Энн Райс - Слуга праха

• Название: Слуга праха
• Автор: Энн Райс
• Издательство: М.: Эксмо ; СПб.: Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56528-3

С ним говорили жестокие боги Вавилона, его хотели сделать живым богом во времена триумфа императора Кира, из него пытались сотворить послушного духа-мстителя древние еврейские маги. В результате он сделался могущественнейшим из духов и стал служить самому себе, безжалостно убивая всех, кто его вызывал из тьмы. Однажды, объявившись в современном Нью-Йорке, он становится свидетелем убийства молодой девушки и решает мстить душегубам, поднявшим на нее руку. Результаты оказались непредсказуемы…

Впервые на русском языке роман от автора знаменитых «Вампирских хроник» и других книжных сериалов, принесших мировую славу их создательнице.

---

«Только ценой утраты всех сил…»

Я не имел права спать.

«А если мы ошибаемся? — засомневалась Рашель. — Если он не имеет отношения к смерти Эстер? Грегори не упустит ничего, что может принести ему выгоду. Даже смерть дочери. Но это не значит…»

«Ребе уверен, что ее убил Грегори, — прервал я. — И я думаю так же. Скажи, его церковь проповедует что-то необычное? Что-то действительно стоящее?»

«Нет, ничего. — Рашель вздохнула. — Я уже объясняла, что он создал свое учение с помощью компьютера. Я бы назвала это вероисповеданием без веры».

Она пожаловалась, что замерзла, и попросила принести пеньюар из гардероба, добавив, что, если нужно, там есть халат и для меня. Мне действительно не помешал бы халат, но не из-за холода. У персов и вавилонян не принято ходить обнаженными.

Я нашел плотный голубой халат с поясом и завернулся в него, чувствуя себя как в ловушке. Но халат был очень кстати. Следовало беречь силы.

Я принес Рашели шелковый пеньюар — золотистый, в тон убранству комнаты, богато расшитый бисером, совсем как тот темный шарф. Она села, и я помог ей надеть пеньюар, а потом застегнул перламутровые пуговицы и завязал пояс.

«Я должна сказать тебе еще кое-что», — пристально глядя на меня, проговорила Рашель.

«Слушаю».

Я присел рядом и взял ее за руку.

«Сегодня вечером, перед приземлением в Майами, мне позвонил Грегори. Он заявил, что Эстер убил ты. Что тебя видели на месте преступления. Я знаю, что это ложь, хотя тоже заметила тебя на фото в журнале. Я так и сказала Грегори и хотела повесить трубку, понимая, что спорить с ним бесполезно, особенно когда он разъярен. Но он добавил, что ты был призраком и убил Эстер, чтобы занять ее место среди живых».

«Какая глупость, — прошептал я. — Он наглый лжец».

«Знаю, — ответила Рашель. — Я не поверила ни единому слову. Но в тот момент мне пришла в голову другая мысль. Я поняла, что твое появление несомненно связано со смертью Эстер. Ты здесь, чтобы убить Грегори. И я хочу, чтобы ты обещал мне во что бы то ни стало покончить с ним. То, о чем я прошу, ужасно, но…»

«Я так не считаю, — возразил я. — Я с удовольствием убью его, но только после того, как разрешу загадку».

«Ты позаботишься о Натане? — спросила она. — Проследишь, чтобы с ним ничего не случилось?»

«Конечно, — кивнул я. — Хотя меня мучают мрачные предчувствия на его счет. Впрочем, неважно. Будь уверена, что бы ни случилось, я докопаюсь до сути. Грегори заплатит за все. Жизнью заплатит».

«А что до лабораторий… — Рашель на секунду задумалась. — Грегори фанатик, он зациклен на идее спасения мира. Он разъезжает по свету, добивается приема у диктаторов и разрешения на создание филиалов своего Храма в странах, где… — Она откинулась на подушки. — И все эти разговоры о терроризме… Знаешь, убив его, ты в любом случае совершишь благое дело. На самом деле его Храм не более чем грандиозная афера. Он грабит людей, лишает их последних сбережений и целых состояний…»

Она закрыла глаза и вдруг застыла. Веки дрогнули и чуть приподнялись, но видны были только белки.

«Рашель… — позвал я и, не получив ответа, потряс ее за плечо. — Рашель!»

«Я жива, Азриэль, — откликнулась она, едва шевеля губами. — Я здесь. Меня до сих пор знобит. Укрой меня, пожалуйста. Никак не могу согреться, хотя здесь, кажется, не холодно».

«Да, — кивнул я. — Бриз удивительно теплый».

«Тогда распахни окна, но только укрой меня, — попросила она. — Что с тобой? Что случилось?»

Я не решался сказать ей, что все окна, как и широкие стеклянные двери на балкон, уже распахнуты настежь.

И тут я с ужасом обратил внимание на ее руки: они сплошь были покрыты синяками и кровоподтеками.

«Твои руки! — воскликнул я. — Это я виноват! Боже, что я наделал!»

«Ничего страшного, — успокоила она. — Не переживай. Это все лекарства. Они разжижают кровь, и я даже не чувствую, когда появляются синяки. Мне было так радостно обнимать тебя. Иди ко мне. Ты ведь побудешь со мной еще? Я вот-вот умру. Я не взяла с собой ни одного лекарства из тех, что продлевали мне жизнь».

