Игорь Росоховатский - Утраченное звено

• Название: Утраченное звено
• Автор: Игорь Росоховатский
• Жанр: Научная Фантастика

---

"Рано, - думал я. - Рано".

- Извини, сынок, устал я, - против воли мой голос был заискивающим, хоть за это я готов был уничтожить себя. - Мне без тебя трудно будет. И маме так спокойнее...

Я пользовался недозволенным приемом, я унижался. Но мне надо было во что бы то ни стало еще подержать его подле себя и Бориса...

5

Человек говорит сигому:

- Жаль, что произошел сбой. Я-то думал, что ты неуязвим. Ведь с самого начала тебя создавали мощным и совершенным люди, - он выделяет слово "люди", почти выкрикивает его.

Но сигом словно и не замечает его интонации:

- Да, странно. Тем более теперь, когда я много раз переделывал свои структуры и системы... Я создал свой организм не из вещества, а из лунтры.

- Что такое "лунтра"?

- Нечто, подобное плазме. Переходное состояние между веществом и энергией. Так мне легче изменяться в зависимости от условий.

Сигом на миг умолкает. Раздается жужжание механизмов, берущих пробы грунта. Сквозь дымку пыли становится видна вершина горы.

- Ты совершенно беззащитен перед открытым космосом, - резюмирует сигом.

- И что же? - настороженно шепчет человек, уже понимая, куда клонит сигом.

- Но разве такая мощная система по переработке информации, как я, должна заниматься спасением неудачной системы? Разве это не противоречит элементарной логике?

- Противоречит, - подтверждает человек и думает, что основам элементарной логики научили сигома люди.

6

Об "Эволюторе" я когда-то читал в книге. Очень давно в Киевском институте кибернетики поставили такой опыт: в памяти вычислительной машины "создали" условные островки и поселили на них условных существ. С каждого островка можно было перебраться на два соседних - влево и вправо. Программа обуславливала; островки очень малы и прожить на каждом может лишь одно существо, ибо за одно посещение оно съест всю растущую там траву.

Пункты-законы программы очень жестки: выживут и оставят потомство только те существа, которые "познают законы природы" - условия возобновления пищи на островах и выберут наилучшие маршруты передвижения.

Итак, в памяти машины была смоделирована эволюция, испытывались разные законы, разные пути - уточнялось, какие из них рациональнее, какие ведут к вымиранию, а какие - к выживанию и совершенствованию. В частности, испытывался и один "гуманный закон" - бороться за остров можно только со взрослыми обитателями, - несовершеннолетние находятся вне конкуренции.

Жизнеспособным оказалось "сообщество существ", неизменно следовавшее этому закону... С математической точностью и ясностью установили, что он не только гуманный, но и разумный.

Такие примеры, доказывающие, что гуманность разумна, применялись потом в психоробике для программирования роботов, в том числе и самых сложных. Интегральных роботов, дальних предков сигома, учили, что помощь слабым и менее совершенным системам является разумной нормой поведения. Неужели же сигом, перестраивая себя, стер из памяти этот основополагающий закон? Ведь он подтверждался и закреплялся многочисленными примерами из жизни.

И снова вспомнилось мне, как однажды Борис вытаскивал меня обожженного, искалеченного - из кабины вездехода. Машина должна была вот-вот взорваться, и вместо одного человека погибли бы двое. Это явно противоречило элементарной логике. Но Борис тащил...

Вездеход взорвался через несколько секунд после того, как мы успели отползти в расщелину. Нам невероятно повезло.

А спустя несколько лет в ржавых песках я нес на спине раненого Бориса, и он хрипел: "Оставь, все равно мне конец".

Кровавая пелена обволакивала мое сознание. Я падал на колючий песок, подымался и тащил Бориса дальше, зная, что мне с такой ношей не дойти до лагеря, а наткнуться на патруль надежды почти не было.

Но я нес Бориса - и это не являлось благодарностью, платой за мое спасение. Я поступил бы так же, будь на месте Бориса любой другой человек; Это тоже противоречило элементарной логике, но так уже очень давно поступают все люди, а разумность нашего поведения отмеряет само существование рода человеческого...

7

"...Он ошибается. В поступках, о которых он вспоминает, есть логика. Один спас другого. Подал пример. Затем другой спасает первого. Хочешь, чтобы тебе помогли, помогай другим.

Однако, следует добавить: помогай тем, кто в силах сейчас или потом помочь тебе.

Но почему же он этого не понимает? В условиях, когда гибель придвинулась к нему вплотную, он думает не о своем спасении, а о других существах. Самые жесткие законы программы - жажда жизни, страх перед смертью - оказались не всесильны. Он перешагнул через них. Это тяжко. Когда мне надо было изменить какое-нибудь правило программы, - на расчеты и пересчеты, а особенно на волевое усилие уходила значительная часть запаса энергии.

Ему же это сделать намного тяжелее. Он рискует большим. Надо подумать над загадкой..."

