Марко Васси - Чувственное зеркало

• Название: Чувственное зеркало
• Автор: Марко Васси
• Издательство: Полина М
• Жанр: Эротика
• Год: 1993
• ISBN: 5-86773-015-8

---

Роберт рассмеялся:

— Понимаю, понимаю… Это и вправду своеобразный бродячий цирк. Только комиков-евреев сменили индусы-космологи.

Приятели вышли из комнаты, спустились по лестнице и вышли на улицу. Мартин испытал самый настоящий шок — словно впервые увидел потоки машин и спешащих прохожих.

— Как настроение? — усмехнулся Роберт.

— Может это прозвучит как богохульство, но мне хочется пива, — ответил Мартин.

— Ничего не имею против. Зайдем в заведение? — Роберт показал на противоположный тротуар.

— Ты составишь мне компанию?

— Конечно. Для контраста.

Перейдя улицу, приятели вошли в переполненный бар. Два десятка женских глаз тут же принялись оценивающе разглядывать вошедших мужчин. Женская интуиция позволила дамам сразу же угадать в Роберте гомосексуалиста. Некоторых из них это обстоятельство не огорчило, наоборот, педики, в отличие от тех мужиков, которые заполнили бар, могут хоть пару слов связать, а те из них, кто не брезгует женщинами, в постели просто великолепны.

С Мартином дело обстояло сложнее. Сложение, конечно, великолепное. Классический жеребец. Но судя по брюкам, прическе и рассеянному взгляду — парень из простых. Из таких получаются замечательные мужья. Он будет работать не покладая рук, искренне стараться угодить жене, да и п… скучать не придется. Вот только при таком муже совершенно необходимо иметь любовника — какого-нибудь актеришку с вечно немытой посудой, хлебными крошками в простынях и фунтом «травки» в баночке из-под кофе. Для разнообразия. Нет, пожалуй, можно обойтись только любовником, вынесли безмолвный приговор Мартину женские глаза.

На все про все у дам ушло не более пяти секунд, в течение которых мужчины растерянно озирались в поисках свободного места.

— Желаете поужинать? — пришла им на помощь миловидная официантка-азиатка.

— Пожалуй, ограничимся кофе и десертом, — ответил Роберт.

Девушка провела их во второй зал и усадила за свободный столик. Затем приняла заказ и направилась в кухню.

— Ну? Как тебе встреча с Баббой? — спросил Роберт.

— Не знаю… Мне хотелось бы сказать, что я чувствую какие-то перемены, но увы…

В это время вернулась молниеносно выполнившая заказ официантка. Расставила чашки с кофе, пирожные, вазочки с мороженым, разложила приборы и отступила на шаг, проверяя, не забыла ли чего. Дождалась, пока один из мужчин одобрительно кивнул, и направилась к следующему столу.

— Хотя должен признаться, — продолжил Мартин, помешивая ложечкой кофе, — что я не ожидал от себя такого. Никогда бы не смог предположить, что я буду реветь на публике. А потом не испытывать от этого никакого стыда. — Мартин застыл с ножом в руке. — Странно. Вроде бы это должно оказать на меня впечатление, а я ничего не чувствую.

— Бабба говорит, что жажду можно утолять и водой, и лимонадом. Разница только в том, что привкус, оставшийся во рту после лимонада, вскоре вновь заставит тебя мучиться жаждой. Истина — как вода. Она без вкуса. Ты не заметишь, когда достигаешь ее.

— Между прочим, я на него сердит. Он так прокатил меня. Я про себя даже сказал ему пару ласковых слов. И может, еще скажу.

— Его обзывали такими словами, которых ты даже представить не можешь, — сказал в ответ Роберт. — Мне самому иногда хотелось наброситься на Баббу с кулаками. Говорят, кто-то даже пытался пристрелить его. Но, видишь ли, Бабба тут ни при чем. Он не совершает никаких действий. Не заставляет тебя сидеть на собраниях насильно. Ты приходишь по собственной воле. Бабба просто сидит и говорит. И если ты вдруг приходишь в бешенство, то не в тебе ли самом кроются его причины? Когда ты поймешь это, — поймешь и душу гуру. Понимаешь, он постоянно пребывает в состоянии просветления, которое нам доступно лишь в иной краткий миг. Надо делать на это поправку. — Роберт потянулся, опустил руки, и спросил, глядя Мартину в глаза:

— Ну так что — не зря сходил?

Мартин чувствовал себя не очень уютно под обволакивающим взглядом Роберта, но впервые в жизни нашел в себе силы ответить улыбкой на теплый взгляд другого мужчины.

«Вот тебе и первая перемена», — подумал он про себя. А вслух сказал:

— Знаешь, в ту минуту, когда мы вышли из зала, я решил, что никогда туда больше не вернусь. А сейчас мне снова захотелось встретиться с Баббой.

