Элеонора Павлюченко - Софья Перовская

• Название: Софья Перовская
• Автор: Элеонора Павлюченко
• Издательство: Учпедиз
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

---

В Петербурге Софья Львовна развернула кипучую и многостороннюю деятельность в полную меру своих способностей. Она вела пропаганду среди молодежи и завоевала ее симпатии своей простотой и умом, покоряла убедительной речью, умением воодушевить, увлечь собственной преданностью делу.

Народоволец С. А. Иванов (в 1887 году по делу Лопатина он был приговорен к смертной казни и просидел в Шлиссельбурге 18 лет — до 1905 года) познакомился с Перовской в январе 1881 года, когда был студентом. «С самого начала, — вспоминал Иванов, — я почувствовал себя с ней легко и свободно. Это вышло как-то само собою и, конечно, по ее инициативе… Есть такие люди, обладающие редкою способностью привлекать к себе симпатии и вызывать полное доверие с первых же минут знакомства. В этих людях обыкновенно очень мало показного, бьющего на эффект. Все в них просто и естественно, но за этою простотою чувствуется какая-то особенная сила, привлекающая и подчиняющая себе других. Мне кажется, что тогда я исполнил бы все, что ни предложила мне Софья Львовна. Но она именно ничего не навязывала, не пыталась оказать какое-нибудь давление на чужую волю силою своего авторитета».

Перовская не ограничивалась революционной пропагандой среди студенчества и молодежи. Она считала, что политический переворот невозможен без широкого участия рабочих, и много сил отдавала рабочему делу. В рабочей среде Петербурга Софья Львовна пользовалась популярностью и позже — в трагические дни 1881 года среди рабочих поговаривали о попытке освободить ее. Разумеется, народоволка Перовская не выходила за рамки народнической пропаганды. Подобно другим народовольцам, она рассматривала систематический террор, как «могучее средство агитации, как наиболее действительный и выполнимый способ дезорганизовать правительство и, держа его под дамокловым мечом, принудить к действительным уступкам». «Все иные пути, — поясняла Перовская, — нам заказаны и заказаны самим правительством…»

Как видно из приведенного, работа среди пролетариев не меняла народнической идеологии революционерки.

Перовская вместе с Желябовым организовала «Рабочую газету», два номера которой вышли при ее активном участии. Она возлагала на газету большие надежды, считая, что газета поможет разрушить в народе «идею царского авторитета» и взрастить веру в собственные силы.

В обязанности Перовской — члена Исполнительного комитета «Народной воли» входила и работа в военной организации народовольцев. Она поддерживала самую тесную связь с Сухановым.

Николай Евгеньевич Суханов был замечательной личностью. Блестящий морской офицер, высокий, стройный и красивый, полный сил и энергии, он был в 1880 году прикомандирован к гвардейскому экипажу для слушания лекций в Петербургском университете. Честный, добрый и прямодушный человек, Суханов не мог долго оставаться глухим к бедствиям народа. «Я никогда бы не стал террористом, — говорил он на суде в 1882 году, — если бы самые условия русской жизни не вынудили меня к этому. Прежде всего ненормальное положение народа, доведенного тяжкими поборами до самого ужасного состояния, фактическая недоступность для него какого бы то ни было образования, бесправие слабых привело меня к той мысли, что так жить далее невозможно, что такой порядок вещей непременно должен быть изменен».

«Пробовал я бороться с злоупотреблениями, — продолжал Суханов, — но только заслужил репутацию беспокойного человека. Это уж окончательно убило во мне веру в легальный путь, господа судьи! Я чувствовал, что дышать нечем, что воздуху нет! Я стал искать выхода из такого положения, стал искать путь к борьбе и, отыскавши его, весь отдался ему».

В революционные обязанности Суханова входило налаживание пропаганды в армии. В кружке моряков, организованном им в Кронштадте, он пользовался необычайной популярностью, его искренняя и пламенная речь одушевляла и подчиняла слушателей. Но все силы своей души и талант Суханов отдавал лишь одному — организации террора. Однажды на сходке кто-то из присутствовавших спросил его, в чем заключаются права и обязанности члена «Народной воли». «Бомба — вот ваше право… Бомба — вот ваша обязанность», — бросил Суханов в ответ.

