Полибий - Всеобщая история.

• Название: Всеобщая история.
• Автор: Полибий
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-02-026900-Х

 "Всеобщая история" Полибия - один из наиболее увлекательных и ярких памятников античной исторической мысли. Грек по происхождению, Полибий прошел долгий и сложный путь, поочередно становясь то политиком, то воином, то почетным пленником римлян, то, наконец, летописцем. Его сочинение тем более ценно, что написано человеком, бывшим не только свидетелем, но и активным участником описываемых им событий. В настоящем издании читателю предлагаются наиболее интересные книги "Истории" Полибия, дошедшие до наших дней, в классическом переводе Ф. Г. Мищенко.

      Издание рассчитано на всех, кто интересуется историей.

---

Итак, Марк сам навлек на себя несчастье, собственным поведением, недостойным полководца. В своей истории много раз обращал внимание читателей на подобные случаи, хотя неправильность такого поведения очевидна, ибо я убежден, что полководцы погрешают особенно часто в этом именно отношении. И в самом деле, к чему пригоден правитель или полководец, если он не понимает, что обязан держаться возможно дальше от мелких схваток, в коих не решается участь всей борьбы? Если он не понимает, что даже в тех случаях, когда обстоятельства вынуждают его к участию в каком-либо небольшом деле, должны пасть многие соратники прежде, чем опасность коснется главного военачальника? «Пробу, как гласит пословица, нужно делать на карийце64, а не на военачальнике». Полководцу говорить в свое оправдание: «Я этого не думал», или «Кто мог ожидать, что так случится», — значит, давать неоспоримое доказательство своей неопытности и неспособности.

33. Вот почему о высоких достоинствах Ганнибала вообще как полководца можно заключать главным образом из того, что он провел столько времени в неприятельской стране, так часто подвергался всевозможным случайностям, столько раз в небольших сражениях решал участь врага своею проницательностью и, однако, уцелел в многочисленных решительных битвах. С большою заботливостью он охранял себя от напрасной беды. Так и подобает. Ибо, пока военачальник жив и невредим, хотя бы главная битва и была проиграна, судьба может доставить еще много случаев возместить понесенные потери. Напротив, в случае гибели вождя войско уподобляется кораблю, потерявшему кормчего: если бы даже судьба и даровала победу над неприятелем, пользы от того не было бы никакой, ибо упования всех воинов покоятся на вожде. Это считал я нужным сказать для тех, кто позволяет себе подобные ошибки из тщеславия ли, или из ребяческого увлечения, или по неопытности и самоуверенности: всегда какая-либо из этих слабостей бывает причиною гибели вождя (Сокращение).

...Опускающуюся дверь65, с помощью машин поднятую вверх на некотором расстоянии от городских ворот, они вдруг опустили и заперли ворота, захваченных таким образом людей распяли перед городской стеной (Свида).

34. Сципион в Иберии.

...В Иберии римский военачальник Публий66, как о том было рассказано раньше, во время зимовки в Тарраконе приобрел дружбу и доверие жителей Иберии тем, что возвратил заложников семействам их. Помощником ему в этом деле взялся быть по счастливой случайности67 владыка эдетанов68 Эдекон. При первом известии о падении Карфагена и о том, что жена его и сыновья в руках Публия, Эдекон тотчас предусмотрел отпадение иберов и пожелал стать во главе этого движения, в том расчете главным образом, что Публий возвратит ему тогда жену и детей и будет смотреть на переход его к римлянам как на добровольный, а не вынужденный обстоятельствами. Так действительно и случилось. Поэтому лишь только войска были отпущены на зимние стоянки, Эдекон с родственниками и друзьями явился в Тарракон. В последовавшей затем беседе с Публием он сказал, что благодарит богов больше всего за то, что он первый из туземных владык явился к нему. В то время, как прочие владыки, говорил он, все еще поддерживают сношения с карфагенянами и на них обращают свои взоры, хотя руки простирают к римлянам, он пришел сюда с тем, чтобы не только себя, но и друзей своих и родственников отдать под защиту римлян. Поэтому если, продолжал Эдекон, Публий признает его своим другом и союзником, он окажет ему важную услугу в настоящем и не менее важную в будущем. Так, лишь только иберы увидят, что он сделался другом Рима и что просьба его исполнена, они все тотчас явятся сюда с тем же решением, будут стараться получить обратно своих родственников и вступить в союз с римлянами. Что касается будущего, то в благодарность за столь высокую честь и милость они будут усердными пособниками в дальнейших его предприятиях. Поэтому Эдекон просил Публия возвратить ему жену и детей, признать его другом римлян и отпустить обратно домой, тогда он воспользуется первым удобным случаем, чтобы доказать по мере возможности преданность свою и друзей своих как самому Публию, так и государству римлян. На этом Эдекон кончил свою речь.

