Клаудио Наранхо - Революция, которую мы ждали

• Название: Революция, которую мы ждали
• Автор: Клаудио Наранхо
• Издательство: Независимая фирма "Класс"
• Жанр: Психология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-86375-189-4

Книгу «Революция, которую мы ждали» всемирно известный психотерапевт-гуру Клаудио Наранхо называет своим политико-социальным завещанием. Из множества психологических течений и религиозно-духовных практик он отбирает самое полезное и действенное для достижения Мудрости. Созданная им и постоянно обновляемая авторская программа развития личности за почти полвека изменила жизни огромного числа людей. Автор считает, что для построения лучшего общества необходимо изменить также систему образования, нацелив её на гармоничное развитие. Клаудио Наранхо надеется, что распространение его идей послужит изменению сознания молодежи в глобальном мире.

Книга адресована будущим строителям нового мира и будет интересна психологам, политологам, медикам, педагогам и их студентам, а также кругу образованных читателей.

---

Ближе всего к морали, интересовавшей греческих и римских моралистов, таких как стоики, эпикурейцы, циники, — философов, пришедших за Сократом и размышлявших больше о том, как надо жить, чем о научных проблемах в современном их понимании (Марк Аврелий, Эпиктет, Цицерон), сейчас находится то, что мы называем терапией. Эти философы размышляли о сознании, заботились о том, как людям сосуществовать друг с другом, учили их жить лучше. И если бы мы хотели вернуться к добродетели, нам надо было бы сделать образование не более моральным, а более терапевтичным, чтобы оно заботилось о счастье.

Поэтому жаль, что у нас существует барьер между образованием и, как полагают, сильно отличной от него психотерапией; считается, что это разные дисциплины, тем более в нынешних условиях рынка они конкурируют между собой, как политические партии или футбольные команды. Поскольку преобладающей ментальностью является ментальность гегемонии, каждый кусочек территории отстаивает свои взгляды, и учителя не хотят, чтобы на их поле заходили психологи. Но нам дорого обходится результат образования, который не помогает стать счастливее или построить хорошие отношения с другими людьми. Психопедагога вызывают, лишь обнаружив у ученика серьезные проблемы в учебе, а не потому, что образовательные институты важность эмоционального развития считают одной из базовых ценностей. Хотя образование, которое так озабочено получением информации, что забывает о человеческом развитии, — и это в эпоху вездесущего Гугла или всеведущей Википедии! — выглядит довольно смешно.

Наверное, уже пора озвучить другую теорию невроза, о которой я уже говорил между строк, предполагая, что ответом на идею о классических грехах христианства должна стать не только отрешённая нейтральность, но и добродетель, присущая психическому здоровью. Я имею в виду взгляд на страдание, высказанный Фрейдом. Основатель психоанализа сформулировал множество теорий, но одним из самых глубоких порождений фрейдовской мысли является идея коллективной кастрации.

Фрейд разоблачил криминализацию инстинкта, и в особенности криминализацию желания. Видение Фрейда пронизывает идея, что зверь лежит в основе человеческой сущности. Фрейд как бы говорит нам: «Достаточно уже измышлений о духовности. Пора постепенно признать: мы в своей сущности недалеко ушли от животных, и, как животным, нам не нравится клетка, в которую нас посадили. Мы создали антиэротичную, репрессивную цивилизацию. И эта Цивилизация учит нас подавлять удовольствия и ставить разум во главу угла: разум и его полномочия, — таким образом, долг превыше удовольствия. В каком-то смысле это и есть цивилизация: когда долг побеждает удовольствие. Так и было записано в воинских уставах древних народов. Воин мог пасть, пронзенный стрелой, не издав ни единого стона, потому что воинский дух выше страданий тела, а сознание управляет нашим поведением, отдавая телу приказы долга. Японцы способны расстаться с жизнью, вспоров себе живот, потому что такое поведение диктует кодекс чести и героический идеал, воплощённый в людях, способных преодолевать базовые инстинкты».

Действительно, в нас есть что-то, что переживёт тело, но я не думаю, что правильно учить людей презирать своё естество и его желания. Расплата за отсутствие счастья очень велика, и месть неудовлетворенного инстинкта, который превращается в фантасмагорические явления, такие как невротические желания и разрушительные страсти, поистине ужасна.