— У тебя так смягчился взгляд, — мягко произнес Роберт — так, как он говорил обычно только с гомосексуалистами, — и осекся, сам поразившись этому.

Мартин растерянно заморгал, хлопая ресницами. Он почувствовал бы себя не в своей тарелке, услышав подобные интонации даже от женщины. А уж от мужчины, заговорившего с ним в таком тоне, он бежал бы как от огня. Но это раньше.

А сегодня, сейчас он просто улыбнулся:

— Спасибо, — услышал Мартин собственный голос, испытывая непреодолимое желание дотронуться до руки Роберта, чтобы почувствовать его теплоту и удивительную человечность.

Часть третья

Мартин потянулся, с трудом разлепил веки и скатился с кровати, приземлившись на согнутые руки и вытянутые ноги. Отжался от пола, встал, сходил в туалет, сполоснул лицо холодной водой и направился в гостиную, гае Роберт оборудовал себе своеобразный алтарь — деревянный ящик, покрытый оранжевым сукном. На алтаре стояла фотокарточка, на которой был изображен Бабба, лежащий у обочины проселочной дороги, прикрывшись драным одеялом. Выражение лица у гуру на снимке было такое, словно его только что укусил за пятку большой муравей. По обеим сторонам фотографии стояли подсвечники и пирамидки благовоний. Перед снимком — ваза с фруктами. Дважды в день последователи Баббы должны были медитировать перед его изображением, принося ему в дар фрукты и приобщаясь взамен к Благодати. Поскольку Бабба учил, что физические тела иллюзорны, то фотография могла служить столь же эффективным источником Благодати, как и сам гуру.

Мартин зажег свечи и воскурил благовония. Затем отступил на шаг, опустился на колени и трижды отвесил земной поклон. Затем подложил под ягодицы небольшую подушку, скрестил нога, глубоко вздохнул и начал принимать позу для медитации, которая была очень проста: надо было выпрямить спину, положить руки на колени, полуприкрыть веки и сосредоточиться на дыхании. Дышать необходимо определенным способом: сначала медленно, глубоко вдохнуть, а затем мощно выдохнуть, стараясь вытолкнуть из себя весь воздух. При этом нельзя сосредоточиваться на своих мыслях. Они могут возникать в сознании и исчезать, но Мартин не должен искусственно концентрироваться на какой-то из них. И тогда душа его превратится во вместилище, изжаждавшееся по Баббе — Богочеловеку, Хранителю Света и живому воплощение Высшей Истины.

После памятной первой встречи с Баббой Мартин крепко подружился с Робертом. Они вместе ходили в кино, перезванивались по вечерам, несколько раз Роберт даже брал Мартина с собой на вылазки в злачные места, где собирались гомосексуалисты, с тем, чтобы тот поскорее избавился от предубеждения к педерастии. Несколько раз в неделю они вместе ходили на медитации, которые проводил Бабба, а примерно через месяц даже съездили за город на уикэнд. Короче говоря, сам о том не подозревая, Мартин незаметно переступил еще через одну черту. Он прекратил провожать взглядом женские ножки на улице, а в один прекрасный день вдруг поймал себя на том, что перестал думать о Джулии и прочих житейских проблемах, что все это вытеснено постоянной медитацией о Баббе и о Боге. Он тотчас позвонил Роберту и рассказал тому о новом своем состоянии. Роберт был очень рад за него:

— Это замечательно. Значит, на тебя снизошла благодать гуру. Теперь она уже никогда не покинет твою душу — чем бы ты ни занимался.

Следующие три дня Мартин провел в полной эйфории, наслаждаясь воцарившейся в его душе безмятежностью.

На четвертый день Роберт предложил Мартину переехать к нему:

— Не бойся, приставать не буду, — добавил он при этом.

— Зачем же тогда мне переезжать? — спросил Мартин.

— Причин несколько. Во-первых, съехал сосед, с которым мы на паях снимали квартиру. Мне нужен новый жилец — один я такую квартплату не потяну. Во-вторых, ты, должно быть, уже устал от гостиничного быта. В-третьих, мы друзья. В-четвертых, нас обоих связывает Бабба. И, наконец, в-пятых, — Роберт загнул последний палец на руке, — у тебя будет отдельная спальня.

Мартин поджал губы, нахмурился — и переехал к Роберту в тот же вечер. С тех пор Мартин ни разу не пожалел об этом. Они вместе медитировали, играли в шахматы и продолжали посещать сеансы Баббы. Правда, примерно дважды в неделю Роберт впадал в беспокойство, долго ходил из угла в угол, а затем объявлял, что «пойдет подышать свежим воздухом». Мартин, понимая истинную причину нервозности Роберта и зная, куда именно собирается на прогулку приятель, не сердился на него.