Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

• Название: Я стану твоим врагом
• Автор: Ольга Погожева
• Жанр: Фэнтези

Эта история начинается там, где обычно заканчиваются все остальные.

Война между двумя государствами окончена, но судьбы тех, кто побывал на полях сражений, навсегда изуродованы болью и ненавистью. Возможно ли рождение из самой настоящей ненависти самой искренней любви?

От перемирия на бумаге к перемирию в собственном сердце, о том, можно ли простить врага, о кровной мести и, конечно, о любви.

---

Августа выдавила нервный смешок, злобно сверкнув глазами. Принц Орест ухмыльнулся, посмотрев на друга, и в свою очередь предложил руку Нивелийской леди, увлекая польщенную таким вниманием Августу в центр зала.

Марион молча протянула руку навстречу протянутой ладони герцога. На такое открытое предложение, на глазах у половины зала, под настойчивым взглядом императрицы Северины, она просто не могла ответить отказом.

Насмешливые синие глаза Нестора смотрели на неё, почти ощупывали, контролировали каждое движение, изучали каждую черту — проницательный генерал никогда не совершал необдуманных поступков. Быть может, просчитался один только этот раз…

И она вложила свою кисть в его ладонь.

Небеса не разверзлись у них над головами, гром не грянул, ночь не стала днем — но генерал Нестор Ликонт шел бок о бок с Синей баронессой Марион, и держал её ладонь в своей руке.

Несколько шагов к центру зала — не расстояние, и целая пропасть, когда твой враг идет рядом с тобой. Марион ощущала его звериную мощь, в каждом движении, каждом шаге, опасность, исходившую от сильного тела, видела насмешливый прищур синих, как море, внимательных глаз. Генерал Нестор Ликонт решил закрепить успех этим танцем, дать ей прочувствовать собственное поражение — но как же он ошибался, как ошибался этот самоуверенный мужлан, этот валлийский варвар!..

Марион коротко улыбнулась, разворачиваясь к нему лицом.

Нестор ощутил, как прохладная ладонь касается его плеча, медленно соскальзывает вниз, на предплечье, прочерчивая дорожку вдоль напрягшегося мускула. Он положил руку чуть пониже её лопатки, чувствуя, как играют сильные мышцы под гладкой кожей — и притянул к себе, прижал, не давая ей вывернуться, отстраниться; замер, вдыхая уже знакомый аромат лесных трав — аромат её волос.

Зазвучала музыка; пары вокруг них начали медленные движения — и тогда лишь Нестор опустил левую руку, накрывая её пальцы своими. Дернул, приказывая её кисти подняться вместе с ним, сжал запястье, до боли проворачивая в своей руке.

Марион тихо выдохнула, не проронив ни звука — и это упрямое молчание, эта несгибаемость, эта ледяная выдержка окончательно вывели его из себя.

Он прижал её крепче, впиваясь пальцами в незащищенную кожу над корсетом, стиснул зажатую в другой руке посиневшую кисть. Как ему надоела эта непробиваемость, это непокорство! Неужели ведьма и в самом деле думает, что в силах тягаться с ним — тайным советником, одних из самых влиятельных людей Валлии, а теперь, возможно, и Аверона тоже? Кто она против него? Пустое место! Простолюдинка, возомнившая, что её когда-либо примут в высшем обществе. Теперь, без одурманенного её чарами мужа, без Синего барона — кто она? Верная помощница императрицы, её цепная псина… но Нестор прекрасно знал, что незаменимых людей не бывает. Сколько потребуется Синей баронессе, чтобы прийти к этому же пониманию? О, он ей поможет! Северина определенно благоволит ему, немного же усилий придется приложить, чтобы Марион навсегда изгнали со двора! Униженную, растоптанную, выброшенную за ненадобностью, как использованную половую тряпку… Прямая ей дорога в разбойничью шайку, на самое дно!

— Ненавижу…

Она всё-таки вздрогнула, не выдержав боли, подняла на него огромные темные глаза. Нестор начал движения, медленные, сдержанные, полные страстного и ненавистного ему желания. Эта опасная страсть погубит его, определенно погубит. Нестор всегда считал себя здравомыслящим, даже холодным мужчиной, способным обуздать низменные порывы. До того самого памятного поединка, до овладевшего им безумия при виде рассыпавшихся по латам чёрных волос…

Проклятая женщина! Ведьма!..

Он дернул её на себя, уводя от столкновения с другой парой, закружил, резко, порывисто, заставляя её путаться в движениях, не успевая подстраиваться под неровный темп. Она едва не упала на него, качнувшись вперед и почти прижимаясь виском к его подбородку.

— У тебя нет причин ненавидеть меня, — тихо произнесла Марион, пошатнувшись в танце. — Пока что нет. Генерал…

Нестор отпустил её — лишь на миг — заставляя войти в разворот, прокрутиться под его рукой. Никогда, никогда власть над женщиной не доставляла ему столько удовлетворения, столько мстительного удовольствия. Он мстил за собственную слабость, за отметину, оставленную её рукой, мстил в качестве предупреждения, забываясь всё больше от лесного запаха этой страшной и влекущей женщины.

