Вальмики - Рамаяна

• Название: Рамаяна
• Автор: Вальмики
• Жанр: Религия

---

Колесничий отвечал монарху сдавленным голосом, дрожащим от рыданий:

— О великий царь, Рагхава, верный долгу, сложив ладони и склонив голову, сказал мне: «О колесничий, передай мой низкий поклон августейшим стопам моего отца, славному величием души. Отдай поклон всем женщинам во внутренних покоях, о колесничий и всем до одной, как подобает, передай мои почтительные пожелания блага. Матери моей Каушалье пожелай от моего имени счастья, с почтением и преданностью, и скажи: «Утвердись в долге и должное время проводи агнйагару; о царица, служи царю, как Богу! Отбросив гордыню и эгоизм, живи среди цариц; о мать, почитай Кайкейи, поскольку она пользуется особым расположением царя. Относись к юному Бхарате как к государю; царям нужно покоряться, даже если они не являются старшими сыновьями, это царская привилегия, помни об этом!»

Передай так же поклон Бхарате и скажи ему от моего имени: «Почитай всей цариц!» Пусть этот длиннорукий воин станет радостью рода Икшваку и, приняв трон, помогает моему отцу. Царь уже стар, но не свергай его; разделив с ним власть, живи, прислушиваясь к его воле!»

Затем Рама, плача, добавил: «Еще скажи Бхарате: «Относись к моей матери, как к своей, поскольку она горюет по сыну!»

Таковы были слова длиннорукого воина, знаменитого Рамы с большими, как лепестки лотоса, глазами. Потом он громко заплакал; но Лакшмана, гневно вздыхая сказал:

— За какое преступление изгнан этот царевич? Царь свершил то, что не должен был делать в угоду Кайкейи, но тем не менее мы вынуждены страдать!

Неважно, Рама изгнан из-за того, что царь стал рабом своей страсти к Кайкейи или из-за данного ей слова — это бесславное деяние! На благо это повелителю или нет, я не вижу причины для изгнания Рамы. Это незаконное решение, принятое необдуманно или безответственно, вызовет бесчисленные возражения. Я не признаю в этом великом царе своего отца. Рагхава для меня брат, повелитель, друг и отец! Изгнав любимого всем миром Раму, может ли царь, еще наслаждающийся служением других, надеяться сохранить любовь своих людей? Выслав добродетельного Раму в лес, которого любили все подданные, вызвав всеобщее осуждение, как сохранит царь свое положение?»

О великий царь, Джанаки стояла вздыхая, печальная и словно одержимая, она не обратила ко мне ни единого слова. Лицо ее было бледно, не сводя глаз со своего повелителя, она последовала за ним в лес, не переставая скорбеть.

Так говорил Рама; лицо его было омыто слезами, когда он стоял со сложенными ладонями, поддерживаемый Лакшманой. Несчастная Сита, плача, стояла рядом, взгляд ее был устремлен на царскую колесницу и на меня.

Глава 59. Горе царя Дашаратхи

Сумантра продолжал:

— Я должен был возвращаться, но кони отказывались бежать по дороге и, роняя жгучие слезы, выражали свою печаль разлуки с Рамой. Со сложенными ладонями поклонившись двум царевичам, я стоял, прислонившись к моей колеснице, терзаемый горем. Несколько дней я провел с Гухой, надеясь: «Может быть, Рама еще позовет меня!»

В твоем бескрайнем царстве неописуемое несчастье коснулось даже деревьев, на которых поблекли цветы, почки и молодые побеги. Реки и озера высохли, листва в лесах увяла, звери перестали бродить повсюду, не видно больше змей. Кажется, будто лес скорбит из-за несчастья, постигшего Раму. Лепестки голубых лотосов поникли, воды в реках вздулись; водяные лилии, ковром устилавшие зеркальные озера, завяли; рыбы и птицы более не играют; цветы, росшие на земле и в воде, из которых собирают гирлянды, утратили свою красоту, а фрукты — прежний вкус. Сады и парки пустынны, птицы неподвижно сидят на ветвях; я не увидел очарования в прекрасных садах, о тур среди людей. Возвращаясь в Айодхью, я не заметил и тени радости. Люди, не видя Раму, непрерывно плачут. О царь, увидев издалека вернувшуюся царскую колесницу, толпа, заполнившая главную дорогу, умылась слезами. Женщины, глядя на колесницу из окон, с балконов и крыш и сокрушаясь о Раме, кричали «Увы! Увы!», их большие глаза были полны слез, они не могли разглядеть друг друга. Я тоже в горе не мог сказать, друг или враг. Люди, лишенные счастья, плакали, так же как слоны и кони; весь город, стеная и охая погружен в молчание. В одиночестве и печали, в которые повергло ее изгнание Рамы, Айодхья напомнила мне Каушалью, лишившуюся сына.

