Игорь Суриков - Пифагор

• Название: Пифагор
• Автор: Игорь Суриков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03605-5

Имя древнегреческого ученого Пифагора известно каждому еще со школьной скамьи. Но доказательство знаменитой теоремы о квадрате гипотенузы и сумме квадратов катетов — лишь малое из того многого, что дал миру этот удивительный человек. Мыслитель и философ (между прочим, первым введший в оборот слова «философ» и «философия»), религиозный деятель, разработавший учение о «метемпсихозе» — переселении душ, мистик и пророк, которого ученики всерьез воспринимали как бога или полубога, он был одним из крупнейших деятелей греческой «интеллектуальной революции». А ведь в ходе этой революции и был, по сути, создан фундамент, на котором и поныне зиждется наша цивилизация. О судьбе Пифагора и созданного им учения, а также о Греции его времени — VI века до н. э., конца так называемой архаической эпохи, — рассказывает в своей новой книге признанный знаток античной истории и философии, доктор исторических наук Игорь Суриков.

---

Трудно переоценить результаты и последствия Великой греческой колонизации, осуществлявшейся вплоть до конца эпохи архаики и продолжавшейся, хотя и не в прежних масштабах, в следующую, классическую эпоху. В ходе колонизационного движения огромные территории были заселены и прекрасно освоены греками. Колонии основывались не стихийно, а на рациональных началах, с учетом возможных позитивных и негативных факторов; поэтому в большинстве случаев они быстро становились богатыми и процветающими городами, значительно опережали по темпам роста собственные метрополии. Кротон и Сибарис — прекрасные примеры этого: они во всех отношениях неизмеримо превосходили любой из дюжины городков, находившихся в Ахайе.

Колонии, поддерживая активные связи со своими метрополиями, со «старыми» греческими землями, стали оказывать немаловажное обратное влияние на развитие последних, делая его более интенсивным. Следует отметить, что полисы колониального мира подпадали под те же законы общественного развития, что и полисы самой Эллады. Их бурный рост породил те же экономические, социальные и политические проблемы: «земельный голод», борьбу различных группировок элиты за власть и т. д. Неудивительно поэтому, что многие из колоний со временем сами становились метрополиями, основывая в целях разрядки напряженности собственные субколонии. Так, Гела на Сицилии основала Акрагант — город, который вскоре сравнялся с ней и по размерам, и по значению.

Каковы же были внутренние условия в древнегреческих государствах архаической эпохи? В ее начале ведущую роль в эллинском обществе безраздельно играли аристократы, члены знатных родов. Им принадлежали все рычаги власти. Из среды знати комплектовались органы управления полисом — советы, реально распоряжавшиеся всеми государственными делами.

Правда, номинально высшим институтом власти в любом полисе считалось народное собрание, а в нем имели право участвовать все граждане. Однако действительность была иной. Во-первых, народные собрания в условиях засилья знати созывались редко и нерегулярно. Во-вторых, они по большей части лишь утверждали решения, принятые советами, являясь, таким образом, послушным орудием в руках аристократов.

Основы власти аристократии были разнообразными. Безусловно, знать занимала ведущие экономические позиции. В ее руках находились крупные земельные владения, а также богатства, добытые в результате военных походов. Впрочем, необходимо иметь в виду, что архаическая Греция в целом была бедным обществом и понятие «богатство» было в ней весьма относительным. Слой сказочно богатых магнатов, характерных, скажем, для Востока, в греческом мире так и не сложился (не только в период архаики, но и позже). Даже самые крупные состояния были, по нашим меркам, довольно скромными, чему, безусловно, способствовали и малые размеры эллинских государств. По своему образу жизни аристократия не так уж и сильно отличалась от остальных жителей полиса. С другой стороны, богатство в начале архаической эпохи было еще неотъемлемым от знатности.

Кроме экономических представители знатных родов имели и другие рычаги для осуществления своей власти. Одним из таких рычагов являлся их традиционный авторитет, который на местах, особенно в деревнях, был непререкаем. Именно аристократы руководили и религиозной жизнью полиса, занимая должности жрецов; в условиях отсутствия письменных законов они же были и судьями, толкуя по своему произволу нормы устного права. Преобладающей изначально была роль аристократии в войске. Наконец, необязательность для знати повседневного физического труда давала ей обилие досуга, превращая ее в интеллектуальную верхушку общества, наиболее образованную его часть.

