Мэгги Стивотер - Похитители грёз

• Название: Похитители грёз
• Автор: Мэгги Стивотер
• Жанр: Фэнтези

Теперь, когда энергетические линии вокруг Энергетического пузыря разбужены, ничего не будет прежним для Ронана, Гэнси, Блу и Адама. Ронан, например, все глубже и глубже погружается в свои сны, а его сны все больше и больше вторгаются в реальную жизнь. Между тем, некоторые очень опасные люди ищут те же части головоломки Энергетического пузыря, что и Гэнси…

---

— На вкус свежие, — добавила женщина слева.

Дело в том, что Гэнси знал, что происходило по пятничным вечерам, когда БМВ Ронана возвращалась с запахом горелых под давлением тормозов и сцепления. И он поэтому забрал ключи от Камаро с собой, когда уезжал. Так что это не было сюрпризом.

— И правда, преимущества здесь в снижении затрат на топливо и транспортировку, — произнес Гэнси, — это передается потребителю. И на окружающую среду.

Но что он имел в виду под «разбил»?

Мозг Гэнси был перегружен. Он чувствовал, как его синапсы[47] убивают друг друга.

— Можно только гадать о потерянных рабочих местах в грузоперевозках, — сказала женщина справа. — Передай сахар, будь любезен.

Передавай привет твоей маме?

— Я, конечно, чувствую, что есть необходимость местной инфраструктуры в обработке, и продажа продукции приведет к нулевым потерям рабочих мест, — рассуждал Гэнси. — Самой большой проблемой будет регулирование ожиданий людей в связи с сезонностью производства, которое они ожидают круглый год.

Отключка.

— Возможно, ты прав, — согласилась женщина слева. — Хотя мне нравятся персики зимой. Я тоже возьму сахар, если не возражаешь?

Он передал чашу комковатого рафинированного коричневого сахара от женщины справа женщине слева. Через стол Хелен активно показывала на сливочник, выполненный в виде лампы джина. Она выглядела свежо, как диктор новостей.

Подняв глаза, она поймала взгляд Гэнси, затем промокнула уголки губ салфеткой, сказала что-то своему собеседнику и встала. Она указала на Гэнси и махнула в сторону двери на кухню.

Гэнси извинился и присоединился к ней на кухне. Это была единственная часть дома, которая не была отремонтирована за последние два десятка лет, здесь всегда было темно и неопределенно пахло луком. Гэнси остановился у кофе-машины. У него тут же возникло отдаленное воспоминание о его гламурной матери, помещающей термометр кувшина для молочной пены ему под язык, чтобы измерить температуру. Время ощущалось неуместным.

За Хелен захлопнулась дверь.

— Что? — тихо спросил он.

— Ты выглядишь так, будто бы потратил свой последний чек радости.

Он прошипел:

— Что же это значит?

— Не знаю. Я просто проверяю.

— Ну, это не сработает. Не имеет смысла. И в любом случае, у меня множество чеков радости. Целый вагон.

Хелен спросила:

— Что там случилось, в твоем телефоне?

— Очень маленькое списание со счета радости.

Улыбка его старшей сестры ярко засияла.

— Видишь, работает. А теперь, тебе было нужно или не нужно убраться из той комнаты?

Гэнси слегка наклонил голову, подтверждая. Братья и сестры Гэнси хорошо знали друг друга.

— Всегда пожалуйста, — сказала Хелен. — Дай мне знать, если тебе понадобится подписать чек радости.

— Я, правда, не думаю, что сработает.

— О, я считаю, тут обещание, — ответила она. — Теперь, если ты меня извинишь, я должна вернуться к мисс Капелли. Мы говорим о пространстве адаптационного синдрома и эффекте Кориолис. Я просто хотела, чтобы ты знал, что упускаешь.

— Упускаю — сильное слово.

— Да, сильное.

Она толкнула раскачивающиеся двери. Гэнси стоял в тусклой, пахнущей овощами кухне, пока они не прекратили качаться. Затем он набрал номер Ронана.

— Дик, — произнес Кавински. — Гэнси.

Убрав телефон от уха, Гэнси проверил, действительно ли он звонит на правильный номер. На экране читалось: РОНАН ЛИНЧ. Он не мог понять, как телефон Ронана оказался в руках Кавински, но случались вещи и более странные. По крайней мере, сообщения теперь имели смысл.

— Дик-Три, — сказал Кавински. — Ты там?

— Джозеф, — любезно обратился Гэнси.

— Забавно, что я от тебя услышу. Видел, твой автомобиль катался по округе прошлой ночью. Теперь у него пол лица. Бедный ублюдок.

Гэнси закрыл глаза и позволил себе тихий вздох.

— Извини, я тебя не слышал, — продолжи Кавински. — Повтори? Знаю, знаю… То же самое мне сказал Линч.

