Виктор Вагнер - Дети пространства

• Название: Дети пространства
• Автор: Виктор Вагнер
• Жанр: Космическая фантастика

Книга распространяется по лицезии Creative Commons Attribution-NonCommercial-ShareAlike

XXIII век. Нет войн, нет непреодолимых цивилизационных различий между народами Земли, почти побеждены болезни и преступность. Население Земли стабилизировалось и места вроде хватает всем. Но оказывается, что показываемый по телевизору сериал про космическую войну — не фантастика, а документальное кино, что рядом с этим сытом и благополучным миром существует другой, где потомки землян, колонизировавших полсотни планет ведут упорную войну с расой разможающихся роботов, где город с населением 80 тысяч считается огромным.

В этом мире никого не удивляет школьник, самостоятельно пилотирующий самолёт, или то, что 12-летней девочке приходится заваривать пробоину в обшивке космического корабля быстрее, чем из пробитого скафандра выйдет весь воздух.

И вот два мира соприкоснулись. На военной базе Порт-Шамбала в Гималаях, основанной спейсианами, чтобы защитить Землю от шияаров, выросло первое поколение, которое уже не может не считать Землю родной планетой.

---

Когда Карл в очередной раз поднял глаза от монитора, Мары в помещении уже не было. Профессор разбирался с двумя уже знакомыми Карлу студентками-первокурсницами, а прочие завсегдатаи лаборатории уже оккупировали большую часть рабочих мест.

— У тебя ещё не пересохло в горле? — спросил Карл у Мишеля.

— Пересохло, — отозвался тот.

— Тогда пойдём, нальём по чашке чаю. Не стесняйся, здесь это запросто.

Они переместились от монитора к кофеварке. — Послушай, Карл, — вдруг сменил тему Мишель. — А почему в фантастике для того, чтобы попасть в другую звёздную систему, надо лететь от звезды, а в «Галактических империях» — к звезде?

— Видишь ли, — начал объяснять Карл, — обычно в фантастике описывают не реальный космос, а просто некий абстрактный мир, где планеты играют роль городов, а пространство — сельской местности, как ее представляют себе горожане. Этакий неинтересный пустырь, разделяющий значимые места.

Однако в реальности мир устроен несколько по-другому. Например, планета — это очень много. Даже на Земле, где десять миллиардов населения и семьдесят процентов планеты покрыто океаном, есть куча мест, где можно идти несколько дней и не встретить ни одного человека. При этом планеты — песчинки по сравнению с межпланетными расстояниями, а те — ничто по сравнению с межзвёздными. На планете расстояния все-таки более соразмерны. К примеру, типичный житель Вены, который ездит на работу на машине, за три–четыре года проедет на ней расстояние, равное окружности экватора. А тут за четыре года радиосигнал только дойдёт до Толимана. Космические же корабли летают в тысячи раз медленнее радиосигнала. Опять же есть теория относительности, которая не позволяет разогнать объект, имеющий массу, до скорости, близкой к скорости света. Поэтому летать между звёздами в обычном пространстве не получается. Нужны гиперскачки. Обычно фантасты описывают, что для скачка требуется полное отсутствие поблизости крупных масс, но это нужно лишь для того, чтобы сохранить привычную им топологию пространства. Получается, чтобы попасть к другой звезде, надо улететь от своей подальше, потом — крибле-крабле-бумс! — магическим способом пропускаем неинтересное пустое пространство и вот уже начинаем приближаться к звезде назначения. Примерно так же, как едет поезд — от вокзала на окраину, потом по некой местности, мимо лесов и полей, потом въезжает в другой город. Просто потому, что в межзвёздном пространстве, в отличие от незаселенной местности, нет вообще ничего, писатели заменяют перелёт в этом пустом пространстве на скачок.

На самом же деле чем сильнее пространство искривлено гравитацией, тем легче совершить скачок. Современные двигатели не позволяют совершать скачки в гравитационном поле Земли, и даже в окрестности Юпитера это самоубийство. Нужно подойти к Солнцу намного ближе орбиты Меркурия. А дальше всё просто. Проколов пространство, ты почти мгновенно перемещаешься по направлению от центра притяжения, пока не попадёшь в точку пространства, где потенциал поля тяготения такой же, как в точке отправления. Закон сохранения энергии.

Когда-то считали, что перемещение быстрее скорости света невозможно, поскольку если у нас есть два объекта, движущиеся навстречу друг другу, и между ними передаются сообщения со сверхсветовой скоростью, то можно сделать так, чтобы ответ на сообщение пришёл раньше его отправки. Этот парадокс называется «тахионный антителефон».

Но оказывается, для того, чтобы сохранить принцип причинности, вовсе не обязательно запрещать любое движение быстрее скорости света. Достаточно запретить только движение между сближающимися объектами и только с такими скоростями, чтобы можно было вернуться в прошлое.

Поэтому хотя скачок с точки зрения экипажа корабля и мгновенен, с точки зрения внешнего наблюдателя он может занять несколько часов. Причём скорость сближения звёзд влияет на это время гораздо сильнее, чем расстояние.

— А почему все скачковые корабли такие большие? — продолжал допрос Мишель.