— Но я помогу тебе, — снова шепнула Марион, и её пальцы стиснули его плечо с неменьшей силой. — Клянусь, я помогу тебе увидеть мир моими глазами… Ты станешь дышать ненавистью, генерал, и харкать желчью…

Ему показалось, что рука её, впившаяся в предплечье, прокалывает его кожу, тонкой иглой забираясь под ткань камзола. Нестор вздрогнул, заглядывая в бездонные темные глаза, но не стал отстраняться. Наоборот, он закрутил женщину, уводя от других пар, всё крепче прижимая к себе. Воспользовавшись танцевальным движением, чуть опустил руку, сжимая пальцы на скрытой шнуровке корсета, дернул, едва не вырывая клок материи.

Танец вновь повернул их к другим парам, и рука Ликонта вернулась под лопатку женщины.

— В чем дело, генерал? — чуть запыхавшись от дикого танца, спросила Марион. Губы ведьмы чуть изогнулись в победной улыбке, щеки разрумянились. — Разучились обращаться с дамами? После долгих лет войны уже не знаете, что делать, когда в объятиях настоящая живая женщина?

Нестор вспыхнул. Зоркая ведьма всё видела — и наверняка ощущала. Его желание, ненавистное, постыдное и подавляемое, его горячие ладони, бисеринки пота, выступившие на висках.

— Ты пожалеешь, — тихо пообещал он. — Ты тысячу раз пожалеешь… ты лишишься не только своих косм, ведьма, я лишу тебя всего…

— Волосы — это всего лишь волосы, генерал, — мягко улыбнулась Марион, и от этой победной улыбки, этого абсолютного принятия ситуации и полном отсутствии какого-либо сожаления об утраченном Нестор понял, что уже бесповоротно сходит с ума. — Они отрастут. А вот получится ли восстановить утраченное у вас — это вопрос…

Генерал хмыкнул: он терпеть не мог пустых угроз. Наивная, пустая простолюдинка, чем она может угрожать ему? Не в её силах пошатнуть его положение при дворе, не в её силах опозорить его — не было ничего, что могло бы опорочить герцога — и вряд ли она доберется до единственного человека, который ему дорог. Любимая сестренка спрятана так далеко, что даже будь у Марион легион в распоряжении и знай она, где искать, ей не взять горного монастыря приступом.

Но этот взгляд… победный взгляд… что же он упускал?..

— В чем дело, генерал? — Марион остановилась, пропуская танцующую пару мимо себя, заглянула ему в глаза. — Вам нехорошо?

И тут только Нестор с оторопью понял, что не может удержать её, не может стиснуть в объятиях, как это было весь танец, не может даже пошевелить правой рукой — там, куда вонзились её ногти, до боли раздирая кожу. Значит, не показалось…

— Может, вам стоит выйти на свежий воздух? — Марион заботливо заглянула в стремительно побледневшее лицо, поддержала герцога под локоть, уводя с площадки.

Музыка остановилась, танцевавшие пары распались, апплодируя друг другу, и их уход оказался не так незаметен. Их проводили шушуканием и долгими взглядами, и под ухмылки придворных они вышли на веранду, прошли мимо уединившихся парочек, уходя от огней дворцовой залы в роскошные императорские сады. Кое-где горели фонари, но в буйных зарослях диковинных цветочных кустов, то и дело образовывавших уютные тупички, было почти темно. В один из тупиков, где стояли полукругом пустые скамейки, и завела пошатывавшегося Нестора Синяя баронесса.

Марион быстро огляделась, и рывком развернула бледного, ослабевшего герцога лицом к себе.

— Ненависть, генерал — это когда теряют нечто очень важное! — прошипела она в белое, как мел, лицо. — Ненависть — это когда это самое важное нельзя вернуть… Ты и понятия не имеешь, что такое ненависть! Я мечтаю, что когда-нибудь, — Марион вцепилась двумя руками в его камзол, встряхнула безвольного, едва державшегося на ногах Ликонта, — когда-нибудь ты сгоришь в самом сердце преисподней! Когда-нибудь, Ликонт, мы встретимся там, и ты поймешь, что такое ненависть!

Она отпустила его камзол и, подняв юбки, ударила ногой в живот. Ослабевший герцог рухнул наземь, распластавшись по ухоженному песку тропинки, и Марион ещё несколько бесконечно долгих мгновений смотрела на бессознательное тело.

Затем развернулась и быстрым шагом, не обернувшись ни разу, вернулась во дворец.

— Предполагается, что я должна ответить согласием.

— И всё же я надеюсь на большее. Я надеюсь заслужить вашу любовь, принцесса Таира.

Таира смотрела на склонившегося к её руке крон-принца Андоима, минуту назад сделавшего ей предложение — руки, сердца и всей Валлии. Мать ясно дала понять, какой ответ требуется, и Таира изо всех сил пыталась верить в то, что говорит.