Его судили в 1882 году по «процессу 20-ти». За посягательство на жизнь императора, в частности за участие в проведении подкопа на Малой Садовой улице и изготовлении заряда для взрыва мины, за участие в изготовлении метательных снарядов, убивших Александра II, отставной лейтенант флота Николай Евгеньевич Суханов был приговорен к расстрелу. Приговор царского суда был приведен в исполнение 19 марта 1882 года в Кронштадте перед строем матросов.

Софья Львовна Перовская поддерживала связи с политическими заключенными, сидевшими в петербургских тюрьмах, в частности с узником Петропавловской крепости Нечаевым.

Имя Сергея Геннадиевича Нечаева стало нарицательным в истории русского революционного движения. «Нечаевщина» — это тактика заговорщичества и беспринципного терроризма. Фанатически преданный идее революции, Нечаев в своей деятельности руководствовался прежде всего интересами личной славы и честолюбия. Ради них он не отказывался от таких средств, как обман и уголовное преступление. Цель оправдывает средства — вот лозунг Нечаева. «Нравственно для него (революционера) все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему», — писал Нечаев в «Катехизисе революционера».

Революционная деятельность Нечаева началась в конце 60-х годов, когда он принял участие в студенческом движении в Петербурге. В 1869 году он уезжает за границу, где знакомится с знаменитым русским анархистом Бакуниным. Ради усиления своей популярности Нечаев выдает себя за представителя несуществовавшего в России центрального революционного комитета, рассказывает о мнимом побеге из Петропавловской крепости… Вместе с Бакуниным он разрабатывает так называемый «Катехизис революционера» — своеобразную революционную анархистскую программу.

«Революционер — человек обреченный, — гласил первый параграф „Катехизиса“. — У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью — революцией».

«Наше дело — страшное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение», — было записано в параграфе 24.

Осенью 1869 года, вернувшись в Петербург, Нечаев начинает претворять в жизнь свои принципы. Он пытается создать тайную заговорщическую организацию «Народная расправа». След нечаевской организации был вскоре обнаружен полицией: Нечаев убил члена кружка, студента Иванова, якобы — предателя, на самом деле слишком независимого, «строптивого» человека. Начинаются аресты. Сам Нечаев вновь скрывается за границей.

В 1872 году по требованию русского правительства Нечаев, как уголовный преступник, был выдан швейцарским правительством и судился в 1873 году за убийство Иванова. На суде он держал себя героем. Судьи неоднократно выводили его из зала суда после реплик: «Долой самодержавие!», «Правительство может отнять у меня жизнь, но честь останется при мне».

По решению царского суда Нечаев был приговорен к 20 годам каторги. Однако он не был сослан в Сибирь, а как политический преступник заключен в «Секретный дом» Алексеевского равелина. Комендант Петропавловской крепости составил специальную инструкцию, утвержденную III отделением, для надзора за заключенным. В тюрьме тщательно проверяли прочность решеток, пола, стен, караул стоял у каждой камеры. «Заключенного вчера преступника, — распорядился комендант крепости о Нечаеве, — ни в сад, ни в баню без личного моего приказа не выводить».

Жестокий тюремный режим не сломил сильный характер и неукротимую волю революционера. Он начал революционную пропаганду среди крепостной стражи. Нечаев славился тем, что умел подчинять людей своему влиянию. Вскоре почти вся команда Алексеевского равелина оказалась распропагандированной. И случилось, казалось бы, невозможное: Нечаев через караульных солдат устанавливает связи с Исполнительным комитетом «Народной воли», в частности с Желябовым и Перовской, с которыми он вел переписку. Этот случай был единственным — первым и последним — за всю историю Петропавловской крепости.

Но и в тюрьме Нечаев оставался авантюристом. Он разрабатывает фантастические планы освобождения всех заключенных из Петропавловской крепости, «освобождения с помпой» — для поддержания своего престижа перед распропагандированной стражей. Исполнительный комитет отвергает план Нечаева и предлагает свой. Однако для претворения его в жизнь требовалось много сил, которые были невелики у народовольцев и в тот момент сконцентрированы на убийстве царя.

Нечаеву сообщили о готовившемся покушении на Александра II. Он понимал, чем это грозило ему, но тем не менее попросил народовольцев отложить свое освобождение.