Терри Пратчетт - Шмяк

• Название: Шмяк
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68585-1

В самом блистательном городе Плоского мира — Анк-Морпорке — снова неспокойно: близится 200-летняя годовщина Кумской битвы. Именно в Кумской долине в один злополучный день то ли гномы исподтишка напали на троллей, то ли тролли исподтишка напали на гномов. Нет, враждовали они с сотворения мира, но именно эта битва придала обоюдной ненависти официальный статус. Она сделалась историческим объяснением того, почему нельзя доверять этим мелким бородатым/здоровенным бугристым ублюдкам.

А это значит, что на улицах Анк-Морпорка надо вводить дополнительные патрули.

Впрочем, спасение мира и поддержание порядка — это обычная работа для неподражаемого герцога Анкского. Ах да, надо же еще расследовать убийство глубинного гнома, разобраться с новой наркотой на улицах города и, самое главное, ровно в шесть вечера прочитать Юному Сэму «Где моя корова?». Последнее пропустить никак нельзя.

---

— Если вы все равно собирались перенести картину, то почему же не сняли ее и не убрали в безопасное место, сэр?

— То есть почему мы ее не скатали? — в ужасе уточнил сэр Рейнольд. — Это нанесло бы шедевру страшный вред! О, ужас, ужас, ужас! Не-ет, на следующей неделе у нас было запланировано осторожное перенесе-ение картины, с величайшей аккуратностью… — Он содрогнулся. — Как только поду-умаю, что кто-то просто вырезал ее из рамы, мне становится дурно…

— Эй, а вот, похоже, и улика, сержант, — сказал Шнобби, который вернулся к привычному занятию — слоняться вокруг и тыкать во все подряд, чтобы проверить, не ценная ли вещь. — Гляньте-ка, кто-то свалил здесь целую кучу вонючего старого барахла.

Он подошел к постаменту, который действительно был завален какими-то тряпками.

— Пожалуйста, не трогайте! — воскликнул сэр Рейнольд, бросаясь к стражнику. — Это же «Не говори мне о понедельниках»! Самая противоречивая рабо-ота Даниэлларины Паутер! Вы ведь ничего не сдвинули с места? — нервно добавил он. — Вещь буква-ально бесценная, и у Паутер вдобавок острый язычок.

— Это всего лишь груда старого тряпья, — буркнул Шнобби, отходя.

— Искусство — нечто большее, чем сумма материальных компонентов, капрал, — сказал куратор. — Не скажете же вы, что картина Каравати «Три огромных розовых женщины и кусок шифона» — «всего лишь старая краска»?

— А здесь тогда что? — поинтересовался Шнобби, указывая на соседний постамент. — По-моему, просто столб с гвоздем! Тоже искусство?

— Это на-азывается «Свобода»! На аукционе она принесет не меньше тридцати тысяч долларов!

— За кусок дерева с гвоздем? — уточнил Фред Колон. — И кто это придумал?

— Увидев «Не говорите мне о понедельниках», господин Ветинари любе-езно велел прибить мисс Паутер за ухо к столбу, — ответил сэр Рейнольд. — Впрочем, к вечеру она уже высвободилась.

— По-моему, она ненормальная, — сказал Шнобби.

— Нет, поскольку за эту рабо-оту она получила несколько наград. Если не ошиба-аюсь, мисс Паутер собирается прибить себя еще куда-то. Вероятно, нас ожидает новая волнующая экспозиция.

— Тогда вот что я вам скажу, сэр, — охотно предложил Шнобби. — Почему бы не оставить эту здоровенную старую раму на месте и не дать ей новое название, например «Украденная картина»?

— Нет, — холодно ответил сэр Рейнольд. — Это глупо.

Качая головой и удивляясь людям, Фред Колон подошел к стене, которая столь жестоким «же-сто-о-оким» — образом была лишена покровов. Картину грубо вырвали из рамы. Сержант Колон не относился к тем, кто соображает быстро, но все-таки кое-что показалось ему странным. Если у тебя есть месяц на то, чтобы стащить картину, зачем действовать впопыхах? Фред смотрел на человечество с точки зрения стражника, которая в некоторых отношениях отличалась от точки зрения куратора музея. Никогда не утверждай, что того-то и того-то не может случиться, каким бы странным ни было это «то-то». Возможно, есть богатые безумцы, готовые купить картину, даже если придется рассматривать ее в уединении собственного особняка. Люди на такое вполне способны. Более того, сознание страшной тайны наверняка вселит в них приятный легкий трепет.

Но воры вырезали картину из рамы, как будто не заботясь о товарном виде. Повсюду остались разлохмаченные клочки… погодите-ка…

Фред отступил на шаг. Улика. Вот она, прямо перед ним. Он тоже ощутил приятный легкий трепет.

— Картину… — начал он. — Картину украл тролль!

— О господи, откуда вы знаете? — спросил сэр Рейнольд.

— Я очень рад, что вы задали этот вопрос, сэр, — сказал, не покривив душой, Фред Колон. — Я заметил, что сверху картину вырезали по всей длине почти вплотную к раме. — Он показал пальцем. — Тролль, разумеется, с легкостью дотянется туда с ножом и вырежет картину вдоль самого края сверху и еще немного по краям. Видите? Но среднестатистический тролль не станет низко нагибаться, поэтому, когда пришлось резать внизу, он напортачил и оставил кучу клочков. И потом, только тролль смог бы ее унести. Ковер с лестницы — и то здоровая штука, ну а скатанная в трубку картина наверняка еще тяжелее.

