Дэвид Хьюсон - Убийство-2

• Название: Убийство-2
• Автор: Дэвид Хьюсон
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-05834-7

На мемориальном кладбище в Копенгагене найден труп женщины-юриста. Убийство странное, очень похожее на ритуальное, тем более что мемориал создан на месте, где во время фашистской оккупации Дании немцы казнили героев Сопротивления. Дело взято под правительственный контроль, на полицейское руководство давит министр юстиции. Не надеясь на собственные силы, шеф отдела убийств столичного полицейского управления уговаривает бывшего инспектора Сару Лунд, уволившуюся из полиции два года назад, взяться за расследование преступления…

Впервые на русском языке роман, продолжающий детективную линию, начатую в книге «Убийство» — романе, основанном на одноименном датском телесериале, снискавшем такую всеевропейскую популярность, что американский телеканал АМС создал собственный вариант сериала, который имел успех уровня культового «Твин Пикс».

---

— Я хочу видеть его камеру, — заявила Лунд и зашагала обратно в сторону тюремного блока.

В связи с побегом всех заключенных заперли в их камерах. Они колотили кулаками по дверям и радостно вопили. Наконец-то кто-то вырвался на свободу.

Ее привели в крошечную комнату, которую занимал Рабен. Там оказалось уютнее, чем она могла предположить. Все стены Рабен завесил детскими рисунками — своего сына, догадалась Лунд. Тема рисунков одна — солдаты и война. Человечки в зеленом широко улыбаются, поднимая оружие; темные вертолеты с датским флагом сбрасывают с голубого неба парашютистов; огромный воин в камуфляже закидывает бомбами вопящих врагов в тюрбанах, и весь мир взрывается кровью. Была там и фотография Рабена со светловолосым мальчиком двух-трех лет, который смотрит на него с обожанием. Снято в тюремной комнате для свиданий, отметила про себя Лунд. И еще один снимок Рабена, более ранний — с женой. Она молодая, очень красивая и беззаботная. На оборотной стороне Лунд нашла дату пятилетней давности. Рабен же и тогда казался напряженным, сложным человеком.

Лунд заглянула во все ящики стола, перелистала немногочисленные книжки — три военных триллера в мягких обложках, — стоящие на полке. Раскрыла шкаф. Там, примерно на уровне глаз, с внутренней стороны двери была приколота еще одна фотография, на этот раз черно-белая, сделанная, должно быть, целое десятилетие назад. На ней Рабен и его жена совсем юные, счастливые, ее голова лежит на его плече, он щекой прижимается к ее волосам. От снимка исходило мощное сияние любви. От созерцания и размышлений Лунд отвлек шум — появился Странге.

— Канализацию все еще обыскивают, — сообщил он. — Очевидно, он оказался умнее, чем тут думали.

— Что значит — не был обычным солдатом? — спросила Лунд.

— Я почитал его личное дело. Рабен проходил обучение в спецназовском подразделении.

Спецназовец. Лунд, конечно, слышала этот термин и знала, что он ассоциируется с чем-то героическим и таинственным. Отряды специального назначения… Она никогда не интересовалась этой сферой жизни, просто не видела необходимости.

— И что из того? — спросила она.

— Парней из спецназа можно выбросить в самое гнилое место на планете, и они все равно выберутся оттуда живыми и невредимыми. Это то, чему их учат: выживать в экстремальных условиях, никогда не останавливаться, никогда не сдаваться. Не думаю, что Рабена быстро поймают.

Лунд не могла оторвать глаз от черно-белого снимка. Рабен на нем был таким счастливым, таким молодым. Но вовсе не ангелом.

— Вы были солдатом, Странге?

— Был. Служил по призыву.

— Тоже в спецназе?

Он откинул голову назад и захохотал. Его смех был столь неожиданным и заразительным, что она сама заулыбалась.

— Шутите? Я похож на киногероя? Туда берут только крутых мачо, во мне этого нет, во всяком случае — недостаточно. Даже если бы я хотел, меня бы не взяли, но, к счастью, я не хотел.

Она снова обвела комнатку взглядом.

— И насколько я помню, — добавил Странге, — есть такое правило: если ты имел отношение к спецназу, то потом об этом никому не рассказываешь. То есть Рабен вполне мог быть спецназовцем.

Лунд посмотрела на него выжидательно. Странге понял ее взгляд:

— Да, получается, что и я тоже. Только я не был.

Она снова начала перебирать одежду в шкафу Рабена.

— Что вы ищете?

— Что-нибудь, что расскажет мне о нем и почему он решил сбежать.

— Его прошение об освобождении отклонили.

— Верно. И в один прекрасный день его найдут. И тогда запрячут сюда снова на долгие годы. Умный человек не поступил бы так глупо. Если только его не толкнуло на этот шаг отчаяние.

От рисунков на стене пестрело в глазах. Столько картинок, и все нарисованы одним маленьким мальчиком, его сыном.

— Рабен выбросил почти все вещи, что у него тут были. Почему?

— Нас звал Брикс.

— Вы не в курсе, директор больницы здесь?

