената волына. Вам вроде бы и ни к чему…

— Ладно.

И правда, неужели я стрелять буду в людей своего отца? Главное, за что? За то, что они выполняли наши приказы?

«Кадиллак» въехал за гофрированный алюминиевый забор и остановился перед небольшой дверью мрачного бетонного пакгауза.

— Принимай добычу, Чахлый! — прокричал водитель.

Олю и Гапликова вытащили из машины. Появление из багажника бабы Раи с ее большой пластиковой сумкой было встречено хохотом охранников.

— Еще сколько осталось? — спросил бритоголовый громила.

— Тебе лучше знать, — хохотнул здоровенный детина с дубинкой на боку и автоматом в руке — не иначе, тот самый Чахлый. — Вы под днищем никого не привязали?

— Нет, у них в поводу один бежал, да потерялся, — поддержал босса низкорослый крепыш.

— Хватит хохмить, — нахмурился бритоголовый. — Сколько у вас на складе?

— Двадцать один вместе с этими, — ответил охранник. — Очко. Заказ выполнили. Двух для страховки полагается, а не одного… Так что еще кого-то привезти надо.

— Сейчас, — буркнул бритоголовый. — Поедем мы тебе еще одного искать. Этих берегите.

Чахлый и его подручный провели пленников через короткий коридор с несколькими обитыми ДВП дверьми в большой зал с бетонным полом и несколькими лампочками под высоким потолком. Не иначе, прежде здесь было картофелехранилище. Сейчас прямо на голом полу и на нескольких брошенных, как попало, деревянных досках сидели, стояли и лежали люди.

Один мужчина был прикован к решетке с помощью наручников. Другой, в углу, не подавал признаков жизни. Голова его была окровавлена.

— Сидеть, не рыпаться. Будете верещать — накажем, — объяснил Чахлый.

— Меня Латышев крышует, — попробовал затянуть старую песню Гапликов. — Мне его сын дал три дня, пока я долг не заплачу.

— И сколько должен? — равнодушно спросил Чахлый.

— Десять тысяч долларов, — ответил правдивый Гапликов.

— О такой сумме и говорить не стоит. Другим наука будет. Да и не отдашь ты…

— Отдам! Отпустите! — закричал Паша.

— У тебя даже штанов нет, — мрачно заявил крепыш-охранник. — А выручить за тебя много нужно будет. Почки у тебя как, не болят?

— Нет, — опешил от такой заботы Гапликов.

— Ну вот — каждая почка — пятнадцать тысяч. Селезенка там, сердце, может, пригодится. Костный мозг. Ты дороже стоишь, чем жалкие десять тысяч, парень! Помни об этом! Держи себя.

По подвалу прошла волна нездорового ажиотажа. Заявление охранника вряд ли хорошо повлияло на настроение заключенных.

— Меньше болтай, — посоветовал товарищу Чахлый. — Не пугай их раньше времени.

— Что у нас, отупин закончился? — спросил крепыш.

— Тоже верно, — кивнул Чахлый. — Отдыхайте, граждане доноры.

Оля выслушивала откровения охранников с замирающим сердцем. Публичный дом — еще не самое страшное. А вот когда порежут на куски — действительно плохо…

— Ишь, озверином накачались, — неодобрительно заметила старушка, которую Оля сначала приняла за Крестную мать. — Глумятся, ироды…

— То-то я думаю — зачем они нас пугают? — прошептала Оля.

— Удовольствие получают. Если бы сейчас кто начал от страха головой о стену биться, им бы совсем захорошело, — заметила старушка. — А мы с тобой народными средствами лечиться будем, молодая. Самогоночкой. Звать-то тебя как? Я — баба Рая.

— А я — Оля, — ответила девушка. — Что за самогонка такая? Тонус повышает? Или как неболин?

Старушка прыснула в худой кулачок.

— Самогонка — лучше. Наркоту продвинутую кто выдумал?

— Ученые, — ответила Оля.

— Ну, это ясно. Я не о том. Кто заказывал?

— Люди, — пожала плечами Оля.

— Люди… — вздохнула баба Рая. — Люди и самогонкой хорошо обходились. Настроение поднимали. Или упивались до скотского состояния. А наркоту для них ученым заказали богатеи, министры, депутаты всякие… Слово такое было… Олигофрены, что ли… Олеандры? Нет, олигархи! Точно, олигархи! Они дали такой заказ, чтобы у меня клиентов отбить!

