Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс

• Название: Посмертие. Второй шанс
• Автор: Виталий Момотюк
• Жанр: Фэнтези

«Всегда оставляй лазейку, коли не хочешь на деле узнать, как жестоко будет сражаться человек, которому нечего терять.» Роберт Джордан, «Огни Небес.»

Это произведение — попытка соединить мои размышления на тему «попаданцев», о происхождении и роли сверхъестественных сущностей в иных мирах.

Вот и Владимир, который всегда довольно скептически ставился к различным изотерическим практикам и считал, что гадания, порча, снятия всяческих проклятий и насланных болезней, относились к пережиткам «тёмных столетий», когда необразованные массы слепо верили в ведьм и колдунов, но при этом ежедневно молились и регулярно посещали церковь, испытал на себе все тягости «попаданчества». А началось для него всё в ресторане, где он с друзьями отмечал очередную встречу…

---

Он с трудом сел на своём каменном ложе. Даже такое простое действие потребовало напряжение всех сил и вызвало головокружение. Пришлось на несколько секунд закрыть глаза, давая возможность окружающему миру успокоиться и остановиться. Только когда головокружение прошло, он снова открыл глаза.

Пещера. Лучи едва пробивались сквозь отверстие входа. Их хватало только для того, чтобы превратить кромешную тьму в густой сумрак. Странно, но этого скудного освещения вполне хватало возвратившемуся зрению, чтобы отчётливо рассмотреть пустое каменное пристанище. Пустое.

Никакого собеседника не наблюдалось. Только огромные плоские каменные глыбы лежали у стен, да журчала вода, направляясь к свету. Ничто не указывало на недавнее присутствие здесь разумного существа, которое напоило больного водой и даже обронило пару фраз.

Человек прислонился к стене и плотно зажмурил глаза. Он сходит с ума? Вряд ли: грудь была ещё мокрой от брызг воды, которая не попала в пересохший рот. Добраться до ручья, чтобы напиться самому, у него не хватило бы сил. Значит, кто‑то здесь был. Но где его спаситель? Кто он?

— Ты так жаждешь узнать ответ на этот вопрос?

Голос был тот же.

Мужчина открыл глаза и увидел сидящую на соседней глыбе женщину. Это была именно женщина, а не юная дева. Он мог поклясться, что ещё десяток секунд тому её здесь не было. Не слышал и шагов. Она словно возникла из ниоткуда. Как такое может быть?

Женщина была красива и сильна. Даже многочисленные складки одежды не скрывали совершенство её форм. Вот только красота эта была какой‑то неестественной. Создавалось впечатление, что некий скульптор создал в камне образ, воплощающий красоту женской зрелости, а скульптура вдруг ожила. Ожила, но сохранила холодную душу камня, который родил её.

— Спасибо тебе… — мужчина замялся, осознав, что имени он не знает.

— Не за что. В вашем племени принято давать приют нуждающимся путникам, и я решила воспользоваться этим обычаем. Тем более, что мне это не составило труда.

Мужчина обвел взглядом пещеру. Приют? Она имеет в виду вот эту пещеру? Но ведь здесь нет никаких следов, которые позволили бы причислить её к списку жилищ разумных существ. Или незнакомка имеет в виду что‑то иное? В памяти всплыло воспоминание: он в изумлении рассматривает каменную трещину, которая странным образом изменилась.

Но куда большее изумление овладело мужчиной, когда незнакомка прервала возникшее молчание.

— Ты силён.

— Разве? У меня едва хватило сил, чтобы сесть.

— Телесная слабость пройдёт. Скоро ты окончательно этим овладеешь телом, и в дальнейшем подобное уже не повториться. Для пришедшего из за Грани это не должно стать проблемой.

— Из‑за какой грани?

Женщина несколько секунд помолчала, рассматривая собеседника. Тот почувствовал себя очень неуютно. Из глубин памяти всплыло подходящее сравнение: так изучают предмет исследований. Взгляд незнакомки будто проникал в саму душу, и при этом создалось впечатление, рассматривают его отнюдь не эти глаза. Словно бесчисленное количество невидимых существ одновременно обратило свое внимание на одного больного человека.

— Тебе предстоит ещё много нового узнать о себе. Ты не просто пришёл в этот мир из за грани. Ты ухитрился впитать часть иного существа.

— Я был зверем?

— Был? Можно сказать и так. Но я не о нём. В тебе чувствуются отголоски иной реальности. Ты похож на… Нет. С этим ты должен разобраться сам.

— Кто ты, госпожа, — наконец смог подобрать нужное слово мужчина, — Я даже не знаю, как к тебе обращаться. И уж тем более не знаю, как мне отблагодарить тебя за приют.

— Из какого же мира ты прибыл, чужак, если задаешь подобные вопросы?

— Я…

Слова застыли в горле. Он не помнил названия. Более того, он не помнил собственного имени. В памяти возникали образы и видения, суть которых он понимал: массивы многоэтажных зданий, потоки автомобилей на дорогах, огромные скопления людей, оружие… Он понимал, что это было с ним, но вот где именно? И как его имя?