Гэнси свел зубы в очень ровную линию. Отец Гэнси, Ричард Кэмпбел Гэнси II, тоже прошел через школу-интернат, теперь уже не существующий Рочестер Холл. Его отец, коллекционер вещей, коллекционер слов, коллекционер денег, рассказывал заманчивые истории. В них Гэнси мельком улавливал утопическое общество лордов, предназначенных для знаний, заинтересованных в погоне за мудростью. Это была школа, в которой не просто преподавали историю, нет, она носила историю, как удобный пиджак, любимый со всех его потертых сторон. Гэнси II описывал студентов — по правде, товарищей — сформировавших узы братства, которые будут длиться до конца их жизней. Как Клайв Стейплз Льюис[48] и Инклинги[49], Уильям Батлер Йейтс[50]. и Национальный Театр Ирландии, Толкиен и его Колбитар[51], Глендовер и его придворный поэт Иоло Гох, Артур и его рыцари. Это было сообщество знатоков, только за пределами юности, своего рода Marvel Comic[52], где каждый герой представляет другую руку гуманитарных наук.

Это были не деревья из туалетной бумаги и шепчущие взятки, не лужайка для игры в сокс и способность к делам, не подаренная водка и украденные автомобили.

Это была не Академия Аглионбай.

Иногда разница между той утопией и реальностью опустошала Гэнси.

— Хорошо, — сказал Гэнси. — Это было здорово. Ты возвращаешь телефон обратно Ронану во всех смыслах.

Повисла тишина. Это была ловкая тишина, такая, которая заставляет случайных свидетелей поворачивать головы и замечать ее, точно так же, как громкий смех.

Гэнси это не совсем заботило.

— Он собирается попытаться сильнее, — произнес Кавински.

— Прошу прощения?

— И это тоже мне сказал Линч.

Гэнси мог слышать кривую улыбку в голосе Кавински. Он спросил:

— Ты когда-нибудь думал, что твой юмор делает слишком много виражей в сторону похотливости?

— Чувак, не тестируй меня. Вот что происходит. Ронана, которого ты знаешь, больше нет. У него момент совершеннолетия. Ро… Рон… ронановзросления. Черт меня побери! Тестируй это, Дик-дик-дик.

— Кавински, — ровно произнес Гэнси. — Где Ронан?

— Прямо здесь. ПРОСНИСЬ, ГРЕБАННЫЙ ПОДЛИЗА, ЭТО ТВОЯ ПОДРУЖКА! — проорал Кавински. — Извини. Он полностью в отключке. Могу я принять сообщение?

У Гэнси ушла очень долгая минута, чтобы успокоиться. Он обнаружил по другую сторону минуты, что все еще зол, чтобы говорить.

— Дикки, ты все еще там?

— Я здесь. Что ты хочешь?

Кавински ответил:

— То же, что хочу всегда. Развлечений.

Телефон замолчал.

Пока Гэнси стоял там, он внезапно вспомнил историю о Глендовере, ту, которая его всегда беспокоила. Глендовер был легендой во многих отношениях. Он поднял мятеж против англичан, когда любой другой средневековый человек его возраста награждал старость и смерть уничтожительным взглядом. Он объединил людей, преодолел невозможные разногласия и объехал весь Уэльс на слухах о его магических силах. Защитник, воин, отец. Мистический гигант, который оставил за собой постоянный след.

Но эта история… Некоторые валийцы не были убеждены, что бросание камней в их английских соседей улучшило бы тяжелое положение Уэльса. В частности, один из двоюродных братьев Глендовера, человек по имени Хивел, думал, что Глендовер был не в своем уме. Как и в большинстве семей, он выразил свои разногласия во взглядах, подняв небольшую армию. Это должно было оттолкнуть большинство принцев, но не Глендовера. Он был защитником — как Гэнси — и верил в силу слов. Он договорился встретиться с Хивелом один на один в оленьем парке, чтобы все обсудить.

У Гэнси не было проблем с историей до этого момента. Это был Глендовер, за которым он следовал всюду.

Затем двое мужчин заметили оленя. Хивел поднял лук. Но вместо того, чтобы выстрелить в животное, он выпустил стрелу в Глендовера… который умно надел кольчугу под тунику.

Гэнси бы предпочел, чтобы история заканчивалась здесь.

Но нет. Вместо этого, неповрежденный стрелой и разъяренный предательством Глендовер погнался за Хивелом, ударил его ножом и, наконец, засунул тело Хивела внутрь дуба.

Вся эта поножовщина, засовывание и полная потеря характера казались довольно позорными. Гэнси желал бы никогда не находить эту историю. Но теперь, слушая неторопливый смех Кавински на другом конце связи, воображая пьяного Ронана во время его отсутствия в Генриетте, представляя Камаро в любом состоянии, кроме того, в котором он ее оставил, Гэнси подумал, что он, наконец, понял.

Он был одновременно и ближе, и дальше от Глендовера, чем когда-либо до этого.

Глава 41

Ронан очнулся в кресле кинотеатра. Конечно, это был не совсем кинотеатр, а домашний подвальный кинотеатр в большом, зыбком пригородном особняке. При свете дня он увидел, что все было устроено как надо. Настоящие киношные кресла, машина для попкорна, потолочный проектор, полки, полные дисков с боевиками и порно с незатейливыми названиями. Он смутно вспоминал, менее остро, чем сон, как смотрел бесконечное видео про гонки, проходящие на улицах Саудовской Аравии, на большом опускающемся экране прошлой ночью. Что он делал? Он понятия не имел, что делал. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме сотни белых Митсубиши в поле.