Юрий Акимов - От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

• Название: От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.
• Автор: Юрий Акимов
• Издательство: Изд-во С.-Петербургского университета
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-288-03714-0

В книге, написанной на основе зарубежных архивных материалов, а также широкого круга опубликованных источников и научной литературы, рассматривается англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII — начале XVIII в. Особое внимание уделяется внешнеполитическому и дипломатическому аспектам борьбы двух держав, роли и месту их заморских владений в межгосударственных отношениях того времени, первым самостоятельным шагам английских и французских колоний на внешнеполитической арене.

Во втором издании существенно расширен раздел о правовом статусе колониальной экспансии, использовано большее количество архивных документов.

Для специалистов-историков и международников, студентов и преподавателей гуманитарных факультетов, всех, интересующихся историей колониальной Америки и международных отношений.

---

Позиция, занятая Фронтенаком объясняется достаточно просто. В 1696 г. он нанес ирокезам сильный удар и хотел воспользоваться результатами своей победы. Предупреждения и угрозы Белломонта он, видимо, не считал серьезными. Ведь англичане, которые во время войны боролись руками ирокезов с французами и при этом постоянно заверяли племена Лиги в своей дружбе, не помогли своим союзникам — партнерам и «братьям» по Договорной цепи, когда Фронтенак обрушил на их поселения всю мощь Новой Франции! Вряд ли англичане стали бы воевать ради Союза пяти племен после заключения мира.

В итоге Скайлер и Деллиус добились лишь освобождения пленных англичан, находившихся в Новой Франции (при этом некоторые пленные категорически отказались возвращаться и заявили, что они останутся с французами). Фронтенак также пообещал посланцам Белломонта, что индейские союзники Новой Франции прекратят всякие враждебные действия против всех английских колоний.

Во время своего пребывания в Квебеке Скайлер установил контакты с заправилами французского пушного бизнеса, с которыми он договорился о поставках мехов в Олбани в обмен на английские товары.[872] Так было положено начало торговым связям Монреаля и Олбани, которые в дальнейшем оказали весьма существенное влияние на позицию, занятую администрацией Нью-Йорка на начальном этапе Войны за испанское наследство.

13 августа 1698 г. Белломонт написал Фронтенаку новое письмо, где сообщал, что он встречался с ирокезами, которые заверили его в том, что они остаются под английским покровительством и жаловались на враждебные действия союзных французам индейцев. Английский губернатор с издевкой заявил: «Пять наций индейцев всегда считались подданными английской короны, что может быть продемонстрировано всему миру вескими и достоверными доказательствами, которые, как видно из вашего письма от 8 августа с. г., мне было бы совершенно бесполезно приводить, поскольку в этом письме вы ясно говорите мне, что имеете столь точные приказы о подчинении Пяти наций индейцев, что не можете преступить их, пока не получите других». Белломонт высказывал свое удивление по поводу намерения французов продолжать войну, когда уже заключен мир, и уверял, что он хранит интересы своего короля глубоко в сердце и не позволит «подвергать его народ малейшим обидам». Губернатор Нью-Йорка также обвинил Фронтенака ни мало ни много в развязывании Войны Аугсбургской лиги, заявив следующее: «Поступки и враждебные действия ваших людей по отношению к нашим индейцам перед последней войной были главной причиной [курсив мой. — Ю. А.] того, что король объявил войну Франции». В заключение Белломонт объявил, что готов ответить «силой на силу», и что он снабдил ирокезов оружием, дабы они были в состоянии защитить себя, и пообещал оказать им помощь в любое время.[873]

Спустя несколько дней, узнав от своих агентов, что французы угрожали ирокезам новым нападением в случае, если они не придут заключать мир, Белломонт составил новое, гораздо более резкое послание, где заявил, что он отдаст приказ своему помощнику отправиться к индейцам с отрядом королевских войск, чтобы противостоять возможным враждебным действиям французов. Кроме того, английский губернатор объявил Фронтенаку: «Я вооружу каждого человека в провинциях, которые находятся под моим управлением, чтобы дать вам отпор и ответить на урон, который вы нанесете нашим индейцам».[874]

В тот же день Белломонт действительно дал приказ капитану Джону Ненфену оказать в случае необходимости поддержку ирокезам силами его роты и милиции Олбани и Скенектади.[875]