35. Публий и сам давно уже расположен был к такой милости, ему самому приходили в голову мысли, подобные тем, какие высказал Эдекон, и потому он возвратил жену и детей и заключил с ним дружбу. Во время этого посещения Публий приложил все старания к тому, чтобы расположить к себе ибера, а родственникам его внушить самые светлые надежды на будущее, и затем отпустил их детей. Когда об этом разнеслась молва, иберы, живущие по сю сторону13* реки Ибера и раньше не питавшие дружбы к римлянам, все как один перешли на сторону римлян. Таким образом, все шло прекрасно, как того желал Публий. По удалении Эдекона и его товарищей он распустил морские войска, не опасаясь более неприязненных действий на море, выбрал из матросов пригодных для военной службы людей, распределил их по манипулам и этим способом усилил сухопутное войско. Между тем Андобал и Мандоний69, сильнейшие в то время владыки в Иберии, почитавшиеся истинными друзьями карфагенян, давно уже таили в себе злобу и выжидали только удобного случая с того самого времени, как Гасдрубал70 под предлогом недоверия потребовал от них большую сумму денег и взял в заложницы их жен и дочерей, о чем рассказано нами выше. Полагая, что настало время действовать, они ночью со своими войсками удалились из карфагенского лагеря в местность гористую, в которой им нечего было бояться. Тогда и большинство остальных иберов, давно уже тяготившихся высокомерием карфагенян, покинули Гасдрубала; они воспользовались первым удобным случаем, чтобы проявить свои истинные чувства.

36. Много уже было подобных случаев. И в самом деле, мы часто повторяли, что, если трудно вести с успехом сражение и одолеть врага в войне, то требуется гораздо больше умения и осторожности для того, чтобы надлежаще воспользоваться победою. Вот почему гораздо больше найдется победоносных полководцев, чем таких вождей, которые умели бы пользоваться победой. Так случилось теперь и с карфагенянами. После победы над римскими войсками и по умерщвлении обоих римских полководцев, Публия и Гнея, они вообразили, что господство их над Иберией обеспечено нерушимо, и стали высокомерно обращаться с туземцами, благодаря чему приобрели в покоренных народах не друзей и союзников, но врагов. Иначе и быть не могло. Карфагеняне думали, что одни средства нужно употреблять для приобретения власти, другие для сохранения ее за собою, и не понимали того, что завоеватели надежнее всего удерживают за собою власть в том случае, если остаются неизменно верными тем самым правилам поведения, коими они раньше приобрели власть. Между тем многочисленные случаи подтверждают очевидную для каждого истину, что люди достигают господства добрым обращением с другими и умением вселить в них надежду на лучшую долю, что, когда по достижении цели завоеватели изменяют поведение, начинают обижать и угнетать покоренный народ, чувства этого последнего тоже меняются. Так было и с карфагенянами.

37. В столь трудном положении Гасдрубал обдумывал всевозможные меры против угрожающих опасностей. Его смущало отпадение Андобала, смущали и полные недоверия и вражды отношения, в каких он находился ко всем прочим вождям. Тревожило его, наконец, и присутствие Публия, так как он ждал, что Публий вот-вот явится со своими войсками. Он видел, что иберы покидают его, все как один переходят на сторону римлян, и принял следующее решение: прекрасно приготовившись, дать битву неприятелю, потом, если судьба дарует победу, обсудить спокойно дальнейшие действия, а в случае несчастного исхода удалиться с уцелевшими в сражении войсками в Галатию, оттуда взять с собою в возможно большем числе варваров и идти в Италию для соединения с братом своим Ганнибалом.

Остановившись на этом плане, Гасдрубал занялся его осуществлением. Между тем Публий дождался прибытия Гая Лелия, узнал от него волю сената и, снявшись с зимней стоянки, повел войска дальше. На пути иберы радостно встречали его и спешили присоединиться к его войскам. Между тем Андобал, который давно уже вел переговоры с Публием, и теперь, когда Публий приблизился к этим местам, в сопровождении друзей вышел к нему из своей стоянки. В последовавшей за сим беседе Андобал рассказал о прежней дружбе своей к карфагенянам, равно как и об услугах, оказанных им карфагенянам, и вообще о своей преданности им. Вслед за тем он рассказал о неправдах и обидах, испытанных им от карфагенян. При этом он просил, чтобы Публий сам рассудил его дело с тем, что, если слова его окажутся клеветою на карфагенян, считать это верным признаком того, что он, Андобал, не сумеет остаться верным союзником и римлян: если же, напротив, он вынужден был изменить расположению к карфагенянам многочисленными испытанными от них неправдами, то Публий может быть уверен, что теперь с переходом к римлянам он нерушимо сохранит дружбу с ними.