Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

• Название: Могилы героев. Книга первая
• Автор: Денис Куклин
• Жанр: Современная проза

Сколько может вынести человеческое сердце? Оно бешено колотится в минуты радости и восторга, и замирает от невыносимой боли, и бьется в груди как язычок серебряного колокольчика, когда чувства перехлестывают через край. Но иногда кажется, что сердце уже вырвали с корнем и жизнь померкла в глазах. Но оно вновь качнется маятником, протолкнет еще одну каплю горячей крови. И закружится, зашумит, засверкает с новой силой неистовый мир…

---

И в этот момент за стеной страшно со скрежетом грохнуло, и вслед за этим раздался оглушительный обезьяний вопль. Аня с головой ушла под одеяло, а Лосик по-кошачьи прыгнул от кровати к дверям.

Воздух в ангаре был серым и удушливым от поднятых взрывом золы и пепла. А на нарах кто-то обгадился со страху.

Гаврики орали и визжали азартно как компания развеселившихся школьников. Лизавета хохотала так, будто в нее вселилась тысяча чертей. В углу тускло мерцали язычки пламени. Одна из головешек попала в кучу хвороста, и через минуту она грозила превратиться в гигантский костер.

Сбивая с ног встречных, Лосик подбежал к воротам. Навалившись всем телом, сначала откатил одну створку, потом другую. Из ангара потянуло чадом и застоявшимся смрадом. Теплый воздух плотной волной тек по верху ворот, растворяясь в безоблачной синеве неба. Лосик отошел в сторону. Он только сейчас заметил, что ночью был мороз, что уже начался рассвет, и солнце вот-вот поднимется над горизонтом.

- А-а, холодно!- Заорали в ангаре.

Лосик бешено глянул в черную пропасть открытых ворот и, разминая на ходу кулаки, зашел внутрь.

- Смешно?!- Крикнул так дико и страшно, что на нарах сразу же притихли. А кто-то еще неразличимый в сумерках полез под них.- Кто это сделал?!

- Не я, Лось!- Взвизгнул подвернувшийся под руку Басик.

- Кто, я спрашиваю?!

Вскоре воздух стал заметно чище, хотя пепел все еще летал под потолком. Возле дверей биндюги, обхватив плечи руками, стояла Аня и смотрела на него темными испуганными глазами.

- Кто бросил взрывпакет, сволочи?!- Заорал Лосик и схватил Буньку, крепыша-коротышку в рваной курточке из кожзаменителя и в ватных штанах.

- Не я, не я это!- Бунька забился, стал отрывать его руку от ворота, и через пару секунд наверняка вцепился бы в нее зубами. Но в этот момент Лосик заметил то, что заметить должен был сразу.

Он отпустил Буньку и бросился к лежавшему посреди ангара, тлеющему синеватыми дымками тряпичному кулю. Перевернул Рубика на спину и горестно покачал головой, его лицо исказила гримаса боли:

- Нет, Рубик. Нет…

Маленький бродяга с собачьей кличкой был убит мгновенно, как могут убивать только шальные пули. Нелепая, непоправимая случайность. Осколок, выброшенный из костра взрывом, пробил висок. Левый глаз у Рубика вытек, а правый был спокойно закрыт.

Первой подбежала Аня, зарыдала в голос и схватила Лосика за рукав. На нарах снова зашевелились, стали подходить ближе. Лосик обнял подругу. Так и стоял на коленях, одной рукой придерживая мертвого, а другой ее.

- Отмучился гаврик,- произнес он, чувствуя слезы в уголках глаз.- Ничего, это ничего. Не надо, не плачь, милая.

Он осторожно опустил Рубика на пол и поднялся. Беспризорники равнодушно переговаривались. Смерть они видели не в первый раз.

- Приберите здесь,- сказал Лосик и повел Аню в биндюгу.

За его спиной вырастал своеобычный хор голосов:

- Я к нему не притронусь!

- Холодно, блин…

- Как грохнет!!!

- Он сейчас летает здесь. Летает, как голубь.

- А может он станет птичкой, да?- Спросил совсем еще детский голосок. И от этой наивной искренности у Лосика перехватило дыхание.

- Может он уже стал голубем,- ответили девочке. Лосик узнал голос Буньки, тот разговаривал со своей сестренкой.

- Он был хороший, да?

- Да. Он никого не обижал. Никогда.

И Лосика охватило отчаянье.

Он закрыл дверь, уткнулся в волосы Ани и беззвучно расплакался. В последний раз он плакал от боли, когда на железнодорожном вокзале его сначала избили бомжи, а потом патрульные. Но эта боль была сильнее той, она разрывала на части сердце.

- Я больше не могу,- прошептал он.- Эти твари убивают своих. Набьют брюхо и начинают убивать своих.

- Я знаю,- Аня осторожно усадила его на кровать.- Покури, станет легче,- она протянула ему сигарету, щелкнула зажигалкой.

- Я не могу больше. Им же ничего не надо. Они как ублюдки.

- Просто им нужно знать, что завтра и через неделю, и через год у них будет еда и крыша над головой. Ты же сам говорил об этом.

- Я устал.

- Я знаю, миленький.

Он, наконец, прикурил и вытер мокрое лицо. Сейчас он курил молча, гримасничал и избегал взглядом подругу.

- Надо послать за Химиком. Надо поговорить мне с ним.

- Нет,- покачала головой Аня.- Не надо.

- Он поможет мне,- словно уцепившись за соломинку, уже с уверенностью сказал Лосик. Бросил на пол недокуренную сигарету и, открыв дверь, крикнул в глубину ангара:- Жмоня, иди сюда!