— Здесь. Но Бриксу нужен наш рапорт. Особый отдел арестовал трех…

— Бриксу придется подождать.

Медицинская карточка на Йенса Петера Рабена оказалась неожиданно тощей для осужденного на бессрочный срок.

— Он надеялся получить условное освобождение, но управление тюрем отказало ему, — сказала директор Тофт. — Полагаю, это и стало причиной рецидива.

— Рецидива чего? — хотела знать Лунд.

— Посттравматического стресса. Как я уже говорила, в Афганистане с ним произошел инцидент, что, к сожалению, не редкость. Но случай Рабена особенно тяжелый. У него бывают припадки ярости, он подвержен наваждениям…

— Что за инцидент?

Тофт качнула белокурой головой:

— Существуют определенные правила…

— Вы только что сообщили мне, что на свободе оказался крайне опасный человек. Вероятно, он направляется в Копенгаген. Если вы скроете от нас что-либо…

Тофт понимала, что перевес не на ее стороне.

— Хорошо. Несколько его товарищей погибли в Гильменде. Он считал себя ответственным за их смерть. С одной стороны, его амнезия помогла — уберегла от тяжелых воспоминаний. Но с другой стороны, она усугубила его положение.

— Каким образом? — спросил Странге.

— Поскольку он не знает или не помнит, что случилось на самом деле, его мозг порождает фантазии, чтобы заполнить вакуум. Иногда он думает, что люди вокруг него — те же заключенные — его солдаты. Мертвые. Он кричит на них, набрасывается с кулаками, если у него есть такая возможность. Я же рассказывала: перед тем как его поместили сюда, он взял в заложники совершенно незнакомого человека, чуть не убил его. Мне казалось, что мы миновали эту фазу…

Лунд придвинула к ней фотоснимок.

— Расскажите мне о Мюге Поульсене.

Тофт кивнула:

— Рабен хотел позвонить ему, очень настаивал. Говорил, что беспокоится о товарище.

— Что его беспокоило?

Она нахмурилась, припоминая:

— Кажется, он думал, что Поульсен может причинить себе вред.

— Вам не показалось это важным поводом для звонка?

Тофт скривила губы:

— Рабен страдает бредовым расстройством. Если бы я верила всему, что он говорит, я бы помешалась, как и он.

— А эта женщина? — Лунд положила перед ней другую фотографию. — Анна Драгсхольм, юрист. Она консультировала военных.

Тофт покачала головой:

— Рабен уже много месяцев не вспоминает о войне. Его волновало только будущее и его семья.

— Он не мог встречаться с этой женщиной?

— Не думаю. Все свидания, звонки и прочие контакты я проверяю лично. А почему вы спрашиваете? Послушайте, мне жаль, что он сбежал. Но за этим ничего нет. Человек, сбежавший отсюда… — Она стала почти привлекательной благодаря выражению растерянности, возникшему на ее холодном лице. — Я ошиблась, думая, что он идет на поправку. Вам, наверное, следует взглянуть на одну запись.

Она прошла к большому сейфу, достала оттуда диск, вставила его в ноутбук.

— Вот каким он был, когда только поступил к нам. Три недели пришлось держать его в одиночке, прежде чем мы смогли приступить к лечению.

Лунд и Странге обошли стол и встали за ее спиной. Человек на мониторе не был похож на человека, с которым Лунд вчера разговаривала. Он был худ, с густой бородой и грязными взлохмаченными волосами. Одетый в футболку и трикотажные спортивные брюки, он изрыгал проклятия, исступленно вопил. Правая рука у него была в гипсе, но, невзирая на это, он колотил кулаками в стены до крови. Потом он подхватил стул — единственный предмет мебели в голом помещении — и стал швырять его, целясь в объектив видеокамеры.

— Большинство пациентов даже не догадываются, что там могут быть камеры, — сказала Тофт. — Предполагается, что они скрытые. Рабен же…

Видеозапись закончилась. Она опустила крышку ноутбука.

— Порой мне казалось, что он видит насквозь. В том числе и меня. Если кто и мог сбежать отсюда, то только он.

К девяти часам они вновь вышли на улицу. Вокруг тюрьмы по-прежнему суетились люди и сновали собаки.

— Все вокруг должно быть осмотрено, — распорядилась Лунд. — Пошлите людей к его семье и всем его друзьям и знакомым. Всех держать под наблюдением. Он сбежал, потому что хочет с кем-то поговорить.

— Он сбежавший заключенный, а не подозреваемый, — сказал Странге. — Давайте не усложнять ситуацию.

— Послушайте…

— Нет, Лунд, теперь вы послушайте. Рабен был сфотографирован с обеими жертвами, но к их убийствам он никак не может иметь отношения. Он сидел здесь под замком, когда все случилось. Он не мог…

— Ему что-то известно. Сначала он лжет мне про Анну Драгсхольм, а потом бежит отсюда.

Он приблизился к машине, демонстративно распахнул переднюю пассажирскую дверцу.

— Мы не нашли в записях Херстедвестера о его звонках и посетителях ничего мало-мальски подозрительного. А Брикс говорит, что у них появилось что-то новое на Кодмани. Просто сядьте в машину, а?