Ольга Погожева - Я стану твоим врагом

• Название: Я стану твоим врагом
• Автор: Ольга Погожева
• Жанр: Фэнтези

Эта история начинается там, где обычно заканчиваются все остальные.

Война между двумя государствами окончена, но судьбы тех, кто побывал на полях сражений, навсегда изуродованы болью и ненавистью. Возможно ли рождение из самой настоящей ненависти самой искренней любви?

От перемирия на бумаге к перемирию в собственном сердце, о том, можно ли простить врага, о кровной мести и, конечно, о любви.

---

Она медленно кивнула.

Януш придвинулся ближе, безошибочно потянувшись к прикрытому плащом левому плечу. Отражение чужой боли, так явственно, так остро, он ощутил, едва приблизившись к ней. Ему не нужно было видеть рану, чтобы знать, где болит.

— Я сниму боль, — негромко объяснил он, положив ладонь ей на плечо. — Во имя Единого…

Марион хмыкнула ещё раз, с удивлением рассматривая незнакомца. Нечасто встречались среди лекарей те, кто веровал в Единого Бога. И тем более не встречались среди них те, от прикосновения горячих ладоней которых становилось так невыносимо жарко, так невероятно легко… и свободно…

Боль утихла, перестав терзать измученное тело, и Марион облегченно выдохнула, на миг прикрывая глаза. Левое плечо, то самое, на которое обрушился двуручник герцога, пострадало не только от самого удара, но и от прогнувшейся, не выдержавшей удара брони, вонзившейся в кожу. Это оказалось сущей пыткой — снимать левый наруч, наплечник, вытаскивать кусок металла из открытой раны…

— Теперь надо промыть рану и наложить повязку, — Януш отнял ладони от её плеча и вопросительно посмотрел на воительницу. — Мне нужно осмотреть вас.

Марион развязала тесьму плаща, позволяя тому упасть на землю.

— Глубокая… — лекарь покачал головой, поворачивая её руку так, чтобы рассмотреть рану. — Промойте плечо, миледи, я принесу травы. Они помогут снять воспаление.

Он спустился к воде, где, удовлетворенно фыркая от долгожданного водопоя, стоял его конь, снял заплечный мешок, на ходу доставая нужные травы, сполоснул в воде. Женщина забрела в воду по колено, чтобы удобнее было промыть плечо, и он не стал тратить времени попусту, принявшись собирать хворост. Вечерело очень быстро, тьма в лесу падала всегда неожиданно, а ему нужен был свет.

— Как зовут тебя, лекарь?

Она казалась сейчас уже совсем спокойной: боль оставила её, проясняя освободившийся от терзаний разум; лицо, умытое, освеженное, вопреки первому впечатлению, оказалось приятным, и приглаженные влажные волосы уже не были похожи на воронье гнездо.

— Януш, миледи.

Он достал из сумки чистые тряпицы, которые брал с собой на случай, если придется укутывать свежесобранные травы, перочинным ножом разрезал их на несколько длинных полос.

Женщина опустилась рядом с собранным хворостом, принялась разводить костер, искоса наблюдая за его приготовлениями. Некоторое время они молчали, пока пламя набирало силу, затем Януш придвинулся к костру.

— Сядьте ближе к огню, миледи, — попросил он.

Над костром вновь повисло молчание: Януш был занят наложением повязки, женщина изучала его, без всякого смущения разглядывая одухотворенное лицо, руки, работающие быстро и умело, внимательные глаза.

— Боль, — вдруг сказал лекарь, оставляя перебинтованное плечо. — У вас болит… Вы позволите?

Марион помедлила: удар, пришедшийся по спине, не особо тревожил её, когда острая боль в плече затмевала всё остальное, но ощущала сейчас, под тугой повязкой, стягивавшей грудь и поддерживающей спину.

Этот незнакомый юноша сделал уже достаточно, чтобы доказать свой лекарский талант, ему хотелось верить. Она повернулась к нему спиной, медленно распуская поддерживающие грудь бинты, привычно потянулась к волосам, чтобы перекинуть их через плечо и скрыть наготу, но тотчас отдернула руку, ощутив под пальцами неприятную пустоту.

— Вот так, — чуть провернув её к свету, проговорил лекарь, — во имя Единого…

Знакомое тепло от прикосновения неожиданно горячих ладоней разлилось по телу, успокаивая глухую боль в ушибленной спине. Януш провел руками по обнаженной коже несколько раз, тряхнул кистями, снова коснулся опухоли пальцами.

— Здесь ушиб, — негромко проговорил он, — не слишком большой… Холод прикладывать не советую, миледи, можно застудить спину. Не тревожьте рану несколько дней, и это пройдет само. Если… будет лучше, если вы… не станете бинтовать грудь. Хотя бы сутки.