Три недели назад его голос отпрыгнул бы от стены к стене гулким эхом, а сегодня увяз в гуле и гомоне, висевшим под сводами. Лосик посмотрел на то место, где несколько минут назад лежал труп, и в его глазах снова вспыхнуло бешенство. Он сделал головой  судорожное, эпилептическое движение и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Гаврики не обратили на него внимания, только Жмонька отделился от хохочущей компании. И Лосик понял, что его власть и авторитет в кодле иссякли. Еще неделя-другая и гаврики разбегутся как тараканы. Нет у него больше ни сил, ни терпения держать их на подножном корму. Не удержал. Им стало скучно на свободе. Им стало голодно без подачек, без мелкого воровства и мелких унижений. Стало холодно без теплых, удушливых городских клоак. Он нечаянно подарил им свободу и скуку. Бог им в помощь, сказал себе Лосик, но я не вернусь.

Он пропустил Жмоню и закрыл на щеколду дверь. Бросил на стол пачку сигарет:

- Кури. Сходишь к Химику. Скажешь ему, Рубик умер. Без него хоронить не будем. Любил он Рубика,- добавил уже специально для Ани.- Пусть поторопится!

- Дашь пачку сигарет?- Жмоня не упустил возможности что-нибудь выклянчить.

- Бери. Кто "бомбочку" в костер бросил?

- Лосик, я не знаю. Я спал!- Жмонька молитвенно сложил руки перед грудью.

- Верю. Иди. К вечеру жду Химика!

- Дай хлеба!

- Иди уже!- Рявкнул Лосик.- Кусок дерьма,- процедил с ненавистью, когда Жмоня вышел.- Уроды…

Аня лежала на кровати и задумчиво смотрела в потолок. Лосик посидел с минуту на краешке стола, потом вытянул из-под кровати мешок картошки. Отсыпал из него в деревянный ящик, после короткого раздумья несколько картофелин бросил обратно. Выволок ящик из биндюги и крикнул:

- Эй, гаврики, хавчик!

К нему подлетело несколько и тут же недовольно загудели:

- Опять картошка!

- А чё ты пустую-то даешь? Даже соли не дал!

Лосик вернулся в биндюгу и услышал, как они вполголоса, зло переговариваются:

- Сам тушенку трескает!

- Я видел,- торопился сказать кто-то.- Анька батонами голубей кормит!

- Пусть сам картошку жрет!

- А когда сварим, еще и Анька пожрать прибежит. Курица жадная!

К лицу Лосика прилила кровь.

- Вот что я вам скажу!- Он бросил в ящик бумажный пакетик с солью.- У себя под нарами поройтесь! Спирт и клей у вас не переводится, а вот хлеба нет!

Он с грохотом закрыл за собой дверь.

- Давай уйдем,- тускло как из-под земли сказала Аня.- Документы у нас есть. Квартиру найдем, подрабатывать будем.

- Или подворовывать,- еле слышно отозвался Лосик.

- Или подворовывать,- кивнула она.

- Сначала дождемся Химика. Хорошо?

- Хорошо,- Аня снова кивнула.- А сейчас позавтракаем. Посмотри, там еще бутылка газировки должна остаться.

Она поставила на стол вместительную спортивную сумку, выложила из нее консервы, пшеничный хлеб и колбасу. Биндюга тут же наполнилась запахом съестного.

- Лишь бы Химик ничего не забыл,- сумрачно пробурчал Лосик, откусывая от бутерброда.- Деньги у него еще есть… Ну, кто виноват, что они такие прожорливые?! Ведь нам с тобой хватает. А они все сожрут за  два дня, а потом воруют у нас да друг у друга!

Химик появился ближе к вечеру, когда красноватое, мартовское солнце, медленно падало за горизонт, а в небе ноздреватой льдинкой обозначился осколок ущербной луны.

Он шел по снежной целине залитой солнечными лучами и длинными тенями, а рядом с ним как уродливая маленькая обезьяна семенил Жмонька. Предзакатное солнце слепило глаза путников. Дорога давалась тяжело, местами земля оттаяла и наматывалась на подошвы толстым слоем грязи.

Сначала со стороны дороги показались две черточки-точки, размытые, временами сливающиеся с длинными тенями. Сидевший на крыше Чек вдруг закричал благим матом, и с полдюжины оборванцев бросились навстречу гостю. Присмотревшись Лосик заметил, что Жмонька идет согнувшись в три погибели. Когда он сгибался особенно низко, становился виден огромный рюкзак за его плечами. А Химик шел хотя и с трудом, но все же бодрей спутника, и даже помахал рукой, приветствуя подбежавших гавриков. И еще Лосик увидел, как Жмонька попытался сбросить рюкзак на растопленную солнцем землю. И как Химик отвесил ему за это крепкого тумака.

Когда они добрались до ангара, солнце уже село за горизонт. А в ангаре началась свалка из-за консервов, которые высыпал из рюкзака Жмоня. Гаврики дрались остервенело, одежда на них трещала, и со всех сторон летели матюги, а выброшенные из кучи с глухим стуком падали на бетонный пол. Лосик с Химиком курили на улице. Время от времени Химик заглядывал в ангар, смеялся и подбадривал драчунов. Смотреть на покойного он не стал. Сказал, что пришел вовсе не из-за Рубика, а из-за Лося. Но для начала показал ему два литра чистого спирта и пригрозил жестокой пьянкой.