Бурятский эпос - Гэсэр

• Название: Гэсэр
• Автор: Бурятский эпос
• Жанр: Разное

Гэсэр — герой бурятского эпоса, небожитель, спустившийся на землю и превратившийся в человека, чтобы совершить подвиг добра. Он должен победить чудовище, угрожающее роду человеческому.

---

Хан-Хурмас посещает Срединное царство Сэгэн-Сэбдэга

Так подумал властитель страны:
«Осмотрел я стада-табуны,
Я устроил охоту-облаву,
На коня я сяду опять,
Погляжу на свою державу».
Он отправился к северным жителям
Своего небесного края.
Прибыл в гости, милость являя,
Подошел к старикам предводителям.

Словно старший, одних приветствовал,
Словно младший, других приветствовал.
Тем, кто спрашивал, он ответствовал,
А потом он и сам расспрашивал,
Он учтивостью разукрашивал
Благосклонную, умную речь,—
И сердечней не было встреч.
«Здесь, на Севере, ваш народ
Лучше прежнего ныне живет,
Он теперь богат и велик»,—
Так сказал ему главный старик.
Вот, внимая напутствиям дружным,
Хан-Хурмас повернул коня,
И, отраду в душе храня,
Он отправился к подданным южным.

Долгим был его путь иль коротким,
А Хурмасу был он знаком.
Как с ровесником-одногодком,
С главным встретился стариком.
Вот подходят учтиво друг к другу,
Подают они правую руку,
Жаждут в сердце дружбу сберечь.
У обоих — честная речь,
И правдив у обоих язык.
Так поведал главный старик:
«Здесь, на Юге, ваш добрый народ
Лучше прежнего ныне живет,
Стал сильнее во много раз».

И возрадовался Хурмас,
Возвратиться решил назад,
Но внезапно он бросил взгляд
На дворец, что виднелся в тумане,
В дымке-мареве утренней рани.
А владел им Сэгэн-Сэбдэг,
Тот, кто горя не знал вовек,
В голубой проживая долине,
Меж могучими посередине,
Между Западом и Востоком,
Тот, кто жил на небе высоком,
Отвергая Востока власть,
Не желая пред Западом пасть,
У кого было много стад,
Чей народ, красив и богат,
Беззаботно жил, благодатно,
В день питался он троекратно,
Наслаждался у всех на виду
Троекратным счастьем в году.

Хан-Хурмас на синий дворец
Посмотрел своим взглядом острым,
И решенье воитель-мудрец
Принял в сердце своем черно-пестром,
В богатырском сердце своем:
Повстречаться пора с царем,
С благородным Сэгэн-Сэбдэгом,
Что приветлив был и умен,
И проведать Сэсэг-Ногон.

Конь гнедой под всадником взвился.
Тот помчался небесной тропой
И, замедлив, остановился
Возле коновязи золотой,
На приколе коня поставил
И шаги во дворец направил.
Вот поднялся он по богатым,
По сереброцветным ступеням —
По таким бы взбегать с нетерпеньем
Кобылицам и жеребятам!

Он дошел до ворот дворца,
Он взбежал к серебру крыльца,
Ни ступеньки не пропуская.
Подошла б дорога такая
Кобылице и лончаку!
Дверь — сокровище из Хангая —
Уступила путь смельчаку.
Ни соринки не оставляя
На пороге, белом как снег,
Входит гость во дворец расписной,
А навстречу — Сэгэн-Сэбдэг
С благородной своей женой,
И приветствуют гостя учтиво,
С уваженьем и красноречиво.

На почетное место справа
Приглашают богатыря,
Чья грозна, обширна держава:
«Вы садитесь повыше нас!»
И садится могучий Хурмас.
Было крепким рукопожатье,
Было радостным их занятье,—
Восемь дней продолжался пир.
Разливались во время встречи
И вино, и умные речи,—
Девять дней продолжался пир.
На десятые сутки веселий
Оба гостя отяжелели
И дышали уже с трудом,
Угощаясь едой и питьем.
Говорят: «Надо знать и честь —
Столько можно ли пить и есть?»

