Филип Джолович - Стены молчания

• Название: Стены молчания
• Автор: Филип Джолович
• Издательство: ACT, Астрель-СПб
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-038742-3 5-9725-0410-3

Вчера у молодого юриста Фина Бордера было ВСЕ — карьера, состояние, блестящее будущее…

Сегодня он — нищий банкрот, обвиняемым в «убийстве по неосторожности» и хорошо понимающий, что ЕГО СОЗНАТЕЛЬНО ПОДСТАВИЛИ.

Кому — и зачем — необходимо лишить его прошлого и превратить в человека, которому НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ?

Кому — и зачем — понадобилось именно в ЭТОТ МОМЕНТ сделать ему ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ?

И главное, ПОЧЕМУ его так настойчиво заманивают в Индию — страну, где несколько лет назад при СТРАННЫХ обстоятельствах погиб его отец?!

Ответ на этот вопрос знают, похоже, лишь члены индийского тайного общества «богатых и знаменитых» предпринимателей — Клуба близнецов…

Клуб близнецов — самая страшная из загадок таинственной Индии!

---

— Прошу тебя, Фин, пятнадцать человек.

— Это не из-за аварии, не так ли? Это шанс, которого ты ждал.

Шелдон замер:

— По-моему, тебе лучше замолчать.

— Чарльз навязал меня тебе, и с тех пор ты всегда хотел избавиться от меня.

— Я предупреждаю тебя, Фин…

— Пять лет я вел дела, увеличивал твою долю от прибыли, но ты все еще покусываешь губу, не так ли? Не из тех слоев, а? Ни нянечки, ни степени Оксбриджа.

— Что ты взъерепенился?

— Когда будет Чарльз? — спросил я. Чарльз Мэндип любил меня, он был практически членом моей семьи, произнес речь на свадьбе моих родителей. Боже мой, он был моим крестным. Мой защитник и защитник моей матери. На какое-то время Шелдон ввел его в заблуждение, но Мэндип опять защитит меня. Да, это была его роль — роль защитника, когда умер отец.

— Он будет здесь завтра, — сказал Шелдон. — Передача дел была его решением, Фин.

Нет. Мэндип не сделал бы этого. Шелдон прикрывался им. В любом случае это шло вразрез с изречением Мэндипа о том, что надо заканчивать дело, за которое берешься. Этому он учил и моего отца. Что сказал мой отец? Не бери начатых дел и не отдавай их, а то будет изжога. Да пусть эти мушкетеры подавятся. Но я не хотел этого, я хотел того, что принадлежало мне, что я создал.

Шелдон выглядел изможденным.

— Дело сделано. Фин, иди домой.

— Нет, — сказал я, — еще надо поработать с платиновыми клиентами к завтрашнему собранию с Уолшем.

Мэндип будет здесь завтра, заглянет и туда.

Шелдон замотал головой:

— Ты также не занимаешься слиянием.

Он положил ручку в кожаный пенал и украдкой взглянул на монитор.

— Ты не можешь, — пробормотал я.

Но они могли. Они сделали это. Все было уже отработано. Плавящийся «Перспекс» кипел в чаше, готовый вылиться в форму для надгробного камня.

— Да, и еще, — сказал Шелдон, — нам нужны пояснения, — он кивнул головой на то, что уже записал, — этих сведений явно недостаточно. Надо все конкретизировать.

Я рассеянно кивнул.

— Ты можешь все сделать дома и потом переслать по электронной почте, — Шелдон встал. У него было багровое лицо. — Подумай, куда бы ты мог поехать на праздники. Может быть, в Англию? Или куда сам хочешь. Солнце или снег. В пределах разумного, конечно.

Выйдя из кабинета Шелдона, я вспомнил еще кое-что. Женщина стояла в центре автокатастрофы на шоссе Рузвельта. Я понял, что в ней было странно: на ней не было крови, ее летнее платье не пристало к телу, как какая-нибудь пропотевшая футболка после соревнований. Ее очки не были погнуты и оставались на своем привычном месте.

В руках она держала собачий поводок. Остатки собаки болтались на его конце. Она плохо его застегнула.

Женщина просто стояла там, словно ждала, пока ее дворняжка пописает, и они уйдут оттуда.

7

Я приехал в бар «Молодой моряк» на Южно-Портовой улице за несколько минут до шести. Эрни уже сидел там, изображая бывалого морского волка. Его мощная голова торчала из-за стола на шесть персон, во главе которого он сидел, оглядывая «портовую территорию». Он наблюдал за туристами, которые через сети и фонари видели восковую рыбу и его массивные руки, одна из которых сжимала стакан джина, а вторая поигрывала сигаретой, стряхивая пепел в стоявшее рядом блюдце.

— «Город-призрак», — произнес он, когда я сел за стол. — Томас Элиот, «Бесплодная земля». Элиот описывал Лондон, но это описание больше подходило Нью-Йорку. — Эрни подозвал официанта величественным жестом.

— Эй, бедняга, — он сжал мою руку и, склонив голову, придвинулся ко мне. У него были печальные, слезящиеся собачьи глаза. — Глупые банкиры хмурятся и продвигаются вверх по служебной лестнице, не гнушаясь убийством моего невинного младенца. Мир — хиреющее поместье, нуждающееся в сострадании и хорошем управлении. — Эрни посмотрел на официанта, который стоял перед ним в ожидании заказа. Официант выглядел как сгорбленный дворецкий и капитан Ахав одновременно, — Будьте любезны, барракуду колон и немного фенхеля, — сказал Эрни несколько официозно.