— Странный мир. Мир, который словно отдан во власть смертных. Вы хотя бы понимаете, что терпение Стихий не безгранично, и что ожидаёт всех вас тогда?

— Кто ты, госпожа, — повторил свой вопрос мужчина, уже начиная догадываться о том, что услышит в ответ.

— Я? Это с какой точки зрения посмотреть на этот вопрос. Я здесь — пред тобой. И одновременно всё это, — женщина обвела рукой стены пещеры, — тоже я. Я часть этого мира, и одновременно я дочь своих родителей, а также мать своих детей. Это всё я: дочь земли и подземного огня.

— Богиня?

— Нет. Я не нуждаюсь в подобном статусе, хотя некоторые твои сородичи и возносят меня в этот статус. Впрочем, — улыбка скользнула на её лице, — ты всё узнаешь в своё время. Я многое не понимаю, но уверена, что твое появление здесь не останется незамеченным. Пока что не мучай себя излишними вопросами. Я — вот эта скала. Дух скалы: смертным проще именно так относиться к нашему племени.

«Вот так вот. Я общаюсь со скалой. Пора лечиться».

Информация нуждалась в переосмыслении. Память подбрасывала образы и ассоциации, но они тут же ускользали обратно в небытие. В одном он был точно уверен: изначально вход в пещеру был слишком узок для тела волка.

Эта мысль едва не повергла его разум в пучину безумия, и чтобы удержаться от падения в эту пропасть он поспешил задать вопрос.

— Как изменился вход в пещеру, если ты не богиня?

— Подними правую руку, — приказала собеседница вместо ответа.

— Не понимаю, зачем это? — сказал человек, но руку поднял.

— Скажи: это было трудно?

— Нет. Это ведь моя рука.

— Твоя рука. Что это значит? Почему именно она твоя и ты так легко управляешь ею?

— Ну…это…Это часть моего тела. Часть меня самого.

— Но ты ведь не бог?

— Нет.

— Вот так и в моём случае. Я — скала. Это моё тело. Разве то, что я могу управлять своим телом по желанию, есть признак божественности?

Призрак безумия померк, уступив место процессу осмысления полученной информации. С одной стороны, в словах собеседницы была логика. Странная логика, но она, тем не менее, объясняла многое. Но что‑то мешало ему принять её. Человек задумался, и пришёл к выводу, что причиной неприятия является его прошлое. В том, родном мире, скалы не общались с людьми. Они были просто природными образованиями. Объектами неживой природы. Или…или у него просто не было подобного опыта. Какая‑то часть его памяти подсказывала, что это не совсем так. Он попытался сосредоточиться…

Воспоминаний не было. Зато была твердая уверенность, что у него был и другой опыт, помимо этого. Но вот какой именно? Этого мужчина не мог вспомнить. Была уверенность в том, что что‑то было. Чувствовалась какая‑то способность, что ли. Словно какой‑то расплывчатый силуэт в густом тумане. Уверенность, что там что‑то есть, но вот что именно — не понять.

— Простите меня, госпожа. Просто я ещё не общался с кем‑то вроде Вас, и мне трудно принять всё это вот так просто. Я …Мне трудно вот так вот… Простите моё невежество.

— Не извиняйся. Этот мир молод, а твой, похоже, довольно стар. Впрочем, может быть, что ваш мир был создан именно таким.

— Создан, — то ли спросил, то ли подтвердил человек.

— Именно. Я тоже не знаю всего, но в том, что миры создаются и существуют с какой‑то целью, я уверена.

— Уверены? Почему госпожа?

— Я ведь часть этого мира. Мне не известна причина и цель существования целого мира, но я знаю причины и цель своего рождения и существования.

— Я понимаю: если у Вас, частицы мира, есть причина и цель, то и у целого мира она тоже должна быть. Но кто создает миры?

— Создание мира и его существование — заслуга Стихий. Они создали первых из нашего племени, поручили им обустроить этот мир и поддерживать его существование. Первые родили детей, и так начали формироваться океаны и континенты. Потом появились и другие. Со временем некоторые из нас уходят, оставляя потомство или исчезая бесследно. Но случается, что у первых рождаются и новые дети. Так появилась и я.

— Возможно, что здесь это действительно так. Но в моём мире ведь может быть всё по–другому.

— Возможно. Но скорее всего там всё то же самое.

— Тогда получается, что мы… вредим таким как ты.

— Вы не просто вредите. Вы убиваете подобных мне. Я не знаю, что позволено вашему племени в том мире, а что нет. Возможно, что кто‑то иной сумел захватить власть над вашим миром и позволяет смертным разрушать его. В любом случае тебе стоит знать одно: нарушить равновесие в мире очень сложно, но если это случается, то гнев Стихий трудно вообразить даже мне.

Несколько минут в пещере слышался только шум родника. Женщина сидела совершенно неподвижно, подтверждая свое сходство с каменным изваянием. Мужчина размышлял над услышанным, потирая виски.

— Госпожа, — наконец он прервал молчание, — позволь мне задать ещё один вопрос.