Газета Завтра Газета - Газета Завтра 1 (1050 2014)

• Название: Газета Завтра 1 (1050 2014)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Андрей ФУРСОВ. Предложенная концепция методологически несостоятельна. Здесь и концептуальные огрехи, и просто фактографические несоответствия. Если называть вещи своими именами, это не научный документ, это чиновничья отписка, цель которой - свести к минимуму ответственность и протащить либеральную схему. Я не сказал бы, что они доходят до того, что Россия - это недоделанная Европа, но они проходят очень близко по касательной, а кое-где и переходят эту грань.

Первое, что мне здесь кажется странным, это заявление о том, что эта концепция выступает в качестве общественного договора, предлагающего взвешенную точку зрения на дискуссионные проблемы. Дело в том, что наука - не парламент, и количеством поднятых рук "за" или "против" здесь вопросы не решаются, концепция не может быть общественным договором.

Как соотносится научная истина с взвешенным договором - непонятно. Ещё больше удивляет методологическая база и то, как она формулируется авторами этого документа. В качестве методологической основы берутся исторический подход, толерантность и многофакторность. Но дело в том, что это "булки из разных анекдотов". Потому что исторический и многофакторный подходы - действительно относятся к методологии, а вот толерантность - это некая идейная позиция. Хотя многофакторный подход также заслуживает критики, ибо его суть очень проста - подмена целого суммой частей. Все факторы одинаковы, и потому единое целое разваливается.

Когда разговор заходит о базовых ценностях, здесь говорится, что это, прежде всего, ценности гражданского общества, патриотизм упоминается значительно ниже, после формирования ориентиров и овладения знаниями. Выходит, сначала мы овладеваем знаниями, а уж потом становимся патриотами. В этом отношении не грех поучиться у японцев, считающих, что главная задача японского образования - это формирование патриотизма. Вообще эта триада - патриотизм, гражданственность и толерантность - очень странная. Дело в том, что реализация двух первых, очень часто требует нарушения толерантности, а толерантность, в свою очередь, зачастую обесценивает патриотизм и гражданственность.

Авторы заявляют свой подход, как историко-культурологический, и это совершенно замечательно. Но, дело в том, что кроме историко-культурологического, существует ещё и социально-экономический подход, и на представленных страницах его отсутствие не раз дает о себе знать. Существуют также досадные фактографические огрехи например, утверждается, что специфика строя древнерусского государства заключается в господствующей роли князя и служившей ему знати. Это, что называется, приехали. На Руси были три разные модели - боярская, вечевая и княжеская, но они свели все многообразие к одной-единственной модели. Также в тексте не прописаны причины возвышения Москвы. А по внутренней политике Ивана Грозного все заканчивается его земской реформой. И хотя слово опричнина присутствует в глоссарии, в программе её нет.

Авторы заявляют, что они приверженцы сравнительного подхода, и вот, когда они говорят о трагических последствиях правления Ивана Грозного, тут бы им и дать сравнение с Западной Европой, показать, что было во Франции во время религиозных войн, какой процент английского населения был уничтожен в правление Генриха VIII и Елизаветы I, вот тут и поработать над компаративистикой. Но работы этой нет.

Ну, а в XX веке авторы делают главный ход. Они убирают социалистическую революцию. У них есть период с 14-го по 21-й год. Таким образом, этот период размывается, и в результате нарушается системный социально-экономический принцип. Получается, что в периоде с 14-го по 21-й год оказываются смешаны две совершенно разные системы. С 14-го по 17-й год это было, как известно, самодержавие и полупериферийный капитализм, а затем сразу социалистическая схема. Всё это нужно для того, чтобы убрать 17-й год. Авторы упорно затушёвывают антикапиталистический, социалистический характер преобразований, сводя их к абстрактной модернизации.

А вот трактовка Великой Отечественной войны отличается в позитивную сторону от зубовского учебника, где Великая Отечественная война названа советско-нацистской войной. Тем не менее, среди причин победы не названа главная - советский характер системы. То, что в этой войне победила система. О периоде с 46-го по 53-й годы авторы и вовсе пишут, что СССР, в силу консерватизма политических институтов, не смог найти адекватных ответов на общемировые процессы. Но это полный бред. Как это не смог найти? Атомную бомбу сделали? Водородную сделали? Экономику восстановили? Социализм победил в значительной части Евразии. Советский Союз стал второй сверхдержавой. Это называется "не нашли ответа на общемировые процессы"?! Видимо, по мнению авторов, надо было лечь во время "холодной войны" под Америку.