Я не ответил, но знал, что она права. Смерть была совсем близко. Сердце Рашели билось медленно, кончики пальцев посинели.

Я лег рядом и накрыл ее гобеленовым покрывалом.

Она нежно прижалась ко мне.

«Ты не представляешь, как я хохотала, когда Грегори заявил, что ты призрак и убил Эстер, чтобы занять ее место, — заговорила она. — Но я знала, что ты не человек, точно знала. Хотя бы потому, что ты так странно исчез из самолета. И все равно мне было смешно слушать разглагольствования Грегори о том, что во всем виновата черная магия, что Эстер стала жертвенным ягненком, открыв тебе путь в мир живых, и что преступление совершили посланцы злых сил. Он уверял, что ты убьешь и меня, уговаривал вернуться, а в противном случае грозился поставить на ноги полицию. Я не хочу, чтобы он приехал сюда и отравил последние часы моей жизни. Это будет ужасно».

«Успокойся, — сказал я. — Я не позволю ему. А сейчас отдохни. Мне надо подумать. Я должен восстановить в памяти то, что видел: лаборатории, людей в оранжевых костюмах… Я должен понять, что он задумал».

Багровые кровоподтеки на ее руках приводили меня в ужас. Мне было стыдно за свою жестокость, за то, что я даже не подумал о бережном обращении с женщиной, ибо меня интересовали только собственные ощущения.

Взяв ее руки в свои, я принялся целовать каждый синяк, каждую дырочку, оставленную медицинской иглой, каждый след от туго затянутого бинта.

«Рашель, — прошептал я, — в твоих страданиях есть немалая доля и моей вины. Позволь мне сделать для тебя что-нибудь. Только скажи, чего бы ты хотела. Отправь меня куда угодно. Я готов на все ради тебя, и мои возможности безграничны. Знаешь ли ты искусных докторов? Только назови их. Если я улечу на поиски врачей или магов самостоятельно, странствия займут много времени. Направь меня. Укажи мне путь…»

«Нет», — коротко ответила Рашель.

Я всматривался в ее спокойное лицо. На губах играла все та же легкая улыбка. Казалось, она дремлет. Но потом я понял, что она напевает что-то — беззвучно, не разжимая губ. Руки ее сделались ледяными.

Я тяжело вздохнул. Какая страшная мука — терять любимое существо. Я страдал так, будто это была моя первая утрата, будто я по-прежнему жил и впервые столкнулся с жестокой неизбежностью смерти.

«Не стоит беспокоиться, — едва слышно прошептала Рашель. — Лучшие доктора мира сделали все, чтобы вылечить жену Грегори Белкина. К тому же… Я хочу…»

«Встретиться с Эстер», — закончил я за нее.

«Да. Как думаешь, это возможно?»

«Уверен, что да, — кивнул я. — Я сам видел, как ее душа поднялась к чистому свету».

«Так или иначе, ты непременно будешь с ней рядом», — хотел добавить я, но промолчал.

Я не знал, верила ли она в то, что все мы лишь язычки пламени, которые рано или поздно сольются с Божественным огнем, или в существование рая, где все мы обретем любовь и блаженство. Что до меня, то я предпочитал считать, что где-то там, на небесах, действительно есть рай, тем более что в глубине памяти сохранил смутное воспоминание о том, как однажды взлетел очень высоко и встретил множество добрых душ, которые, однако, что-то от меня скрывали.

Я лег на спину. Если до тех пор главным моим желанием было умереть, то теперь теплившийся в ней огонь жизни казался мне самым ценным, что только есть на земле.

Я решил, что попытаюсь исцелить Рашель, и начал пристально всматриваться в ее тело, стараясь увидеть, как работают органы, оплетенные золотыми нитями сосудов.

Возложив на нее руки и склонив голову, так что волосы мои касались ее лица, я мысленно вознес молитвы ко всем богам.

Рашель пошевелилась.

«Ты что-то сказал, Азриэль?»

Она произнесла еще несколько слов. Поначалу я не разобрал, но потом понял, что она обращалась ко мне на идише.

«Ты говорил на древнееврейском?» — спросила она.

«Я просто молился, любовь моя, — ответил я. — Не обращай внимания».

Она глубоко вздохнула и положила руку мне на грудь. Казалось, даже этот жест стоил ей неимоверных усилий. Я накрыл ее руку своей и, почувствовав, как холодны ее тонкие, изящные пальцы, окутал теплом нас обоих.

«Ты и правда останешься со мной?» — прошептала она.

«Да. А почему тебя это удивляет?»

«Не знаю, — так же шепотом сказала она. — Люди предпочитают держаться подальше от умирающих. В те ночи, когда мне было особенно плохо, меня не навестил ни один доктор. Даже сиделки куда-то подевались. И Грегори не приходил. Но как только кризис оставался позади, они вновь появлялись в моей комнате. А ты все время рядом. Ты заметил, какой чудесный аромат витает в воздухе? И этот свет… Свет звезд, льющийся с ночного неба…»

«Да, он красив, словно освещает преддверие рая».