Януш Вольневич - Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей

• Название: Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей
• Автор: Януш Вольневич
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

В книге польского журналиста Я. Вольневича рассказывается о его путешествиях по странам Южных морей. Вместе с автором читатель посетит овеянный древними легендами индонезийский остров Бали, побывает на Большом Барьерном рифе, совершит увлекательную поездку на Новые Гебриды, Фиджи, Тонга, Таити и Гавайские острова.

---

Из балийского «пирога» я извлекал самые вкусные «изюминки». Вольная птица на мопеде! Следуя, как правило, указаниям Хартоно, я кружил по узким, но заасфальтированным дорогам острова. Случалось и Так, что я не добирался до того пункта, куда направлял меня услужливый моряк, или по крайней мере добирался не сразу. Остров, как драгоценный камень, переливался яркими оттенками в самых неожиданных местах.

Вот я сворачиваю с густо застроенной по обеим сторонам дороги, и перед моими глазами открывается пленительный сельский пейзаж. Мне уже не хочется покидать эти места сегодня. Вижу овраг, на склонах которого расположились террасами крошечные поля, величиной с теннисный корт. Они окаймлены свежей зеленью прорастающего риса. Кокосовые пальмы смотрят в залитое водой пространство, в котором, словно аисты, бродят согнутые фигуры в шляпах «домиком». Вдали виднеется ровный конус вулкана, покрытый белыми облаками. Разве захочешь уехать отсюда?

Но вот солнце клонится к закату; конусообразные шляпы начинают гуськом спускаться по склону. Выпрямляются сгорбленные фигуры. Журчит вода в больших и малых, искусно прорытых каналах. Крестьяне не стыдятся своих обнаженных тел, их тяготит лишь пот после тяжелого знойного трудового дня. В илистой воде, омывающей их будущий хлеб, освежаются после работы нагие мужчины и женщины. Они собираются группами и моются на некотором расстоянии друг от друга. Вода объединяет землю и ее хозяев-слуг. Блестят обнаженные тела, ведутся беседы, слышится смех. Раньше на Бали женщины никогда не прикрывали грудь. Лишь совсем недавно, после того как целые толпы туристов стали на автомобилях носиться по острову, женщины надели лифчики. Но к вечеру, как только большинство приезжих исчезают в роскошных апартаментах местного отеля, девушки и женщины с чувством облегчения сбрасывают верхнюю часть своей одежды. И становится им тогда легко и радостно.

Тарахтит моторчик моего мопеда. Вижу деревушку. Небольшие стены, декоративные ворота, снова стены. Маленькие священные башенки из трухлявого дерева. Кругом сгрудившиеся соломенные кровли. Высоко висит деревянный гонг, вернее, небрежно выдолбленная деревянная колода, обернутая выцветшей материей в черно-белую клетку, символизирующую добро и зло. Равновесие, таким образом, соблюдено. Хочется заглянуть за стены, отведать вместе с этими трудолюбивыми людьми поджаренной поросячьей кожицы, считающейся здесь особым лакомством.

Крутятся колеса мопеда. Едет на нем чужестранец к Гоа Гаджа — Слоновой пещере.

Впечатление необыкновенное. Скалистая стена, но какая! Небольшой прямоугольный проем ведет в черную пустоту. Над ним глубоко в скале вырезана сверхъестественной величины маска не то ведьмы, не то демона. Огромные лапы, поднятые к самым ушам маски, словно раздвигают завесу скал. А вокруг нанесены растительные орнаменты, каменные цветы. К тому же изображен горный пейзаж, люди, фантастические звери. Для чего и когда все это было сделано? Точного ответа нет. Однако существует гипотеза, будто Слоновая пещера известна с первой половины XI века и представляет собой часть более крупного комплекса старинных строений. Это предположение кажется правильным, поскольку сравнительно недавно, в 1954 году, рядом обнаружили небольшой ритуальный пруд со священной водой. После реконструкции старинных сооружений в этот искусственный водоем стекает вода. Мало сказать стекает — она льется из кувшинов, которые прижимают к пухлым грудям шесть полуобнаженных, высотой почти в два метра, искусно выдолбленных в камне женщин (девушек?). Одиннадцатый век и такие чудеса? Вот перед чем европейцам следует устыдиться своего зазнайства!

Вхожу в пещеру в сопровождении мальчика, который за мелкую монетку освещает мне путь. В скале выдолблено помещение в виде буквы «Т» размером с небольшую однокомнатную квартиру. Не знаю, откуда взялось название пещеры, но слон-то уж наверняка не поместился бы в ней. Кто жил здесь много веков назад? Жрецы? Отшельники? Или, может, приговоренные к смерти узники? Неизвестно. Было это почти тысячу лет назад.

Я снова сажусь на свой мопед и направляюсь в Сангех, или Обезьянью рощу, которая, как и все на Бали, овеяна легендой. Из «Рамаяны» известно, что некогда жил мифический свирепый великан Равана. Убить его было нельзя. Он не мог умереть ни на земле, ни в воздухе. Но для чего существуют разные хитрости? Его враг, советник царя обезьян Хануман, решил зажать Равана между двумя половинками святой горы Махамеру и таким способом одолеть его. Хануман взялся за работу, но так неудачно, что сбросил обломок священной горы вместе с частью армии обезьян на Сангех. Так возник Букит Сари, или Священный лес обезьян, пользующийся большой популярностью у туристов.

