Михаил Лезинский - Сын бомбардира

• Название: Сын бомбардира
• Автор: Михаил Лезинский
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: История
• Год: 1978

Повесть о юном герое Севастопольской обороны 1854—1855 гг. Коле Пищенко, удостоенном за свои подвиги ордена высшей солдатской доблести — «Георгия» и других наград.

Книга рассчитана на детей среднего школьного возраста.

Лезинский Михаил Леонидович, Эскин Борис Михайлович.

Сын бомбардира. Повесть. М., «Молодая гвардия», 1978.

128 с. с ил. (Юные герои).

Иллюстрации А. Шорохова.

---

— Чего — почему? А я почём знаю — почему? Велено так писать — от и пиши! Понял?

— Угу, — покорно кивнул Колька.

— Давай слагай далее! — грозно приказал Евтихий,

— Он… то… есть… ук… фу…

— Эн нет, — перебил его Лоик, — давай ещё раз. Заруби себе на носу: фита. Фита, — повторил он настойчиво. И неожиданно добавил: — Ты, хлопец, запомни: корень ученья горек, да плод сладок. Мий вчитель приговаривав: «Фита да ижица — розга к телу ближится». И бил после кажной буковки и кажной цифири. Да як бил! Ты, хлопчик, того не знаешь!

Они не заметили, как сзади подошёл командир редута и уже минут пять наблюдал за уроком.

— И давно вы занялись сим делом?

Артиллеристы вскочили, вытянулись по стойке

— С полмесяца, ваше благородие!

— Кто же учитель?

— Господин прапорщик Тополчанов!

Лоик понял, командир ничуть не рассержен. Напротив — распрашивает с добрым удивлением. Почесал по привычке бороду и добавил:

— Тільки француз мешает.

Командир улыбнулся:

— Это верно, мешает! Однако успехи имеются?

— Да вот, пушку читаем.

Командир взглянул на литые буквы.

— Свою пушку ты назубок изучил. А вот сию пенсионную прочитай. Хочу послушать, Николка!

Мальчуган, волнуясь, подошёл к старому орудию и чётко выговорил:

— Покой… ук. пу… Пушка–карронад. Вес 118 пуд. 1327 года.

Командир протянул Николке руку..

— Молодец, Пищенко, молодец! Сначала — аз да буки, а там и науки! Верно я говорю, Евтихий?

— Так точно, ваше благородие! Хлопчик він разумний. Через месячишко буде скорострельно читать. Ему б після війни учиться, — понизил голос Лоик, — вот в грамотеи вышел бы.

— Выйдет, обязательно выйдет! — отзетил командир — Дай бог ему и нам уцелеть! — Он повернул–уйти, но тут вспомнил: — Да, ты, Николка, просился у унтер-офицера в город. Я разрешил увольнение. Если заварухи в субботу не случится.

— Покорно благодарю, ваше благородие! — выпалил Колька.

В субботу у Алёнки день рождения. Антонина Саввяшна наказывала ему прийти. Унтер обещал уговорить начальство. И вот — разрешение есть!

— Ур–р–р–а–а! Есть!.. Есть!..

Мальчишка, ошалев от радости, плясал на сверкающем медью стволе мортиры.

* * *

Настроение было, прямо скажем, мрачное. Вчера позвонила мать Стаса и сообщила, что в последнее время у него появились тройки, а вчера принёс двойку.

За своими «историческими» делами он позабыл о самом главном — об учёбе.

— Вот такие пироги, Станислав Петрович, Кажется, мы допустили ошибку…

— Я тоже заметил! — обрадовался Стас. — На странице, где описано…

— С этой ошибкой мы разберёмся сами. Нам звонила твоя мама.

Стас насупился.

— Так вот, Станислав Петрович, мы совершили ошибку. Ты слишком увлёкся поисками. А совмещать с учёбой, как видно, не в силах…

Стас держался мужественно, хотя веки предательски подергивались.

— Я исправлю, — тихо сказал он, — у меня не будет двоек.

— И троек, — жёстко сказали мы. — И троек, — повторил Стас.

— Даём тебе неделю на исправление,

Он молча кивнул.

Нам нелегко говорить с ним так сурово. И, уж если откровенно, совсем не хочется отлучать его от дела даже на неделю,,.

Стас сидел сгорбившись, насупив брови, чуть вытянув нижнюю губу. И вдруг нежданно–негаданно для себя мы увидели: да ведь это точь-в-точь Николка! Те же вздёрнутые бровки, курносый нос да звёздочки веснушек на щеках.

Мы невольно улыбнулись. Стас — тоже, хоть и не знал, в чём дело.

— Итак, договорились: неделя! А теперь выкладывай.

— Так вот, — начал Стае. — Ребята прочитали последние страницы. Действие там происходит на редуте Шварца. И везде сказано: «командир редута», а имя командира не называется. Я ребятам объяснил, что в апреле командовал редутом лейтенант Ханджогло. Но они всё равно не согласны.

— С чем не согласны?

— Ну с тем, что редут Шварца, а Шварц — не командир!