Положение остальной части населения (по-гречески она называлась демосом, то есть «народом») было незавидным. Демос в основном находился в различной степени зависимости от аристократов, как политической, так и экономической. В некоторых случаях эта зависимость перерастала в настоящее закабаление. Так, разорившийся крестьянин, попавший к богачу-аристократу в неоплатный долг, вынужден был отдавать ему в заклад свой земельный участок, членов своей семьи, а в конечном счете и сам мог быть обращен в кабальное рабство. Характерно, что такой кабальный должник, фактически утратив (пусть и временно) статус свободного человека, продолжал оставаться гражданином полиса. Такое парадоксальное положение подрывало стабильность в государстве и настоятельно требовало реформ.

Во второй половине архаической эпохи, то есть как раз во времена Пифагора, положение начинает коренным образом меняться. Аристократы медленно, но неуклонно утрачивают свои ведущие позиции. С появлением фаланги падает их роль в войске: гоплиты, набиравшиеся в основном из зажиточных земледельцев, сделали аристократическую конницу практически ненужной.

С развитием ремесла и торговли из среды демоса выделяется торгово-ремесленная верхушка, которая начинает все более успешно конкурировать со старой знатью. (На это возвышение «незнатных богачей» откровенно сетуют некоторые греческие авторы этого времени, выражающие интересы аристократии, например поэт Феогнид Мегарский.) К концу периода архаики и основные массы демоса, правда, пока еще робко и нерешительно, начинают поднимать голос за свое равноправие. Борьба рядовых граждан в большинстве развитых полисов была обречена на ту или иную степень успеха.

Этому способствовали два важнейших фактора. Во-первых, неоспоримым было численное превосходство демоса над аристократией. Во-вторых, в рядах самих представителей знатных родов отнюдь не было внутреннего единства. Напротив, между группировками аристократов кипело постоянное соперничество за власть и влияние. Каждый из членов высшей правящей элиты стремился возобладать над остальными, а демос, долгое время остававшийся пассивным свидетелем этой межаристократической вражды, в конечном счете лишь выигрывал от нее.

Следует подчеркнуть, что борьба за улучшение положения рядовых граждан, за возрастание их политической роли была долгой и нелегкой, к тому же она шла далеко не одинаковыми темпами в разных полисах. На протяжении всей эпохи архаики знать продолжала занимать весьма значимое место в общественной жизни греческого мира. Однако уже на довольно ранней стадии демосу во многих полисах (в наиболее развитых из них это произошло в конце VII — начале VI века до н. э.) удалось достичь важнейшей уступки в социально-экономической сфере, а именно запрещения обращать граждан в долговую кабалу. Отныне понятие гражданина было несовместимо с понятием рабства, противопоставлено ему, что явилось чрезвычайно важным достижением античной греческой цивилизации.

Параллельно с внутриполитическим развитием формировалась и система межполисных отношений. Нужно учитывать, что никогда в своей истории Древняя Греция не была единым государством. Уже в архаическую эпоху она состояла из нескольких сот отдельных социально-политических ячеек — полисов, каждый из которых, несмотря на небольшие размеры, структурировался и осознавался как совершенно независимый, суверенный государственный организм. Были и такие — наиболее отсталые — греческие области, где в течение архаической эпохи процесс образования полисов еще не прошел и их обитатели по-прежнему жили в условиях племенного строя. В целом на территории греческого мира наблюдалось большое разнообразие вариантов экономического, политического, культурного развития.

В то же время Греция не являлась и чисто географическим понятием. Уже ко времени Гомера практически все греки пришли к осознанию того факта, что при всех своих различиях они принадлежат к одному и тому же этническому единству — эллинам. Общность происхождения, языка, структур социума, несомненная общность исторической судьбы давали о себе знать. Находясь в состоянии почти постоянных войн друг с другом, греческие полисы при этом стремились к установлению все более тесных контактов различного характера.

Такому сближению способствовал ряд религиозно-культурных институтов, имевших панэллинский статус, то есть признававшихся всеми греками. Среди этих институтов в первую очередь следует назвать общие культы и особенно авторитетные во всем греческом мире культовые центры, такие как святилища Аполлона в Дельфах и Зевса в Олимпии. Как уполномоченные полисами делегации, так и частные лица из всех частей Эллады стекались туда, особенно на время храмовых праздников, принимали участие в процессиях, жертвоприношениях и других священнодействиях, что не могло не приводить к их общению друг с другом.

Трудно переоценить роль такого фактора, как общегреческие спортивные игры (прежде всего Олимпийские), в формировании единства греческого этноса. Не случайно на период проведения Олимпийских игр все участвовавшие в них полисы провозглашали священное перемирие: военные конфликты между ними на несколько месяцев приостанавливались, дабы атлеты и зрители могли безбоязненно добраться до места состязаний.