Он просиял.

— Отличная работа, сержант, — сказал куратор.

— Соображаешь, Фред, — заметил Шнобби.

— Спасибо, капрал, — великодушно отозвался Фред Колон.

— Ну, или это были два гнома со стремянкой, — бодро продолжал Шнобби. — Рабочие оставили несколько стремянок. Гляди, они даже тут стоят.

Фред Колон вздохнул.

— Знаешь, Шнобби, почему я сержант, а ты нет? Из-за таких вот слов, сказанных в присутствии частных лиц. Будь это гномы, разумеется, они бы вырезали картину аккуратно со всех сторон. Музей запирается на ночь, мистер сэр Рейнольд?

— Конечно! Не только на замок, но и на засов. Старый Джон крайне аккуратен. Сам он живет на чердаке, так что на ночь музей превращается в настоящую крепость.

— Он, должно быть, смотритель? — уточнил Фред. — Надо будет с ним поговорить.

— Разумеется, — нервно ответил сэр Рейнольд. — Кстати, я думаю, что у на-ас на складе должны быть материалы, посвященные этой картине. Я сейчас… э… схожу и… э… поищу…

Он заспешил к маленькой дверце.

— Интересно, как воры ее вынесли? — спросил Шнобби, когда они остались одни.

— А кто сказал, что вынесли? — ответил Фред Колон. — Большое помещение, где полно чердаков, погребов и потайных уголков… почему бы просто не спрятать картину подальше и не подождать? В один прекрасный день заходишь под видом посетителя, прячешься под чехол, ночью снимаешь картину и суешь куда-нибудь, а на следующий день выходишь вместе с остальными. Все просто! — он широко улыбнулся. — Главное, капрал, мыслить как преступник.

— Ну, или можно просто выбить дверь и убраться вместе с картиной посреди ночи, — сказал Шнобби. — Зачем возиться с мудреным планом, если сойдет и простой?

Фред вздохнул.

— Я предчувствую, что дело будет запутанное, Шнобби.

— Тогда спроси у Ваймси, можно ли нам им заняться, — сказал Шнобби. — То есть мы ведь уже знаем факты.

В воздухе витали невысказанные слова: «Где бы вы предпочли провести следующие несколько дней? На улицах, где, с вероятностью, будут мелькать топоры и дубины, или здесь, за тщательным, очень тщательным обыском чердаков и подвалов? Подумайте хорошенько. Ведь это не будет трусостью, не так ли? Потому что любая знаменитая картина — часть национального достояния, правильно? Пусть даже на ней нарисована всего лишь толпа гномов и троллей, устроивших потасовку».

— Я составлю подобающий рапорт и попрошу мистера Ваймса поручить это дело нам, — медленно сказал Фред Колон. — Оно требует внимания опытных стражников. Ты хорошо разбираешься в искусстве, Шнобби?

— Если надо, сержант.

— Да ладно!

— А что? Беллочка говорит, что ее работа — тоже искусство, сержант. И одежды на ней побольше, чем на иных женщинах, которые тут нарисованы. Так что незачем задирать нос.

— Да, но… — Фред Колон помедлил. В глубине души он понимал, что, когда тебя рисуют лежащим на постели, причем на тебе нет ничего, кроме грозди винограда и улыбки, — это настоящее, подлинное искусство, а когда ты вертишься вниз головой на шесте, в костюме, которым при случае можно воспользоваться как зубной нитью, — нет. Но обозначить разницу Колон не мог.

— У Беллочки нет амфоры, — наконец сказал он.

— Чего-чего нет?

— Обнаженная женщина — это искусство, только если где-нибудь рядом стоит амфора, — сообщил Фред Колон. Даже ему объяснение показалось неубедительным, поэтому он добавил: — Ну, или постамент. Лучше всего, конечно, то и другое. Так сказать, тайный знак, который гласит: это искусство, ребята, смотрите спокойно.

— А пальма в горшке?

— Тоже сойдет. Но лучше в амфоре.

— А если нет ни амфоры, ни постамента, ни пальмы в горшке? — настаивал Шнобби.

— У тебя что-то на уме, капрал? — подозрительно спросил Колон.

— Да. «Богиня Анойя, восстающая из серванта»,[3] — сказал Шнобби. — Вон она висит. Ее нарисовал какой-то тип, у которого три буквы «и» в фамилии. По-моему, вот это искусство так искусство.

— Количество «и» очень важно, Шнобби, — серьезно заявил сержант Колон, — но в таких ситуациях надлежит спрашивать себя: а где тут херувим? Если на картине есть толстозадый розовый мальчишка, который держит зеркало, или веер, или что-нибудь такое, то все нормально. Даже если он при этом ухмыляется. Нельзя же, в конце концов, везде рисовать амфоры.

— Да-а, но, предположим… — начал Шнобби.

Дальняя дверь отворилась, и сэр Рейнольд заспешил к ним по мраморному полу с книгой под мышкой.

— Боюсь, репродукции картины нет, — сказал он. — Копию, которая по-олностью отражала бы оригинал, слишком трудно сделать. Но в этом сенсационном труде, по крайней мере, множество подробных набросков. В наши дни, конечно, почти у каждого посетителя есть копия. Вы знаете, что на картине можно различить более двух тысяч четырехсот девяноста отдельных гномов и троллей — по типу оружия и меткам на теле? Плут, бедолага, сошел с ума за работой. У него ушло шестнадцать лет, чтобы закончить картину!