Однако резкость Белломонта не произвела большого впечатления на губернатора Новой Франции. В конце лета 1698 г. Фронтенак наконец получил известие о заключении мира из Версаля. В статье VIII Рисвикского договора говорилось о назначении уполномоченных для решения спорных вопросов, относящихся к колониям, и Фронтенак использовал это, чтобы охладить пыл английского губернатора: «Мне кажется, милостивый государь, что, прежде чем разговаривать со мной в таком тоне, как Вы делаете в ваших последних письмах от 13 и 22 августа, которые я только что получил <…> Вам следует подождать решения этих уполномоченных и не думать о прекращении дела уже начатого». В то же время Фронтенак подчеркнул, что вопрос о мире с Союзом пяти племен — «это дело, которое надо рассматривать отдельно от договоров о мире и дружбе, недавно заключенных королями нашими государями», так как помимо прочего ирокезы обещали заключить мир с Новой Францией еще до окончания войны между англичанами и французами. Он также парировал заявления Белломонта, отметив: «Я достаточно хорошо информирован о чувствах ирокезов и знаю, что ни одна из Пяти наций <…> не желает находиться под господством Англии». В заключение престарелый губернатор Новой Франции гордо заявил: «Я полон решимости неуклонно продолжать мой курс, и прошу Вас не пытаться пресечь это, что в Вашем случае обернется бесполезными усилиями, и вся защита и помощь, которую, как Вы объявили мне, Вы уже предоставили и будете продолжать предоставлять ирокезам в нарушение условий мирного договора, не станет для меня причиной большой тревоги, не заставит меня изменить мои планы, но, напротив, будет побуждать меня исполнять их с большим рвением <…> а Вы будете ответственны перед Небом и Вашим королем, так как Вы будете единственным виновником кровопролития, которое последует».[876]

Посланцу Белломонта капитану Джону (Йоханнесу) Скайлеру Фронтенак заметил, что ирокезы называют его отцом, в то время как англичан они называют братьями, что лишний раз свидетельствует о том, что они признают французский суверенитет.

Перед тем как Дж. Скайлер отправился обратно в Нью-Йорк, Фронтенак пригласил его принять участие в торжествах, организованных им по случаю заключения мира в Европе. Во время пиршества губернатор Новой Франции провозгласил тосты за здоровье короля Вильгельма и графа Белломонта, а Скайлер — за здоровье Людовика XIV и Фронтенака.[877] Очевидно, таким образом, губернатор Новой Франции хотел лишний раз дать понять англичанам, что конфликт с ирокезами — это его внутреннее дело, которое не должно влиять на англо-французские отношения.

В результате вокруг ирокезов сложилась достаточно сложная ситуация. Администрация Нью-Йорка всеми силами пыталась удержать их от прямых контактов с французами. Эмиссары Белломонта провели множество встреч с вождями и сахемами Лиги, убеждая их самостоятельно не заключать мира с Новой Францией. Так, представители магистрата Олбани заявили ирокезам: «Мы теперь просим вас, чтобы вы ни прямо, ни косвенно не посылали и не принимали никаких посланцев из Канады, до тех пор пока вы не придете в Олбани и не посоветуетесь с губернатором, что будет способствовать вашему общему благу».[878] Англичане убеждали индейцев, опасавшихся нового нападения французов, что «Великий король» защитит их, а в случае необходимости предоставит их семьям убежище в английских владениях.[879]

Сам Белломонт писал в Лондон, что англичане обязаны поддерживать Союз пяти племен, «иначе эта провинция [Нью-Йорк. — Ю. А.] будет находиться в великой опасности <…> если разгорится война», и что он «всеми силами постарается сохранить преданность этих индейцев и не допустить того, чтобы они были совращены французскими посулами или угрозами».[880]

Власти Новой Франции также отстаивали свою точку зрения. Фронтенак в очередном донесении в Версаль назвал претензии Белломонта «химерическими» и утверждал, что «можно надеяться, что ирокезы придут заключать с нами мир <…> хотя это дело еще совсем не закончено».[881]

Безусловно, многое зависело от позиции правительств обеих метрополий, которые в тот момент не были заинтересованы в раздувании конфликта. В октябре 1698 г. недавние противники заключили договор о разделе испанских владений после смерти Карла II Страдальца. В Лондоне и в Париже надеялись, что все проблемы, относящиеся к колониям, будут рассмотрены Комиссией уполномоченных, которая должна была начать свои заседания в 1699 г., и не хотели из-за каких-то племен нарушать хрупкое согласие, установившееся между державами. При этом и английское, и французское правительства полагали, что раз в Рисвике был заключен мир на условиях восстановления status quo, а, кроме того, Людовик XIV признал Вильгельма III законным королем Англии, то в колониях должен действовать договор о нейтралитете 1686 г., который был нарушен, но не был аннулирован.

Весной 1699 г. перед началом работы комиссии (которую мы рассмотрим в главе 3) между английским и французским правительством была достигнута договоренность о том, что, пока в Лондоне будут идти заседания уполномоченных, подданные обеих держав в Америке прекратят всякие враждебные действия по отношению друг к другу, будут удерживать индейцев от нарушения мира, а в случае необходимости даже объединят свои силы для их усмирения и разоружения. Лондон и Париж обменялись копиями инструкций, которые они дали губернаторам Нью-Йорка и Новой Франции (эти копии были также отправлены в колонии).[882]