— Прошу прощения, сэр? — невозмутимо произнес официант.

— Большой «Гордон» и тоник, — Эрни повернулся ко мне и усмехнулся. — Страна коктейлей, и они не знают, что такое барракуда колон. Какой позор! — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Хм, — Эрни потер свой массивный лоб накрахмаленной салфеткой и бросил ее на соседний столик. — Видел Мэндипа?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну так позвони ему, — сказал Эрни, похлопывая себя по жилетке. Я с трудом смог разглядеть мобильный телефон, торчащий где-то между складок его огромного живота. — Он звонил мне по этому поводу. Они выдали мне мобильник, чтобы следить за мной, они думают, я никогда не найду кнопку выключения. И они чертовски правы, ублюдки! — Эрни сделал большой глоток джина. По его мутному взгляду я догадался, что это была не первая порция. — Даже не могу представить, где он может быть. Не спрашивал. Насколько я знаю, он может быть на девятом фервее[3]на «Уэнтуорте»[4]. Боюсь, он очень зол на тебя.

— Почему? Что я такого сделал?

Принесли мой джин. Подождав, пока я сделаю большой глоток, осушив стакан наполовину, Эрни продолжил:

— Ты был там. Не в том месте, не в то время. Конечно, чертов случай. Конечно, это не твоя вина, что ты попал в грязное белье «Джефферсон Траст», но Мэндип находится в щекотливой ситуации. Пока он занят переговорами по поводу слияния, которое принесет ему награду и наполнит наши карманы деньгами, у нашего самого большого клиента нашелся полный кретин, который прибил пятнадцать добропорядочных граждан, а ты еще стоял там, как в театре, и наблюдал за происходящим в бинокль и со стаканом попкорна.

— И что, действительно необходимо было отбирать у меня моих клиентов?

— Это ошибка, нет никакой необходимости делать это, — Эрни снова взял меня за руку. — Я возражал Чарльзу, но он считает, что слияние вынудило его поступить именно так. По-моему, он был больше расстроен, чем разозлен. Я видел боль в его глазах. Это разбивает мне сердце. Уж лучше один партнер, чем целая компания. Очевидно, гитлеровская молодежь вышла на тропу войны.

Шелдон Кинес — вот гитлеровская молодежь, которая держала кинжал заточенным и стояла наизготове за спиной Эрни. Шелдон всегда считал Эрни самой большой помехой на своем пути к вершине «Клэй и Вестминстер». Эрни был из старого состава компании, но, несмотря на это, Мэндип всегда следил за тем, чтобы кинжал Шелдона оставался на безопасном расстоянии от Монкса. Однако теперь, кажется, Шелдон пользуется благосклонностью Мэндипа и потихоньку давит на него. Как? Неужели я потерял своего защитника?!

— Nil desperandum[5], дружок, — прошептал Эрни и подтолкнул стакан джина ко мне. — Помни, ты все еще фаворит. Как и твой отец, тупой идиот. Если бы он был здесь, он сказал бы: «Опусти голову и дай Мэндипу отшлепать тебя. Повинуйся правилам компании и храбро иди к предназначенному для тебя пьедесталу в пантеоне „Клэй и Вестминстер“».

Мой отец вряд ли сказал бы что-нибудь подобное. В любом случае, он не был образцом для подражания, которому я ничуть и не пытался следовать. Мне нужен был живой заступник. Эрни был лучшим вариантом, пока не приехал Чарльз.

— Они отстранили меня от слияния, — сказал я. — Надеюсь, ты можешь что-нибудь сделать, достучаться до Чарльза? Он послушает тебя.

Эрни вздохнул. Его лицо приобрело серый оттенок, и это старило его. Да, он сдал после нашей последней встречи.

— Я уже не у двора, — сказал он, — или просто неуместен, как Чарльз сказал мне однажды. У меня шаткое положение. Конечно, у меня большой капитал и слишком много друзей, поэтому они не могут полностью игнорировать меня. Но я уже не приношу особо больших доходов, и мое достаточно экстравагантное поведение не особо привлекает новых клиентов. Они хотят, чтобы я помог со слиянием «Шустер Маннхайм» или с чем-нибудь подобным и потом ушел в тень. И я должен согласиться с их идиотским ничтожным планом, — Эрни макнул палец в джин и смачно облизал его. Он посмотрел на корабли и начал напевать какую-то мелодию.

— Для меня уже нет места в новой жизни, — задумчиво произнес Эрни. Как-то раз мой отец сказал, что внешность Эрни — всего лишь прикрытие, за которым скрывается нечто более сложное и утонченное — смешение чего-то на удивление не английского и трагичного. Эрни вздохнул. — Но я не могу согласиться с тем, что это правильно. Даже если это не так, спор с десятью тысячами консультантов по управлению разорвал бы меня на куски, — он вдруг изменился в лице. — Все же мои друзья должны навещать меня и отдавать мне дань уважения. Я хочу, чтобы ты был моим учеником и консультировался у меня, в конце концов ты же сирота, и тебе нужен отец.

— Моя мать все еще жива, — заметил я.