Про интерпретацию перестройки и говорить нечего, всё совершенно понятно. Однако, очень жаль, что авторы используют натовский термин "доктрина Брежнева", описывая ввод советских войск в Чехословакию. Лживость этого термина заключается в том, что в соответствии с доктриной НАТО, как только в той или иной натовской стране возникает опасность для блока, туда вводятся войска. То есть, Брежнев действовал в соответствии с доктриной НАТО. Но они назвали это "доктриной Брежнева". Это был чистый ход в информационной войне, и авторы этот ход повторяют.

Вообще, если говорить, что мы живем в сетевом обществе, и сетевое общество не знает разделения на войну и мир, то этот учебник никак не может быть оружием в сетевой информационной войне. Он даже средством защиты, щитом быть не может, не то, что мечом. Этот учебник можно считать автоголом.

Максим КАЛАШНИКОВ . То, что мы видим в представленной исторической концепции - это всего лишь отражение государственной шизофрении. Её можно диагностировать и по Валдаю, когда говорится о новой идентичности, о патриотизме, а экономикой (уже третье поколение!) управляют всё те же птенцы гайдаро-чубайсовского гнезда. На словах - в идеологии - одно, в экономике - совершенно другое. Пора бы давно привыкнуть, что московская придворная либеральная интеллигенция, если и может что-то произвести, то это та самая халтура и, простите за мой плохой французский, блевота, причём винегретом. Сегодня мы это и увидели.

Нынешняя Российская Федерация, как часть России, из Смуты ещё не вышла. Единый учебник истории должен быть единым, без шизофрении и без четырёх Евангелий. Он не должен селить в голове раздор. В таком учебнике должна быть экономическая версия, и эту новую экономическую версию напишет тот, кто выведет страну из нынешней Смуты, из нынешнего межвременья.

Но ничего нет хуже бездействия, и что-то делать нужно уже сегодня. Необходимо принять хоть какое-то решение по единому учебнику, ведь нынешнее положение просто нетерпимо. В связи с этим хочется предложить вполне инструментальную вещь: давайте примем нынешнюю резолюцию Изборского клуба о том, что эта единая концепция ничего не стоит, что это национальный мазохизм, это оправдание развала страны и предложим назначить нового главу, нового модератора, координатора работы по написанию единого учебника истории. Я думаю, что кандидатура Андрея Ильича Фурсова была бы самой-самой логичной. Ведь нам надо действовать. Тут, как в армии: принимай решения, не оставляй события на самотёк, разберёшься потом. Однако, при этом, я считаю, что это всё равно промежуточная мера, и создание будущего единого учебника истории, который даст нам здоровую манию национального величия, ещё впереди.

Егор ХОЛМОГОРОВ. Мне кажется, некая ошибка в восприятии данной программы заключается в том, что она рассматривается как некая текстуальная, идеологическая целостность, как единый источник. Однако внимательный источниковедческий подход к этому "интеллектуальному артефакту" покажет нам, что это совершенно не так. При ближайшем рассмотрении становится видно, что, например, одни люди составляли списки имён, которые необходимо знать, другие - перечни дат, третьи, зачастую в конфликте друг с другом, продумывали список основных тезисов, четвёртые писали предисловия. И всё это находится между собой в совершенно жутком конфликте в пределах одного раздела.

Также совершенно очевидно, что представленный нам "артефакт" написан левой ногой, потому что в нём, к примеру, отсутствуют хотя бы минимальные представления о какой-то пропорциональности представления периодов. Есть момент, когда огромная эпоха представлена одной строчкой, а затем два абзаца посвящены первым четырнадцати годам царствования Ивана Грозного. Такие вещи сразу же бросаются в глаза.

На это пособие можно смотреть, как на сочетание абсолютно разных голосов, которые так ни разу и не слились в полифонию, тогда всё более-менее становится на свои места. Напоминает, как любители радикальной библейской критики любят в Книге Бытия выделять: это - элогист, это - яхвист, это - версия священников, а это - кого-то ещё. Вот точно такое же можно наблюдать, например, в первом разделе этой концепции, посвящённой Древней Руси. Здесь можно чётко выделить голос евразийца и голос какого-то литовского шпиона. Тут присутствует совершено непропорциональная, продавленная через всю концепцию, довольно маргинальная для нашей историографии идея. Идея, которая усиленно навязывалась через перестроечную публицистику двух русских государств: русского и литовского. Некая альтернативность выбора, которая между ними стояла. В свете этого, победа Москвы и вообще русского пути развития, русского государства над литовским, представляется как некая историческая случайность. Школьнику для чего-то предлагается очень подробное проникновение в эту идеологизированную концепцию, заучивание всего перечня имён ранних литовских князей до Витовта включительно.