Выслушав колесничего, царь, задыхаясь от рыданий, ответил:

— Порабощенный Кайкейи, порочной по природе, я не послушал совета старейшин, моих искусных советников, я не посоветовался с друзьями, министрами или купцами; это было безрассудством, в угоду женщине я совершил этот поступок! Скорее это судьба, или случайность, навлекшая беду на весь мой род и уничтожившая его, о колесничий! О Сумантра, если я оказывал когда-либо тебе какое-нибудь служение, то отправляйся сейчас же и привези Раму обратно; время жизни моей истекает. Какое бы распоряжение я ни возлагал на тебя, сейчас привези Рагхаву, я не могу жить без Рамы ни единого мгновенья, или еще лучше, поскольку длиннорукий герой уже далеко, скорее отвези меня на колеснице к нему. Где старший брат Лакшманы с ровными зубами и великим луком? Раз я еще живу, позволь мне увидеть его с Ситой и не на мгновенье, а сколько я пожелаю! Я не вижу более светоча Икшваку, Рагхаву, что может быть печальнее? О Рама, о младший брат Рамы, о несчастная Ваидехи, вы не знаете, что я умираю от горя, словно отвергнутый!

Разбитый горем, монарх погрузился в бескрайнее море печали. Потом он снова заговорил:

— О божественная Каушалья, океан горя разлуки с Рамой, неодолимый для живого существа, поглотил меня. Изгнание Ситы — это его ручей, вздохи — его бурные волны, а потоки слез — воды; взмахи рук — это его рыба, крики агонии — гром, растрепанные волосы — его сор, а рот Кайкейи — пасть ада. Мои бесконечные слезы — его источник, слова горбуньи — чудовищные крокодилы, его самый дальний берег — изгнание Рамы, содеянное этой злобной женщиной! О, какая беда! Вопреки моему желанию я никогда больше не увижу Раму или Лакшману!

Плача, знаменитый монарх упал вдруг наземь и, стеная, потерял сознание. Эта новая волна скорби о сыне наполнила сердце божественной матери Рамы ужасом.

Глава 60. Сумантра пытается утешить Каушалью

Судорожно дрожа, словно одержимая злым духом, Каушалья безжизненно рухнула на пол, крикнув колесничему:

— Отвези меня к Какутстхе, Сите и Лакшмане; без них я не в силах жить и мгновенья. Скорее разворачивай свою колесницу и вези меня в лес Дандака! Если я снова не встречусь с ними, я уйду в обитель смерти!

Слабым голосом, прерывающимся от рыданий, колесничий с молитвенно сложенными ладонями обратился к царице, пытаясь ее как-то утешить:

— Оставь скорбь и отчаяние, вызванные несчастьем. Лишь преодолев печаль, Рагхава сумеет жить в лесу! Отдавая дань почтения стопам Рамы, Лакшмана, этот добродетельный царевич, обуздав чувства, достигнет высшей обители! Сита будет жить в пустынном лесу, словно среди дворцов; она полностью положилась на Раму, сердце ее принадлежит ему. В Сите не увидеть и тени печали, она выглядит полностью примирившейся со своими странствиями. Как прежде она наслаждалась прогулками в рощах вокруг города, теперь Сита счастлива в уединенных лесах. Она, чье лицо напоминает полную луну, играет как дитя, рядом с Рамой в лесном уединении душа ее освободилась от печали. Рама целиком владеет ее сердцем и всей ее жизнью; для нее Айодхья без Рамы была бы пустыней! Глядя на деревни и города, реки и деревья всех видов, Ваидехи расспрашивает о них Раму или Лакшману так, словно находится в приятном саду в окрестностях Айодхьи! Я хорошо помню все слова царевны, но что она говорила о Кайкейи, я не припомню!

Пытаясь смягчить силу своих слов, ненамеренно сорвавшихся с его уст, колесничий продолжал утешать Каушалью:

— Путь, неистовый ветер, усталость и жара не касаются Ваидехи, которая сияет, как свет луны. Прекрасное лицо великодушной Ваидехи подобно цветку и сияет, как полная луна, ничто не омрачило ее. Ее розовые стопы прекрасны как бутоны лотосов, с колокольчиками на лодыжках она идет вперед, как всегда нарядная на радость своему повелителю. Видя слонов, львов или тигров в лесу, она не выражает тревоги, потому что верит в силу рук Рагхавы. Ни тебе, ни царю нет нужды сожалеть о них, история их еще не закончена в этом мире.

Отбрось печаль, пусть сердце твое наполнится радостью, они твердо идут по пути великих риши. Они счастливы в лесу, питаясь дикими фруктами и кореньями, они исполняют заветы своего отца!

Как ни старался колесничий подбирать слова, чтобы утешить ее, царица Каушалья в материнском горе продолжала плакать, сокрушаясь:

— О мой возлюбленный! О сын мой! О Рагхава!

Глава 61. Каушалья упрекает царя Дашаратху

Рама, величайший благодетель, с радостью несущий свой долг, ушел в лес, и Каушалья, рыдая, в горе обратилась к своему супругу: