Эшли Дьюал - Одинокие души

• Название: Одинокие души
• Автор: Эшли Дьюал
• Жанр: Детективная фантастика

Лия Бронская вынуждена жить со страшным дефектом сознания.

Амнезия беспощадно забирает целый год из памяти девушки: триста шестьдесят пять дней, переполненных какими-то событиями, эмоциями просто-напросто исчезают, оставив после себя лишь пустоту, вопросы и боязнь одиночества. Смирившись с таким тяжелым диагнозом, Лия хочет продолжить жить дальше, хочет стабилизироваться и забыть о потере, но вместо этого она оказывается в эпицентре опасных событий, развернувшихся на окраине её города.

Подростковые самоубийства чередой кровавых дат заполняют все таблоиды газет, заголовки журналов. Несмотря на страх, девушке приходится провести собственное расследование, и так как от результатов будет зависеть жизнь её родной сестры, она берется за дело незамедлительно.

Вскоре Лия понимает, что раскрытие тайн повлияет на её судьбу гораздо сильней, чем она могла предположить.

---

Меня разрывает на части странное чувство. С одной стороны я на грани истерики. Мне хочется расплакаться, и я буквально ощущаю, как слезами наполняются глаза, как начинает колоть в переносице. Но я не плачу. Я ловлю в себе что-то ещё, что-то странное. Возможно, так на организм действует адреналин, но мне внезапно нравится чувствовать страх и понимать, что я могу его побороть. Как? Например, отпрыгнув в сторону. Выходит, что сейчас ни кто-то сверху пишет мне судьбу, её пишу я, стоя прямо здесь, посреди рельсов. И кто после этого Бог, если именно в данный момент, в данную секунду контролировать свою жизнь могу только я?

Звук становится громче. Слева от меня поднимается рев толпы. Подростки что-то кричат, что-то орут, но я не разбираю слов. Все смешивается в единую мелодию: голоса, шум поезда, дрожь земли.

Я закрываю глаза, и обнаруживаю, что абсолютно не волнуюсь. Как такое возможно? Почему я в состоянии здраво рассуждать, когда две минуты назад даже боялась пошевелиться?

Звук ещё громче. Меня начинает обдувать ветром. Земля трясется, гравий прыгает из стороны в стороны: я его не вижу, я чувствую. Кто-то сверху внезапно решительно кричит: пора! Пора!

Но я считаю, что еще рано. Я могу простоять дольше. Я контролирую ситуацию.

Ветер становится сильней. Звук больше не кажется мне слишком громким. Может, это знак? Пора отходить?

Наверняка, нет. Поезд ещё далеко.

— Лия! — вновь кричит кто-то, но я раскидываю руки в стороны.

Почему я так давно не ощущала это чувство? Это чувство безумной свободы! От него кружится голова, подгибаются колени. Хочется кричать от радости, смеяться, ловить ртом снежинки, и купаться под дождем. Мне хочется жить так, как хочется, а не так как нужно. И все это проносится в моей голове именно в тот миг, когда грохот поезда становится невыносимо громким. Я не обращаю на это внимание, всё так же искренне улыбаюсь, слышу дикий крик, и тут же меня что-то отталкивает в сторону.

Я грубо приземляюсь на гравий, и лицо обдает сильный поток ветра. Ошеломленно открываю глаза, и вижу, как в пятидесяти сантиметрах от моих ног проносится несколько сцепленных вагонов.

Руки жжет, щека горит, плечо начинает пульсировать, словно один гигантский нерв, но я забываю об этом. Я поворачиваю голову в сторону, и вижу парня. Он лежит рядом, потирает колено, и тяжело дышит. Мне кажется его лицо знакомым, но я не могу сообразить.

— Ты спас меня, — шепчу я, и судорожно глотаю. — Спасибо, я забылась. Я просто переоценила себя.

— Идиотка, — отрезает он, и мы встречаемся взглядами. Темно-синие глаза: вчера они казались мне черными. Теперь я узнаю его. — Забыла, что я тебе сказал? Не возвращайся сюда больше!

— Так это ты! — Я взрываюсь и хочу резко встать, но тут же неуклюже валюсь обратно на землю. Тело до сих пор болит, и я опять забыла об этом. — Это ты избил меня вчера!

— И тебе, кажется, мало…

— Придурок! — я отталкиваюсь от него ногами. — Надеюсь, ты счастлив? Победить девушку — ведь это так благородно.

— Да, счастлив.

— Безмозглый кретин!

— Безмозглая дура! — в ответ орет он. — Я что тебе сказал? А? Я сказал тебе не возвращаться!

— Ну, теперь мы будем видеться часто, — ядовито протягиваю я, и улыбаюсь. Откуда во мне столько злости? Наверно, боль делает с человеком ужасные вещи.

— С чего вдруг, чужачка?

— Тебе придется придумать мне другое прозвище, потому что сегодня я поменялась местами со своей сестрой и стала членом вашей стаи.

— Что? — в его вопросе столько ужаса, что я недоуменно замолкаю. Боится? Я такая страшная? — Ты в нашей стае?

— Да. Я пройду инициацию и буду твоей коллегой.

— Если пройдешь, — рычит он и смотрит на меня взглядом полным гнева. — Такими темпами ты умрешь, а я больше не собираюсь спасать тебе жизнь.

— Я тебя и не просила этого делать!

— Повторишь свои слова, когда поезд переедет тебя на две части!

