Борис Хантаев - Никто не умрет

• Название: Никто не умрет
• Автор: Борис Хантаев
• Жанр: Мистика
• Год: 2013

Борису снится, что его друзья несут гроб. Гроб, в котором лежит его мертвое тело. Жуткий сон заставляет молодого писателя проснуться в холодном поту, но даже такое кошмарное ведение, не способно заставить Бориса отойти от намеченного плана. Ведь он в компании своих лучших друзей, собирается попасть на концерт любимой группы. Группы «Король и Шут» и здесь не то, что сон, здесь даже Стас Михайлов, вооружившись всеми темными силами, не способен будет ему помешать.

На этот раз Борису-бритве будет действительно нелегко, ведь ему придется пройти, сквозь любовь, страх и унижения, чтобы понять, «Никто не умрет».

Читайте рассказ в лучших традициях таких произведений, как «Мертвая Невеста Сатаны», «Этот странный Трубецкой или Борис-Бритва должен умереть», «Проклятие святого Патрика» и «День рождения».

---

Певец широко улыбнулся и погладил Генерала муравьев по его залитым лакам волосам.

— Если ты такой преданный поклонник, то исполни что-нибудь из моего творчества.

Стас Михайлов был умнее, чем казался на первый взгляд, Денис поднялся с колен и попятился к нам.

— Я сделал все что мог — прошептал он мне. И это была правда. Я оглядел свою банду, в которую теперь входила и Софи, и прочитала по глазам, что никто из них не знаком с песнями этого певца. Казалось все кончено.

— Хоть кто-нибудь из вас может подойти ко мне, и доказать что он настоящий фанат. Я считаю до трех, после чего вызываю охрану — безумная улыбка озарила короля русской попсы. — Один, два …

— Стойте — произнес я, и сделал шаг вперед.

— Бурян нет — послышалось за моей спиной, это была Катя, приятно, когда хоть кому-то не плевать на твою судьбу. Но я продолжил идти.

Моя мама иногда включала Стаса Михайлова, не часто, но мне этого хватило, чтобы запомнить слова одной песни. Сказать, что мне было страшно, значит не сказать ничего. Я готовился к главному позору своей жизни, который мне не забудут никогда. До этого мне не приходилось исполнять русскую попсы, но как говорится, все бывает в первый раз.

Стас Михайлов протянул мне длинный микрофон-трость, который я крепко взял в правую ладонь.

— Исполнение это песни, я посвящаю своему кумиру, человеку который изменил мою жизнь, человеку, который стал для меня вторым отцом, да что там отцом, второй матерью. Все это для вас Стас Михайлов — я набрал в грудь воздуха и стал петь.

«Без тебя, без тебя.

Всё ненужным стало

Сразу без тебя,

От заката до рассвета без тебя,

Так нужна ты мне, любимая моя»

Мои идиоты-друзья валились со смеху, уже не могли удержаться и дождаться того момента, когда мы наконец покинем эту проклятую гримерку.

— Ну что вы ржете — прокричал король русской попсы. — Да, этот молодой человек немного сфальшивил, да от него не исходит земная энергия, и ангелы не подпевали ему, но он пел от души.

— Это была честь для меня — я положил микрофон и вернулся к своим друзьям. Сейчас мне безумно хотелось пива, нет, даже не пива, а водки, ведь мой язык нужно было проденфицировать.

— А теперь, можно ли нам получить ваш автограф — произнесла София, и ее голос действительно звучал нежно, словно она и вправду хочет его получить.

— Хорошо — произнес Стас Михайлов. — Подойди ко мне, и пусть с тобой подойдет другая рыжая девушка.

София и Катя переглянулись, пожали плечами и не спеша потопали к королю.

— Значит двум рыжим девушкам, нужен мой автограф? — внезапно голос Стаса стал злобным, а его глаза полыхнули огнем. — А часть моей души вам не нужна — после этих слов обезумивший исполнитель попсы схватил наших девушек. Его левая рука сжала шею Катю, а правая сжала горло Софи. — Сейчас вы умрете и ваши бездыханные, и бездушные тела упадут у моих ног. — Стас Михайлов выше поднял свои руки, и наши девушки уже висели над землей. София и Катя кряхтели, пытались вырваться, но сумасшедший исполнитель был сильней.

Мы с Денисом уже хотели кинуться к девушкам, я сильнее обычного захотел, чтобы в его куртке был вальтер, но Гоголь нас опередил. Быть может, он действительно работал на секретную службу, раз так быстро смог оказаться за спиной у безумного короля безумной музыки.

— Отпусти их быстро бородатый урод — приказал мой друг в черном плаще. — Мне никогда не нравилась твоя музыка, ты бездарь и просто чмо — эти слова Стасу Михайлову мечтали сказать все мы, но Гоголь был круче и смелее всех нас вместе взятых.

— А что ты сделаешь, если не отпущу маленький сосунок — исполнитель попсы не хотел отступать, он сильнее сжимал свои пальцы на шеях наших девушек, уже слышался хруст костей, еще немного и мы бы потеряли их навсегда.

— Что я сделаю кусок говна? — грозно протянул Гоголь, и расстегнул свой плащ, там, на поясе у него весел топор, который он тут же взял в свои руки.

— Я так и знал, что у тебя есть топор — радостно и даже немного по-детски прокричал я.