Откровенно говоря, Обезьянья роща разочаровала меня главным образом потому, что уж слишком усердно приспособили ее к потребностям массового туризма. Тут и стоянка автомашин, и асфальтовая дорожка, и длинные ряды ларьков с сувенирами. Все это уничтожает очарование священной рощи. Мальчишки назойливо предлагают туристам пакетики с орехами, которыми те кормят обезьян. Я тоже купил такой пакет, чтобы не огорчить маленького коммерсанта, но орехи пришлось съесть самому. Было уже около полудня, и донельзя наевшиеся обезьяны не обращали на мои орешки ни малейшего внимания.

Лес казался мрачным. Веками не тронутые деревья поросли мхом. Лишайник покрывал зеленой плесенью статуи божественных демонов. От всех этих каменных страшилищ веяло сыростью. Не удивительно, что я недолго задержался в Букит Сари.

Резво мчится мой «рысак», на этот раз в одну из деревушек на танцы. Неважно, что представление состоится специально для туристов за плату. По опыту знаю, что это не имеет большого значения. Балийцы всегда танцуют для себя, полностью отдаваясь этому искусству. Танцуя, они забывают обо всем на свете и не обращают внимания на зрителей.

Обыкновенная деревушка, однако лучшего места для этого представления не придумал бы даже самый опытный художник театра. Вход в импровизированный зрительный зал — весьма эффектное строение (одно из знаменитых балийских канди бентар) — представляет собой нечто вроде «разрезанной» башни. Это сооружение из красного кирпича украшено выразительными масками из белого песчаника, словно разрезано по вертикали и раздвинуто по бокам, а между обеими его частями находятся небольшие ступеньки, обеспечивающие свободный проход между гладкими стенами раздвоенной таким образом башни.

Резьба по дереву

Взгляду пришельца, прошедшего через эти ворота, открывается вид на оркестр — гамелан, состоящий более чем из десяти музыкантов, и далее на ворота, подобные тем, через которые он только что проходил, но находящиеся на возвышении, богатые и украшенные цветными полотнищами, подвешенными на бамбуковых жердях.

Танец обезьян

Мягко звучит гамелан. Исполняется легонг — по преданию, танец нимф, ниспосланных с небес. Три небольшие девичьи фигуры, закутанные в блестящую парчу, разыгрывают пантомиму. Я не улавливаю смысла происходящего, не будучи знаком с эпосом, смысл которого танцовщицы стараются передать в танце. Я знаю только одно, что никогда в жизни не видел столь грациозных жестов. Девушки — подлинное воплощение женского обаяния. Царские головные уборы, цветы в волосах, длинные, свисающие шарфы. Движениями рук, корпуса, поворотами шеи стараются девушки передать содержание, мотивы танца, и все — в абсолютной гармонии. Это может быть поэма о мягком облаке, о шелесте крыльев мотылька или аромате цветов. Впрочем, это не столь уж важно. Я знаю лишь одно: молодые танцовщицы, без сомнения, великолепные актрисы. Но вот нимфы исчезают…

Гамелан зазвучал резче. Сидящие прямо на земле оркестранты энергичнее заработали палочками. Все быстрее и быстрее! На эстраду выбегают полуобнаженные мужчины. Появление их, прямо скажем, агрессивно. Свыше ста человек начинают плясать кечяк — «танец обезьян». При свете факела блестят торсы, спины. Мужчины садятся, образуя несколько постоянно движущихся кругов. Какая синхронизация движений! Наклоны, магия рук. Это — пульсирующее силой единство более сотни мужчин. Резко, словно под ударами бича, раздается время от времени ритмичный, надрывный окрик: «Чак! Чак! Чак!» Он будет повторяться до самого финала. Лес рук, ритмичные наклоны корпуса объединяют этих мужчин в одно целое. «Чак! Чак! Чак!» — все громче звучит голос. Двигаются руки, весь круг.

Все это напоминает то какой-то прожорливый морской анемон, то свертывающую свои лепестки красную водяную лилию. В мерцающем свете алеют заткнутые за ухо пурпурные цветы. «Чак! Чак!» Время от времени в середине пульсирующего круга появляются цветные призраки — персонажи из «Рамаяны». Трудно сказать, кого именно они изображают. Грациозные силуэты женщин, маски демонов. Я весь поглощен зрелищем вздрагивающей массы бронзовых тел. Снова какой-то демон! Слышится многократное шипение, видимо, мифической змеи. «Чак! Чак! Чак! Чак!» — раздается под звездным небом. Танцоры в исступлении. Никогда не думал, что сидячий балет в состоянии достигнуть такой выразительности. Но вот и конец. Взрыв аплодисментов. Смотрю на рядом сидящих зрителей. Все возбуждены.