Откровенно говоря, ребята, сами того не подозревая, дёрнули за тонкую ниточку в нашей — рукописи. Мы в самом деле умышленно избегали называть командира редута по фамилии. И не случайно. В одних архивных документах есть такие строки:

«…однажды Николай Пищенко попал на редут Шварца. Редутом командовал лейтенант Ханджогло. Пищенко стал просить лейтенанта Ханджогло оставить его на редуте…»

В другом сказано:

«…Под командованием лейтенанта Шварца находился и юный бомбардир Николай Пищенко…»

Обратите внимание: «…под командованием лейтенанта Шварца».

Концы с концами не сходятся! Как же было на самом деле?

Прошла неделя. Телефонный звонок. Стас просит разрешения прийти. И не один. Есть срочное дело.

— Срочное?.. У вас на этой неделе было две контрольных…

— Пять и четыре! — прокричал в трубку Стас.

— Давай приезжай со своими ребятами.

Ну и дела!

Шумная ватага ворвалась в комнату. Если не весь 7–й «Б» прибыл к нам, то, во всяком случае, добрая половина. Самая шумная половина. Перебивая друг друга, они пытались что-то рассказать.

— Стоп! — сказали мы. — Так ни до чего не договоримся.

Угомонились. И вот что выяснилось. Ребята пришли в Музей обороны и попросили документы о Крымской войне. Все документы, какие только есть. Сотрудники им объяснили, наверняка пряча улыбки, что со всеми документами школьникам справиться не под силу. Документов так много, что целый коллектив музея изучает их не одно десятилетие и работы хватит ещё на много лет.

Тогда ребята сказали, что их интересует Коля Пищенко.

Сотрудники музея облегчённо вздохнули и направили пионеров на Малахов курган. Там в оборонительной башне Корниловского бастиона филиал музея.

Почти неделю ребята приходили на Малахов курган — изучали документы. И вот вчера один из мальчишек обнаружил в бумагах странное несоответствие.

— Понимаете, — взахлёб говорил пионер, — там написано: «…Николка поселился на редуте, состоя под началом одного опытного матроса. 9 июня этот матрос…» Значит, Николка появился на редуте до девятого июня! Или даже, вернее, до пятого — до начала очередной, третьей бомбардировки города…

Что ж, в рассуждениях ребят есть резон. Но был ли в это время Шварц на редуте, вошедшем в историю под его фамилией?

Да, был! В документах наши помощники обнаружила, что лейтенант Шварц Михаил Павлович 7 июня, то есть на второй день бомбардировки, был контужен в голову и ранен в ухо осколком бомбы. До этого числа, понятное дело, командовал укреплением он. Значит, Николка пришёл на редут при Михаиле Павловиче!

Мы безмерно благодарны пионерам 7–го «В». Без их помощи эта книга была б неполной.

Дорогие наши читатели! Просим внести коррективы: на предыдущих страницах, где написано «командир редута», следует добавлять: «лейтенант Михаил Павлович Шварц». Он возглавлял укрепление до 7 июня 1855 года.

А всё, что произошло до этого дня, вы узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мрачно глядят развалины домов. На мостовых — вывороченные булыжники. Но Николка не замечает ничего вокруг: он несётся, напевая и весело помахивая узелком с игрушками.

Кто-то преградил ему путь. Николка поднял голову и увидел Василия Доценко.

— Ты куда это таким гоголем?

Пищенко смутился.

— Да вот, в увольнение… К Антонине Саввишной направляюсь.

Доценко понимающе хмыкнул.

Зашагали рядом. Василий одну за другой выпаливал последние новости, потом вдруг перешёл на шёпот:

— Про Кошку-то слышал, нет? Он небесным лазутчиком стал!

— Как это — небесным?!

А вот так: с небес наблюдает!

— Пётр Маркович… погиб? — У Николки захолодело сердце.

— Да не погиб! Говорю тебе: с небес разведывает всё про супостата! Да ты разве не видел: третьего дня пузырь громадный летал над бастионами — называется «шар воздушный». С Северной его запустили и всё у французов да англичан высмотрели. Только по секрету. Понял?

Они распрощались, Николка отправился дальше.

Вот знакомый переулок. Перескочить через канаву, перейти на противоположную сторону — тут он, тяжёлый плетень, подпёртый кольями.

Мальчик затянул потуже ремень, рукавом рубахи смахнул пыль с голенища, толкнул калитку. Во дворе пусто. Вошёл в горницу и громко отчеканил:

— Здравия желаем, Антонина Саввишна!

— Здравствуй, Николка, — сказала женщина и взяла мальчика за руку, — Алёнка враз появится. Пошла за крёстной. Ты садись на лавку, садись. Вот тут, рядом с кумом.

Николка сейчас только заметил знакомого солдата–возницу. Тот хитро взглянул на свёрток.

— Небось подарки? Полюбопытствовать можно?

— Можно. Это так… кой–чего смастерил…

Кум осторожно развязал свёрток и, удивлённо приподняв брови, начал выставлять на стол самоделки.

Антонина Саввишна взяла в руки одну из них.