Анатолий Гуревич - Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

• Название: Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
• Автор: Анатолий Гуревич
• Издательство: Нестор
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-303-00304-0

Мемуары выдающегося советского военного разведчика – резидента в Бельгии и во Франции накануне и в годы Второй мировой войны Кента (A.M. Гуревича) охватывают период почти всего XX в. Автор подробно описывает события в Ленинграде, в СССР в 1920–1930-е гг., войну в Испании, в которой он принимал участие в звании лейтенанта Республиканской армии, свою разведывательную деятельность в Бельгии и во Франции, а также последующий период жизни, в том числе и более чем двенадцатилетнее пребывание в советских лагерях.

Книга представляет интерес для широкого круга читателей, а также для историков, психологов, филологов и других специалистов.

---

Позвольте еще раз особо подчеркнуть, что прошло уже очень много лет, но я часто вспоминаю годы работы в нелегальных условиях, очень тяжелые годы, и часто сам удивляюсь тому, как мне удавалось «дружить» с людьми разных слоев общества, уметь налаживать с ними нужные контакты, находить точки соприкосновения по многим вопросам, а быть может, даже между нами устанавливались действительно дружеские отношения, несмотря на то что я становился «своим» среди абсолютно чужих мне не только по положению, но и по взглядам, да и но знаниям, а иногда даже враждебно настроенных по отношению к моей Родине людей. Отлично понимаю, что именно это неожиданно появившееся у меня свойство помогало в дальнейшем в значительной степени в моей сложной работе.

Вскоре между мной и господином де Буа тоже сложились очень хорошие, близкие отношения. Мы стали встречаться не только в школе, обмениваться не только мнениями о прочитанных книгах, но и самими книгами. Де Буа познакомил меня и с другими бельгийцами его круга. С ними у нас тоже сложились хорошие отношения, которые очень пригодились мне, Кенту, когда я стал заниматься коммерческой деятельностью.

Во время одной из первых наших встреч де Буа обратил внимание на то, что я курю сигареты, обладающие очень приятным запахом. Он попросил меня дать ему взглянуть на них. Удивился, что они не в фабричной упаковке, как это было принято у большинства курильщиков, а в портсигаре. Внимательно осмотрев одну за другой несколько сигарет, попросил разрешения закурить. На вкус сигарета ему тоже очень понравилась. Вот тогда он спросил, что за фирменный знак стоит на сигаретах?

Услышав вопрос, я рассмеялся и рассказал, что в центре Брюсселя, на улице рю Руайяль, есть табачный магазин. Улыбаясь, де Буа сказал, что он знает этот магазин. На что я ответил: «Значит, плохо знаете». И я продолжил: «Магазин этот принадлежит семье Тевене. С молодым Тевене меня познакомил мой друг ван дер Стеген. Вскоре после нашего знакомства я узнал, что Тевене принимает от некоторых постоянных посетителей магазина, с которыми у него сложились хорошие отношения, заказы на специально изготовляемые сигареты. Их выпускают, как правило, с золотым бумажным мундштуком. На самой же сигарете ставят вензель из двух букв (это были латинские буквы), означающие первые буквы имени и фамилии заказчика. В моем конкретном случае это были V.S. (B.C.), Винсенте Сьерра. Де Буа заверил меня, что он воспользуется советом и тоже закажет себе сигареты, спросив при этом, сможет ли он сослаться на меня как на лицо, рекомендовавшее эту фирму. Он получил полное согласие, и я убедился вскоре, что де Буа действительно воспользовался моим советом.

Хочется особо подчеркнуть, что сигареты с моим вензелем служили мне не просто для курения, но и в особых целях. Я курил в то время довольно много – по 50 и более сигарет. Все, с кем я встречался, хорошо знали, что я не признаю никаких других сигарет, даже самых дорогих сигарет американских марок. Я всегда отказывался от сигарет, которыми меня угощали «друзья». Повсеместно, где я бывал, в том числе и в ресторанах, в частных домах, у себя в пансионате, а позднее и в университете, а еще позднее в различных конторах и официальных государственных учреждениях, я курил только свои именные сигареты и оставлял окурки, часто специально недокуренных сигарет, чтобы там оставался мой именной вензель.

В то же время, направляясь на нелегальную встречу или даже с Отто, нашими связистами и другими связанными по разведывательной работе лицами в Бельгии и до конца 1941 г. во Франции и Швейцарии, я всегда брал с собой обычные, имеющиеся в продаже сигареты, конечно хороших марок. Тогда я курил только их, и после моего ухода оставались обычные окурки, которые можно было встретить повсюду. Я был убежден, что и это служит надежным целям конспирации, которой я всегда тщательно придерживался.