На прощанье Хурмас к Сэбдэгу
Обратился с речью такой:
«Подчинись мне по доброй воле,
Стань мне преданным, верным слугой,
На своем оставаясь престоле».

Но к Сэбдэгу Атай-Улан
Обратился с речью другою:
«Стань отныне моим слугою,
Ты отринь пятьдесят и пять
Небожителей Западной части,
Ты пойми: чтоб найти свое счастье,
Ты мое обязан признать —
Властелина Востока — господство
И моих сорока четырех
Небожителей превосходство!»

Так ответил Сэбдэг владыкам,
Двум небесным царям великим:
«Я не знаю, кому подчиниться,—
Пусть на это ответит страница
Из священной Книги Судеб.
Прочитав, узнайте: по праву
Кто получит мою державу?»

Ищут, желтую книгу листая,
Ищут, вещие строки читая,
Два верховных царя небес,—
Оказалось, что книга святая
Отказала им наотрез:
«Никакая не вправе рать
У Сэбдэга страну отобрать!»

Но Хурмасу-богатырю
Так была та страна желанна,
Что упрашивать стал он Улана:
«Ты послушай, что я говорю.
Нам с тобою спорить негоже,
Я постарше, ты помоложе,—
Уступи мне эту долину!»

Хоть восточному властелину
Не понравилась просьба такая,
Уступил он Хурмасу все же,
С ханом ссориться не желая:
Тот постарше, он помоложе —
И Хурмаса в гости позвал.
Десять дней у него пировал,
И вино вкушая и счастье,
Повелитель Западной части.
Говорит довольный Хурмас
Властелину Восточной страны:
«Я к себе приглашаю вас
На десятые сутки луны».
И, простясь, на гнедом коне
Поскакал к родной стороне.

Бой быков

Было радостным возвращенье,
Но, забыв о своем приглашенье,
За собою не зная вины,
На десятые сутки луны
Тестя вздумал Хурмас навестить —
И отправился погостить.

Но в назначенный прибыл срок
Тот, кому подчинялся Восток,—
Небожитель Атай-Улан.
Вот пред ним высокий чертог
На небесном воздвигся просторе,
Но ворота все на запоре,
Не дымятся холодные трубы…

Рассердился Атай-Улан,
Заскрипели белые зубы,
Встали дыбом белые волосы
На горячей его голове,
Он пошел — и глубокие полосы
Протянулись в высокой траве,
И дворец, где не встретил дружбы,
Обошел он тринадцать раз,
Обошел постройки и службы
Он тринадцать и десять раз,
Закричал и — страхом объятых —
Пятьдесят кочевий потряс,
Будто десять сотен сохатых
На лесистых вскрикнули скатах,
Будто подняли громкоголосье,
Испугавшись, лосихи и лоси!

Он приехал к властителю в гости,
Ожидая высокой чести,
А уехал он полный злости,
А уехал он полный мести.
Прискакал он к Сэгэн-Сэбдэгу
И с коня ему крикнул: «Ты — мой,
А не то не дожить мне до старости!»
И, дыша тяжело от ярости,
Возвратился к себе домой.

Возвратился к себе домой
И Хурмас от отца жены,
Позабыв, что позвал он гостя
На десятые сутки луны.
Вышла к мужу Гэрэ-Сэсэн
И, с обидою на супруга,
Проронила, дрожа от испуга:
«Здесь один из твоих побывал,
Тот, кого ты в гости позвал,
Но, тебя не застав, рассердился,
Твой дворец прокляв, удалился,
Обойдя его много раз».

«Пригласил я Атай-Улана, —
Сразу вспомнил седой Хурмас,—
Он и прибыл в назначенный час,
Без меня приехал сюда —
Небольшая это беда!»

Хан-Хурмас отправил к Сэбдэгу
Трех надежных, быстрых послов,
Чтобы пять поведали слов:
«Ты под властью моей отныне».