— Большие? Я бы не сказал. Вот, скажем, — Карл указал на одну из моделей, висящих под потолком, — корвет класса «Бартоломео Диаш». Полторы тысячи тонн сухой массы, полтораста метров длины. На первый взгляд он огромен. Ты думаешь, там внутри так уж много места для экипажа? Каждый из двух ярусов жилой палубы, вот этого колечка, около тысячи квадратных метров. А экипаж из тридцати человек проводит там многие месяцы. А в основном корпусе двигатели, баки, орудия. И вообще там почти весь полёт невесомость. Стоять можно только на жилой палубе, которую специально для этого раскручивают, чтобы центробежная сила прижимала все предметы к полу.

Ну и расстояние между полюсами Ангстрёма должно быть по меньшей мере метров сто, а то изгибающие нагрузки при скачке будут слишком велики.

Тревога-П

Мара позвонила Анджею часов в одиннадцать вечера:

— Ты ещё не расстался с мыслью сделать репортаж о Терранете? А то я через час заступаю на суточное дежурство и ещё успею тебя подхватить. Можешь просидеть у меня за спиной всё дежурство, но предупреждаю — будет скучно.

— А спутники будут?

— Будут. На мою долю сегодня две штуки.

— Тогда собираюсь.

— Через двадцать минут перед твоим домом.

Похоже, баллистический перелёт совсем не впечатлил Анджея. Во всяком случае, засыпать Мару вопросами он не стал.

После приземления в Порт-Шамбале Мара потащила Анджея в невысокое здание совсем рядом с посадочной площадкой.

— Это центральная диспетчерская Земли. Отсюда мы уп­рав­ляем всем космическим движением в системе, в том числе и спутниками Терранета.

Войдя в здание, Анджей увидел в просторном холле троих ребят в такой же, как у Мары, форме.

— Знакомьтесь, — представила его Мара. — Это Анджей Краковски — первый в истории землянин, который заинтересовался, чем мы занимаемся тут, в Порт-Шамбала. Анджей, а это Мишель, Лаура и Ким, наша сегодняшняя смена. Сейчас мы с Кимом пойдём принимать смену, наша вахта первая. Просьба не мешать нам пятнадцать минут, пока идёт утренняя диагностика, потом можно будет просочиться в диспетчерскую и посмотреть, чем мы занимаемся. Впрочем, у тебя же ещё вечер, так что имеет смысл пойти в комнату отдыха и поспать часа три-четыре — потом пойдут более интересные развлечения.

С этими словами Мара решительно взялась за тяжёлую дверь.

— Если я землянин, то вы тогда кто? — слегка растерянно спросил Анджей, когда дверь захлопнулась.

— Мы спейсиане, — ответил Мишель. — Хотя родились все здесь, в Порт-Шамбала. Торговцы ещё говорят «нектон», но в ВКФ почему-то не любят этого жаргона — «бентос», «планктон», «нектон». А вообще пошли пока в комнату отдыха. Если Мара сказала поспать, лучше поспать. Потом действительно скучно не покажется.

— А вы что будете делать?

— Подождём окончания приёмки вахты и, если не возникнет ничего срочного, полетим делать плановую профилактику. А в десять сменим Мару и Кима, и уже они полетят делать профилактику своим спутникам.

Комната отдыха Анджею понравилась: приятный полумрак, слабый ночник освещает столик с кофеваркой и чашками, тишина. Плюхнувшись на кровать с мягчайшим гидроматрасом, он сам не заметил, как заснул, не дождавшись приглашения в диспетчерскую.

Проснулся он оттого, что Мара трясла его за плечо:

— Просыпайся. Давай подберём тебе скафандр, и полетели.

Сама процедура отлова спутника не произвела на Анджея большого впечатления. Может быть, какой-нибудь любитель компьютерных игр про космос оценил бы нетривиальные маневры в атмосфере, которые Мара предпринимала для того, чтобы как можно быстрее выйти на орбиту с нужным наклонением, или филигранную точность, с которой она вывешивала флиттер в нескольких сантиметрах от спутника. Но Анджей в таких вещах не разбирался. Полетели и полетели. В космическом полете должны быть перегрузки, и вот они есть. Наиболее ярким впечатлением оказалось висеть в пространстве, отделенным от бескрайнего Космоса только стеклом гермошлема, пока Мара, перегнувшись через борт флиттера, копается в недрах спутника.

— О, сейчас пройдём над Большим Барьерным рифом, — сказала Мара после того, как они закончили со вторым спутником, закрыли фонарь и наддули кабину воздухом. — И запас времени почти час. Хочешь искупаться в океане?

— Поздней осенью?

— Во-первых, здесь весна, а не осень, во-вторых, на северном конце Большого Рифа нет сезонов. И есть база австралийских спасателей, с которыми мы дружим. Так что можно приземлиться там, полчасика поплавать, а потом по баллистической в Порт-Шамбала. Как раз к двум часам успеем.

Флиттер снизился над небольшим коралловым островком, покрытым густой зеленью. В разрыве зелени ярко-белым коралловым песком сияла посадочная площадка, на которой стояло несколько флиттеров. После посадки Анджей увидел скрытые в тени деревьев домики из кораллового известняка.