Опять мне показалось, что время мчится. Уже в «Центре» было принято решение, что я остаюсь в Бельгии. Одновременно «Центр» дал согласие на то, чтобы я поступил в Брюссельский свободный университет. Однако, учитывая, что, как правило, все иностранцы, зарегистрировавшиеся в официальных учреждениях, получают право на постоянное жительство или находятся в стране временно, а меня зарегистрировали как временно проживающего иностранца, было принято решение, что еще до начала занятий в университете я совершу поездку в Швейцарию, с давних пор объявившую свой нейтралитет, а затем вернусь в Бельгию и зарегистрируюсь как студент на долговременное проживание.

Эта поездка, однако, была отсрочена. Владелец «Селект скул» предложил мне провести недельку вместе на курорте в Остенде. Он подчеркнул, высказывая свое предложение, что совместное проживание позволит не только хорошо отдохнуть, но и ускорит более глубокое изучение английского языка и, конечно, укрепит в значительной мере знания французского и немецкого. Мы распределим наше время так, чтобы можно было разговаривать на каждом из перечисленных языков. Я понял, что предложение это, конечно, сделано из эгоистических интересов его автора, стремящегося отдохнуть, да еще вдобавок за чужой счет, что было выгодно, в первую очередь, ему. В то же время совместное пребывание на отдыхе могло принести пользу и мне. Я с удовольствием принял это предложение, тем более что у меня оставалось время до начала учебы в университете. Следовательно, оно меня вполне устраивало.

Через Анну я попросил свидания с Отто и, встретившись с ним, согласовал с ним принятое мною решение. Возражений не последовало.

Остенде – известный не только в Бельгии богатый курорт. Там находились основная летняя резиденция королевской семьи, шикарные гостиницы и имевшее широкую славу казино с большими игорными и концертным залами. Правда, вскоре после приезда я узнал, что Леопольд III с семьей редко бывает в своей резиденции в Остенде, предпочитая более скромную резиденцию в Кноке.

Де Буа помог забронировать соответствующие номера в гостинице. Это была самая комфортабельная гостиница на побережье и, естественно, самая дорогая. Несмотря на то что в это время года в Остенде было много приезжих, нам были предоставлены очень хорошие раздельные номера.

Когда я вошел в свой номер, меня поразили не только уютно-комфортабельная мебель, стоящие на столе и письменном столике букеты цветов, открывающийся с балкона вид на прекрасный сад, но еще в большей степени ванная комната. Прежде чем разойтись по нашим номерам, я решил перед обедом принять ванну. Сначала я не мог понять, почему у ванны четыре крана. Вскоре стало ясно, в чем дело. Оказывается, постояльцы могли пользоваться, принимая ванну или душ, простой пресной водой, естественно холодной и горячей, а также морской водой, в разной степени тоже холодной и горячей. Внизу в гостинице был расположен в специально отведенном помещении довольно большой плавательный бассейн с морской водой.

Для гостей в гостинице были предусмотрены прекрасные ресторан и бар. В вестибюле были уютно расставлены удобные диваны, кресла и столики. Здесь у официантов можно было заказать кофе или аперитивы, коньяк или коктейль.

За те немногие дни, проведенные в гостинице, мы убедились в том, что в её вестибюле всегда было много народу. Люди заводили новые знакомства, беседовали, веселились.

Вскоре я и мой учитель тоже познакомились с одним немолодым мужчиной. Он оказался немцем, постоянно проживающим в Мексике, где у него были свои предприятия. Время от времени он приезжал в Германию, где, по его словам, у него тоже оставались владения, недвижимое имущество, ранее принадлежавшие родителям и доставшиеся ему по наследству. Доходы от этих владений он получал во время своих поездок на родину, в Германию. Обычно он прибывал морским путем в Антверпен, а затем на доставленном на том же морском транспорте автомобиле направлялся в Германию. Он любил провести в начале пути и по возвращении несколько дней в Бельгии, в том числе и в Остенде. На этот раз он уже побывал в Германии, но планы резко изменились, и он ускорил свой отъезд из своей родной страны, а в Остенде не только отдыхал, но и ждал назначенного рейса, на который у него был заранее приобретен билет для себя и место для погрузки своего «бьюика» на пароход.

Новый знакомый заметно нервничал. Понятно, что нам было неудобно его расспрашивать о причинах его состояния. Мы, новые знакомые, вместе купались в заливе, в бассейне, завтракали, обедали и ужинали, посещали казино и постепенно сближались. Этому способствовало и то, что «учитель», как всем казалось, был англичанином, а Винсенте Сьерра прибыл в Бельгию из Уругвая. Оставшись наедине с немцем, иногда я даже разговаривал с ним на испанском языке, который, кстати, советский разведчик втайне от всех продолжал усердно изучать и совершенствоваться в грамматике, а главное, в правильности произношения. Тем не менее, я нервничал, разговаривая на испанском языке. Мне казалось, что немец владеет им лучше, чем я.