Сигом вызвал в памяти сведения об организме человека. Он лишний раз убедился, насколько хрупок и беззащитен этот организм, но не расшифровал загадку поведения человека.

..."А что, если он в чем-то прав и я действительно забыл нечто важное, когда перестраивал себя? Нет, не может этого быть. Ведь я всегда помнил элементарные правила: "Есть части организма, в особенности, части мозга, неразрывно связанные с главными отличительными чертами личности. Замену таких частей следует производить лишь после переписи всей информации с них на новые части и тщательной проверки новой записи". Иначе говоря "легко вернуть мгновение, если оно записано в памяти, но и прошедшая эпоха перестанет существовать, если о ней забыть". Я помнил все правила, которые признал верными, и действовал в точном соответствии с ними. Если я забыл что-то, то это было несущественным..."

8

- Ты ошибаешься, - говорит сигом человеку. - Ничего существенного я забыть не мог. Однако я помню и пословицу: "Время дорого вовремя, даже когда в запасе бессмертие".

- Но для чего тебе экономить время?

- Чтобы сделать то, для чего я был создан. Узнать, есть ли ритм и закономерность рождения и гибели галактик, Вселенной. Составить уравнение развития материи. Решить его.

- Для кого?

- Для себя. Хочу знать.

"Бедняга, - думает человек. - Сильный, а бедняга. Впрочем, еще древние предостерегали: "Хотим детей не добрых, но сильных. А захотят ли сильные дети слабых родителей?"

9

...Я услышал, как за перегородкой произнесли мою фамилию, и стал прислушиваться.

- Хорошо бы его включить в экипаж "Титании", лучшего специалиста не найдем, - прозвучал голос заместителя начальника управления Рыбакова. Это был неулыбчивый, требовательный - до придирчивости - человек. Зато все знали: если уж экипаж подбирал и экспедицию снаряжал Рыбаков, за исход ее можно быть спокойным.

Даже мои недруги не упрекали меня в нескромности. Но тогда я подумал: "Значит, рано списывать меня на космодром. Еще бы! Опыт тоже чего-то стоит, а в некоторых случаях он может перевесить силу!"

- Все-таки он в последнее время стал сдавать, - с сомнением ответил другой голос, кажется, начальника отдела комплектации. - Ничего не поделаешь, годы берут свое. Ему уже за шестьдесят.

- Да я не о старшем Подольском! О сыне его! - пророкотал Рыбаков. Кстати, согласием его заручился. Он оговорил лишь: "Если отец не будет возражать", Надо со старшим Подольским потолковать...

Я прислонился к стене. На лбу выступили капли пота, словно кто-то напоил меня липовым чаем и, как говорила Ольга, согрел сердце. Мои губы сами собой растягивались в блаженной самодовольной улыбке. Выходит, не напрасны были ни мое упорство, ни заботы, ни унижения. Добился-таки своего. Вот и Борис мне говорил, что Глеб становится отличным работником. А я все опасался, думал - он нахваливает его, чтобы сделать мне приятное. Боялся я поверить в Глеба после срывов, неудач, разочарований, хотя все чаще подмечал у него свои привычки, даже иногда - свои интонации. Впрочем, надо отдать сыну должное - у меня никогда не было его стремительной хватки.

На обед в тот день у нас был нелюбимый мною овощной суп. Я попросил добавку, и Ольга подозрительно посмотрела на меня, улыбнулась:

- Выглядишь сегодня именинником. Что за сюрприз тебя распирает? Ну-ка, выкладывай. Премию получил? Наградили?

Глеб пристально, не мигая, смотрел на меня. Он-то уже знал новость и обдумывал, как бы поосторожнее ее нам преподнести.

- Это Глебка наш именинник. Его включили в экипаж "Титании".

Сказал и осекся. Ольга побледнела, опустила руки на плечи. Глебу, словно хотела прикрыть от опасности.

- Не волнуйся, мама, все будет хорошо. - Глеб потерся щекой о ее руку, но смотрел на меня. Удивление, расширившее его глаза, сменилось другим чувством, которое я так давно мечтал в нем вызвать. - Правда, отец? - И он заговорщицки подмигнул мне...

10

"...Что-то продолжает беспокоить меня в его воспоминаниях. Не могу определить, зафиксировать, вычислить. Что же это? Сын, о котором он так часто думает? Люди склонны романтизировать детство и юность. Вспоминая их, они волнуются. Но если проанализировать беспристрастно, то детство и юность это: 1. Неопытность, которую они стесняются назвать глупостью, предпочитая слово "наивность". 2. Неумение предвидеть последствия своих поступков. 3. А отсюда - поспешность и, вследствие неполного анализа ситуации, так называемая "решительность". 4. Сравнительно меньшая, чем у взрослых, доза корыстолюбия, которую они идеализируют, называя "бескорыстностью". Она существует лишь за счет неопытности, а не вследствие доброты.