Учение Фрейда складывалось под влиянием Ницше, и, я уверен, он взял больше у Ницше, чем у своих наставников — физиологов, неврологов или врачей. А Ницше считал, что окаменевшему христианству необходимо вливание дионисийского духа. Что являлось дионисийским духом для Ницше? В частности, доверие природе. Если в Нас есть животные инстинкты, то они похожи на тропизмы у растений, которые знают, куда пускать корни, где взять воду, и умеют поворачивать свои цветки вслед за солнцем… И никому не приходит в голову осуждать цветок за такие действия или же считать первертными желания зверей пить, поглощать пищу или спариваться. Мы не можем контролировать животных, и было бы иллюзией пытаться вмешиваться в инстинкты и половое поведение кошек или собак: мы не осмеливаемся настолько регулировать их жизнь — им в этом повезло. И нам тоже, потому что психическое здоровье кошек, лошадей, дельфинов нас поддерживает. Бывает, что кошки и собаки помогают своим хозяевам пережить моменты депрессии или отчуждения.

Если Фрейд прав в своих предположениях, утверждая, что мы очень несчастные животные, заключённые в клетку цивилизованной жизни, то, может быть, стоило бы принять предложение Ницше культивировать дух дозволенности наших желаний: придавать им большую ценность и меньше криминализировать их. Эту идею развивал также ученик Фрейда Вильгельм Райх, который ещё больше, чем сам Фрейд, верил в освобождение репрессированных обществом внутренних сил, вдохновлённый идеей выпустить зверя из клетки или тюрьмы. Один учитель, под глубоким воздействием идеи Райха, — Александр Сазерленд Нилл — создал известную школу Саммерхилл, эксперимент по воспитанию детей в условиях свободы и любви. Он был воодушёвлен идеей, что самым главным в образовании является именно свобода и любовь. Из этой школы выходили очень благополучные люди, но о Саммерхилле многие высказывались плохо. Злые языки сумели заглушить научные выводы, основанные на результатах долговременных исследований, и в обществе разразился такой ужасный скандал, что некоторые родители испугались, что их детей воспитывают в атмосфере вседозволенности. Похожее произошло снова в 1960-е годы, когда родилось движение контркультуры. Власти испугались возможных социальных последствий от действий этих молодых людей, которые принимали наркотики и высказывали более чем критические суждения о своих благонравных родителях, бабушках и дедушках. Произошел, как его назвали американцы, разрыв поколений: такая огромная пропасть между отцами и детьми, что политики стали демонизировать молодежь.

В 1960-е годы в Калифорнии, которая была своеобразной Меккой этого движения, начались многие революционные инициативы: экологическое движение, новый феминизм, движение за гражданские свободы, давшие новое вдохновение для терапии и особенно большой прогресс в духовном поиске. Когда власти справедливо почувствовали, что, если молодежь выиграет, уже невозможно будет манипулировать обществом, они решили вмешаться и запустили движение неоконсерваторов, которые превалируют в обществе до сегодняшнего дня. Возникло направление, которое обвиняло молодежь и для этого также криминализировало наркотики, потому что они были связаны с потенциально опасной молодежной ментальностью, ослушивающейся властей. И так же, как в Германии хотели во всем обвинить евреев, публике попытались внушить, что молодежь со своей контркультурой и наркотиками представляет большую опасность для Америки. Эта криминализация была очень хорошо организована, особенно так называемая «война с наркотиками», которая основывалась не на заботе медиков о здоровье людей, — несмотря на то, что были опубликованы фальшивые эксперименты, подтверждавшие якобы вредное влияние ЛСД на хромосомы, — это была тайная политическая война, базирующаяся на страхе перед осознанием и освобождением.

Становится стыдно, что борьба с наркотиками на сегодняшний день, при значительном росте экономических преступлений, продолжает убивать стольких людей, и хуже всего, что от этого гибнет больше людей, чем от потребления наркотиков. Откуда берётся такая непримиримость? Мне кажется, причина только в том, что некоторые понимают, что пробуждение сознания имеет политические последствия, поскольку люди перестают быть стадом, погоняемым школой, телевизором и конформизмом. Потому что те же наркотики, которые служили инструментом в религиозной жизни примитивных народов и помогают сегодня в психотерапии, могут привести к опасной мудрости.

Я затронул тему репрессированного духа и необходимости более разрешающей культуры под влиянием инсайта Фрейда о том, что мы отвернулись от природных желаний. И если уже проверено, что высокая степень свободы как в образовании, так и в воспитании вызывает такое противодействие в обществе, что мы можем сделать для оздоровления культуры?

Может быть, камень преткновения в том, что жизнь родителей становится неудобной, если дети отказываются выполнять библейскую заповедь любить и уважать своих родителей, — немногие из них готовы принять критику от своих детей. И пусть даже родители знают о своем несовершенстве, это не значит, что они готовы принять эту правду из уст детей, потому что только на более продвинутом, относительно среднего, уровне сознания родители способны учиться у своих детей.