— Так, значит, вы все же крестная мать? — удивилась Оля.

— Ну, для кого-то и крестная, — вздохнула баба Рая. — Тоже не из последних когда-то была. Райка-медвежатница — так меня называли. Детишек крестить звали, да… Денег много было, жила хорошо… Где сейчас мои крестники? Жив ли хоть один? Всех постреляли, наверное…

— А медвежатница — это как? — не поняла Оля. — Медведей дрессировала?

— Навроде того. Только дерссировала я замки. Квартиру вскрыть, даже сейф — проблем для меня не было. Редкая для женщины специальность. Потому и работала без проблем. Потом поймали — любовник, падла, подставил. Отсидела, за самогон взялась — оно спокойнее. А потом с рынка нас выдавливать начали. Олеандры эти хреновы. Им, видишь, нужен был управляемый народ. Ну, наш народ управляемым никогда не станет. Но легче этим сволочам-олигофренам, я думаю, стало. О революциях никто теперь не помышляет.

Старушка достала из сумки полулитровую стеклянную бутылку, скрутила крышку, задумчиво понюхала прозрачную жидкость.

— Заболтались мы с тобой, голуба. Давай лучше дернем!

— Что дернем?

— Самогонки. Из горла не сможешь?

— Смогу, — пожала плечами Оля и приложилась к бутылке, глотая жидкость.

Горло обожгло, как кислотой. Оля попыталась вздохнуть, но не смогла. Захлебнулась, закричала, начала кашлять так, что народ шарахнулся от них с бабой Раей в стороны. Старушка колотила девушку по спине, приговаривая:

— Что ж ты ее, как чай, пьешь? Этот продукт аккуратного обращения требует…

— Отравила, зараза! — заорал Гапликов. — Помогите!

Предпринимателю, слышавшему разговор охранников о количестве пленников, почудилось, что, поскольку он лишний — двадцать первый — его, может быть, и отпустят. А если девчонка загнется — тогда комплект едва набирается. Если даже того мужика считать, который в углу без сознания валяется.

На шум к решетке, отгораживающей зал от коридора, прибежали Чахлый и его подручный.

— Она ее отравила! — верещал Гапликов. — Она ее отравила!

— Что ты тут делаешь, старая карга? — в бешенстве прокричал Чахлый.

— Подругу угощаю, — смиренно ответила старушка.

— Чем? Ядом крысиным?

— Самогонкой, — осторожно ответила баба Рая.

Крепыш, выглядывавший из-за спины своего босса, зашептал:

— Я как-то пробовал самогонку, Чахлый! Вещь, я тебе скажу! Плющит не по детски.

— Ладно, дай и нам пару таблеток, старая, — покровительственно кивнул бабе Рае Чахлый. — А мы вам сухарей принесем. А лично тебе — сахару. Много.

При слове «сахар» народ оживился. Некоторые сидели в подвале второй день, и лишь один раз за это время охранники швырнули им на пол ведро черствых сухарей и дали несколько пластиковых бутылок с водой. А некоторые и до попадания в подвал ели не очень-то часто и сытно…

— Я сладкое как-то не очень, — заявила старушка. — Мне бы лучше колбаски. А самогонкой угощу. Все равно добру пропадать. Вот, возьмите бутылку, хлопчики. Только как пить, знаете? Не подавитесь?

— Сама ты подавишься, сволочь старая, — нахмурился Чахлый. — Колбаски ей… Лопай, что дают.

— Я плохого тебе не желаю, касатик, — пошла на попятный бабка. — Только самогонка, она горло сильно дерет. Как кайфин, когда его без запивки в порошке глотаешь.

— Дыхание задержать надо, — пояснил крепыш.

— Тащи стаканы, — приказал Чахлый. — Если не так пойдет, мы эту бабку на куски порежем.

— Ты залпом ее, залпом, — поучала баба Рая. — И не дыши. А то обратно пойдет…

— Не нуди, старая.

Крепыш налил в стаканы по сто граммов самогона, и Чахлый, зажмурившись, залпом выпил обжигающую жидкость. Крепыш последовал его примеру.

— Ничего себе, — прокомментировал охранник. Уши его покраснели, на лбу выступили капли пота. — Принесем тебе, бабка, сахару. Потом. И хлеба лишнюю пайку. Давай еще!

Баба Рая покорно протянула бандитам еще одну бутылку.