— Сейчас не время это обсуждать Борис бритва — ответил он мне, а после вернулся к своему врагу номер один. — Если ты их не отпустишь, то я занесу этот наточенный топор прямиком в твое наглое рыло, и больше тебе не петь свои сопливые песенки — мой друг замахнулся, и лишь тогда Стас Михайлов убрал свои руки.

Катя и София повалились на пол, они дышали, и это было главное, мы с Денисом кинулись к ним, но наши взгляды были на Гоголе, мы ждали, что же он сделает, от него можно было чего угодно ожидать. И если он собирается завалить короля русской попсы, то проблем нам точно не избежать.

— Слушай, не стоит его убивать, он конечно мудак, и все-такое… — прошептал я Гоголю, который тут же меня перебил.

— Да не собираюсь я его убивать, пусть автограф оставит, мы же за этим сюда пришли — в ту секунду я понял, что друг у меня что надо.

Стас Михайлов оставил автограф, так как видел, что Гоголь не шутит, и что если что, его топор и в правду застрянет у него в голове. Безумный король безумной музыки не проронил больше не слова, и мы спокойно покинули его покои. Мы вышли победителями, хоть победитель был лишь один, и это Гоголь.

— Вот вам ваш автограф — гордо сказал я охраннику, у того аж глаза на лоб вылезли, явно он этого не ожидал.

— Вы сделали невозможное, но вас слишком много и я не могу всех пустить, таковы правила уж простите, впущу пятерых, шестой пусть постоит здесь со мной.

Мне хотелось врезать этому быку, но я удержался, ведь мы уже через многое прошли, чтобы наконец-то сюда попасть. Я видел, как Гоголь вновь расстегивает свой плащ, и мне пришлось его остановить. Этот парень был походу настоящим психом, но своим психом.

— Я останусь здесь, а вы идите — промолвил я.

— Что ты делаешь? — обратилась ко мне София. — Это же я шестая, я лишняя. Ты должен быть там со своими друзьями.

— Нет, иди ты, автограф вы мне принесете, а сфоткаться с музыкантами я еще успею.

Лицо Софии исказилось, оно погрубело, но все равно оставалось таким же прекрасным.

— Не стоит идти на жертвы ради меня. Я это ненавижу. Где ты сфоткаешься с музыкантами, интересно мне знать?

— Залезу на сцену, сфоткаюсь и спрыгну обратно к вам — с улыбкой произнес я, в надежде, что девушка с золотыми волосами улыбнется мне в ответ, но она не улыбнулась.

— Это невозможно, я уже была в «Лиге» и знаю это прекрасно, не дури — она наклонилась и прошептала мне на ухо, так чтобы никто кроме меня не услышал ее последних слов. — Я люблю Дениса и никогда не буду твоей.

Внезапно меня охватил гнев, да что эта девушка о себе возомнила, считает себя королевой красоты, она мне не нужна!

— Пусть они идут, а я остаюсь — на этот раз мои слова предназначались охраннику, который тут же открыл дверь. Это гримерка была куда меньше, чем та, в которой устроился безумный король, но она была и более живой.

— Ты придурок Борис бритва — сказала София, а после достала из своего рюкзака маску и вручила ее мне. — Это был подарок моей племяннице, но раз ты хочешь влезть на сцену «Лиги», то тебе она нужней.

Все четверо моих друзей и девушка, что уже не выходила у меня из головы скрылись за дверью, оставив меня наедине с охранником и маской. Маской «Человека-паука».

5

Старик ничего мне не ответил, он лишь захохотал, и мне еще больше стало не по себе.

— Ты хочешь услышать продолжение этой истории — спросил дед, и я ощутил его зловонное дыхание у себя на коже, сейчас он сидел совсем рядом со мной.

— Да, очень хочу. Почему город решил, что монстр именно вы — спросил я, и старик вновь залился хохотом.

Внезапно, мне захотелось сбежать, мое предчувствие подсказывало, что находится в этом гнилом доме небезопасно, кто знает, сколько времени этот старик провел в заточении, совершенно один и без еды. В таких условиях и с ума можно сойти. Но град не прекращался, он барабанил по крыше, и его жуткая дробь сейчас напоминала мне похоронный марш. Хотя, пожалуй, град был не главной причиной, по которой я решил остаться здесь и никуда не уходить, история меня действительно заворожила, мне нужно было знать, чем же все закончится.

Старик откашлялся, выплюнул на пол нечто желтое и продолжил рассказ.

* * *

Со своей старухой мы прожили больше пятидесяти лет, я никого так не любил как ее, у меня никого и не было. Казалось, что ни что не сможет нас разлучить.

Это случилось зимой, я был на рыбалке и у меня в тот день был неплохой улов. Я уже предвкушал вкусный ужин, когда увидел черную тень возле своего дома. Эта жуткая тень что-то таскала в мой подвал, что-то, что оставляло красный след на снегу. Я сделал несколько шагов вперед, и мои самые жуткие опасения оправдались, тень таскала к нам в дом тела пропавших детей, точнее все, что осталось от их тел. У кого-то не было рук, у кого-то ног, кто-то лишился половины туловища. Я смотрел на остекленевшие глаза детей, что когда-то так резво бегали у нас во дворе, и мне становилось плохо. С каждым моим шагом красный след становился отчетливей, а тень все реальней. Я вспомнил о своей жене, и мигом вбежал в дом, но и там все уже было в крови. Этот проклятый красный цвет был везде, на полу, на стенах, а потом я увидел труп женщины, которую так любил, точнее ее голову. Она смотрела на меня теми же стеклянными глазами, что и дети на снегу.