Но послы в голубой долине,
Между двух держав посредине,
Носом к носу столкнулись нежданно
С храбрецами Атай-Улана,
Три посла против трех послов!
Два посольства тогда поссорились,
И одна сторона и другая
Пред хозяином опозорились,
Грубой бранью друг друга ругая,
И прогнал их Сэгэн-Сэбдэг:
«Я ничьим не буду вовек!»

Хоть и вызвали в нем недовольство,—
Возвращались к нему троекратно
Двух небесных владык посольства
И ни с чем уходили обратно.
Поспешили к своим дворам
По небесным светлым просторам,
Доложили двоим царям,
Что прогнал их Сэбдэг с позором.

В это время в стране Сэбдэга
Повстречались быки двух владык:
Хан-Хурмаса могучий бык
С темно-синей пятнистой шкурой,
И второй — бугай красно-бурый,
Мощный пороз Атай-Улана.

Два быка — два врага.
Чьи острее рога?
«Бык, скажи, не робей:
Ты ль сильней и храбрей?»
Рев раздался еще раз.
«Ты ль сильней, бурый пороз?»
Выйдя издалека,
Сходятся два быка.

Два быка, два царя,
Будто в бой не решаются,
Исподлобья смотря,
Тихо, грозно сближаются.
Сначала коснулись
Друг друга боками,
Друг с другом столкнулись
Большими рогами,—
Дрожа, всколыхнулись
Холмы под быками,
И вихри взметнулись
У них под ногами!

Длится бой восемь дней.
Кто смелей? Кто сильней?
Девять дней длится бой,
Полный злобы тупой.
Забелел день десятый —
Ослабел староватый,
Головою поник
Синий — с пятнами — бык.
Рыхлым сделалось тело,
В жилах кровь загустела.
Постепенно слабея,
Начала гнуться шея,
Как лоза, как лоза,
И, недвижно темнея,
Потускнели глаза.

С ревом бык пестро-синий
Убежал от врага.
Он топтал в котловине
И леса и луга.
Он бежал сквозь кочевья,
Он бежал сквозь тайгу,
Вырывая деревья
И кусты на бегу.
И тропа распоролась
Под бегущим быком,
А неистовый пороз
Гнался вслед за врагом.

Два противника разъярены
И не могут остановиться…
Вот и Западной стороны
Перед ними рубеж-граница.
Здесь увидел обоих быков
Хан-Хурмас, глава смельчаков.
Стал он пороза бить булавой,
И отпрянул горячий бык
С красно-бурою головой:
Повернул красно-бурый бок,
Побежал назад, на Восток.

За быком Хан-Хурмас помчался,
Вот Сэбдэга страна за курганом,—
Там воитель с Атай-Уланом
Неожиданно повстречался.
До поры столкнувшись, до времени
Носом к носу и стремя к стремени,
Друг на друга два божества,
От полдневного часа до темени,
Стали бранные сыпать слова.
Так ругались они, что трава
Тех ругательств не вынесла бремени,
Так ругались они, что сухие
Дерева рассеклись пополам,
Так ругались они, что сырые
Дерева стали падать к ногам.
Перепуталась полночь с рассветом,
Перепутались небыль и быль,
И над миром, в туман одетым,
Поднялась пугливая пыль.

Гром гремел голосами раската,
Вспыхнув, сразу же гасла зарница,
От козы отбились козлята,
И птенцов потеряла птица.
Поостыли два главаря,
Перестали ругаться-браниться
Два небесных верховных царя.
И, поставив коней на приколе,
Где береза белая в поле
Упиралась в сверканье зари,
Сели, ноги скрестив, цари,
Сели друг против друга спокойно,
Разговаривать стали достойно.

Много дней прошло в разговоре,—
До тех пор, что вспенилось море,
До тех пор говорили слова,
Что на голом камне трава
Неожиданно зазеленела,—
А никак не сделают дела,
А никак не свершат раздела
Голубой Срединной страны.
Наконец пойти порешили
Непреложным путем войны
И назначили день похода:
Через год и еще полгода.
Тот, кому суждена победа,
Завладеет страной соседа.

ЧАСТЬ 3