— Макс! — внезапно кричит с платформы Шрам и обеспокоенно машет руками. Мы одновременно поднимает головы, и замираем. — Убирайся скорей отсюда! Нас засекли.

Только сейчас я замечаю панику на перроне. Все зрители, будто дикие молекулы, разбежались в стороны, бросив пиво, одежду и даже бросив друг друга. Теперь каждый сам за себя: вот вам и свобода, бесстрашие и самоотверженность.

— Черт, полиция, — отрезает Максим и резко срывается с места. Он бежит вдоль рельсов, и я понимаю, что должна следовать за ним. У меня нет другого выхода.

Я поднимаюсь на ноги, но делаю это слишком медленно. Парень уже далеко. Затем глубоко вдыхаю и начинаю бежать. Боль с каждым шагом отдает в висках, она непрестанно затрудняет движение и заставляет меня жмуриться, громко выдыхать, сжимать кулаки. Через несколько секунд к ноющим мышцам прибавляется холод. Ветер настолько ледяной, что я едва чувствую пальцы ног. Безысходность накрывает меня с головой, я слышу голоса полицейских, слышу, как один из них кричит, что на рельсах есть девушка, и испуганно понимаю: они меня заметили.

Испустив судорожный крик, я делаю рывок вперед, но неожиданно спотыкаюсь и вновь падаю на больное плечо. Хруст. Перед глазами фейерверком взрываются звезды, я моментально теряюсь в пространстве, и открываю рот, чтобы вздохнуть, но вместо этого из меня вырывается тихий стон. Сжимаю плечо, крепко закрываю глаза и чувствую, как по щекам льются слезы. Такой боли я ещё никогда не испытывала.

Неожиданно я слышу приближающиеся шаги. Бежать поздно, меня поймали. Я обессилено откидываю назад голову, приготовившись сдаться. Я проиграла, опять проиграла! Но вдруг мое тело резко поднимается.

— Держись, — командует знакомый голос, и, открыв глаза, я понимаю, что нахожусь на спине Макса. Он вновь помогает мне, но теперь мне всё равно почему. Вместо злости, я чувствую безмерную благодарность, поэтому обхватываю здоровой рукой его плечи и прижимаюсь ближе, чтобы ему стало немного легче.

Парень бежит быстро. Настолько быстро, что уже через несколько минут полицейские остаются позади. Проверив, что погоня прекратилась, Максим притормаживает под мостом и опускает меня на землю. Ещё раз выглянув из-за угла, он возвращается ко мне и восстанавливает дыхание.

— Ты не такой безмозглый, как я думала, — признаюсь я, и вновь жмурюсь. Кажется, на этот раз я отделалась не так легко, как хотелось бы.

— Что с тобой?

— Плечо, — я скатываюсь по холодной стене моста, и откидываю назад голову. — Я слышала хруст, когда упала на рельсах. Наверно, что-то выбила…

— Дай посмотреть.

— Не надо.

— Боишься? — улыбается парень.

— Ещё бы, — огрызаюсь я. — Ты ведь такой страшный.

— Тогда на секунду забудь о своей гордости. Я просто посмотрю.

— Да что ты в этом понимаешь? Парень — лихач, параллельно доктор наук?

— Ты почти угадала, — саркастически протягивает он. — Я пока что не доктор наук, но не прочь им стать.

Я удивленно вскидываю брови, когда Максим садится напротив меня.

— Хочешь сказать, что ты учишься в институте?

— А почему бы и нет? — парень аккуратно протягивает ко мне руки, и я, нервно прикусив губу, подвигаюсь им на встречу. — Лечебный факультет. Уже третий курс.

— Ничего себе. И кем же ты планируешь стать?

— Хирургом.

— Не повезло, — заключаю я. — Мои родители доктора, и поверь, ничего хорошего в этой профессии нет.

— Разве? — Макс аккуратно ощупывает мой локоть, ключицу, лопатку на спине, и тяжело выдыхает. — Если бы всё было так плохо, я бы не смог сказать, что с тобой.

— А ты можешь?

— Да. Ты вывихнула плечо, чужачка. Нужно поехать в больницу, иначе не сможешь скоро пошевелить рукой.

— Черт, — я слегка ударяюсь головой о стену. — Только этого мне не хватало.

— Не надо лезть туда, куда тебя не просят.

— А что ты предлагаешь мне делать? — горячо спрашиваю я. — Думаешь, мне нравится быть среди вас? Нравится рисковать жизнью?

— Судя по тому, как ты ожидала своей смерти на рельсах: да, тебе определенно это нравится.

Я собираюсь ответить, но потом замолкаю. Он прав. Что-то в моих поступках попахивает эгоизмом. Если раньше я могла с уверенностью заявить, что пришла в стаю из-за сестры, то сейчас могу лишь признаться, что получаю от адреналина удовольствие.

— Возьми, — неожиданно Максим снимает с себя пальто и протягивает его мне. — Оденься, ты вся дрожишь.

— Хватит, иначе я решу, что ты хороший парень.

— Так и есть.

— На самом деле нет, — я язвительно улыбаюсь. — Хорошие парни не бьют девушек.

— Оденься, — проигнорировав мою реплику, повторяет парень. — Отморожение не пойдет на пользу твоему вывихнутому плечу.

Я выдергиваю верхнюю одежду из его руки и недовольно выдыхаю.

— Спасибо.

— Не за что, — передразнивает меня он. — Готова идти, чужачка?