Руки сами соскользнули со спины, и Януш отвернулся, позволяя незнакомке накинуть плащ. В свете костра кожа её отливала почти бронзовым светом, и молодой доктор с запоздалым удивлением понял, что женщина привлекает его — так, как не должна привлекать требующая лекарского ухода и заботы больная.

В свои не такие уж юные годы Януш так и не познал плотской любви. Нет, он не давал обета безбрачия, когда жил при монастыре, не собираясь оставаться отшельником до конца своих дней. Но вначале монастырская жизнь, затем напряженная учеба в гильдии, а позже — три года нищеты, когда едва удавалось сводить концы с концами, не оставляли шансов для романтических увлечений.

Януш знал себя достаточно, чтобы избегать случайных связей: как и отец, он оказался однолюбом, и любовь на одну ночь его не прельщала. Но поиски той, единственной, затянулись, а война и пять лет на полях сражений вместе с патроном, герцогом Ликонтом, и вовсе лишили его всякой надежды на собственное счастье: разве мог он позволить себе влюбиться, когда не принадлежал сам себе? Может, с годами, когда молодой генерал Ликонт остепенится, осядет, и не нужно будет проводить столько времени в постоянных разъездах…

Оказывается, любовь приходит совсем не тогда, когда человек к ней готов. Это Януш понял почти сразу, как только кровь прилила к щекам, а сердце забилось чаще.

— Как ты оказался здесь, Януш?

— Собирал травы в имперском лесу, — пустился в сбивчивые пояснения молодой доктор, с трудом выравнивая дыхание. — Уже собирался обратно, когда встретил вас…

— Мне повезло, — женщина вымученно улыбнулась, подсаживаясь к костру. — Правда, Януш. Ты очень помог.

— Позвольте, — доктор кивнул на мокрую рубашку, которую всё ещё сжимала в руках воительница.

Марион кивнула, позволяя ему развесить рубашку на толстых сучьях, поближе к костру. Ночь упала стремительно, как всегда бывает в лесу, и в темноте родились звуки — всхрапывание лошадей, журчание ручья, ухание ночных птиц и крики животных. Следовало возвращаться во дворец, но на Синюю баронессу внезапно снизошло такое блаженное, почти безразличное спокойствие, какое она не испытывала уже очень давно. Должно быть, впервые со дня смерти Магнуса, и только рядом с этим странным молодым лекарем, чувствовала она подобное.

То было полное отсутствие какой-либо опасности, тихое умиротворение, исходившее от него. Странным он был, этот Януш. Очень привлекательным, насколько она могла судить, и в то же время начисто лишенным той самодовольной уверенности, которую она привыкла видеть в признанных придворных красавцах.

— Ваш доспех, — напомнил Януш, кивая на разбросанные на камнях латы.

Марион устало глянула в темноту, не сразу отвечая молодому лекарю.

— Позвольте?

Синяя баронесса усмехнулась, наблюдая, как Януш ищет в темноте части доспеха, и складывает их у костра. Когда лекарь наконец подошел, прошло достаточно времени, чтобы она отогрелась и окончательно пришла в себя.

Тогда, на площадке, она просто не смогла ничего выдавить из себя. Нестор Ликонт, хвала Единому, тогда молча откланялся, подобрал своё оружие и ушел прочь — его никто не задерживал. Она выдержала немногим больше, прежде чем, переложив все дела на капитана Эйра, умчалась подальше от людских глаз.

— Януш, — позвала она, кутаясь в плащ. — Я впервые вижу тебя в императорских лесах. Откуда ты?

Лекарь опустился рядом с ней, подкидывая веток в костер. Отношения аверонцев и валлийцев всё ещё оставались напряженными — неудивительно, учитывая ещё не заключенный брак между крон-принцем Андоимом и принцессой Таирой, и едва установившийся шаткий мир. Говорить правду не хотелось, но и лгать Януш не привык.

— Я из Валлии, — признался лекарь, глядя ей в глаза. — Прибыл вместе с делегацией. Я лекарь его светлости герцога Ликонта.

Женщина дернулась, как от удара, и лекарь запоздало пожалел о собственной честности, не позволившей ни солгать, ни хотя бы промолчать.

— Вот как? В таком случае, тебе не следует задерживаться здесь, Януш. Герцогу, должно быть, не помешает сейчас твоя помощь.

Януш едва не подскочил.

— П-почему?

Марион посмотрела на встревоженное лицо молодого доктора, успокаивающе улыбнулась, протянув ему руку. Этот юноша ничем не заслужил её злости и пропитанных желчью ядовитых фраз.

— Не переживай, Януш. Несколько ушибов и царапина на лице — пустяки по сравнению с тем, с чем приходилось встречаться отважному генералу Нестору Ликонту, не так ли?

Доктор шутки не разделил, продолжая пытливо вглядываться в её лицо, ожидая пояснений. Марион вздохнула.

— Правда, Януш. Ничего страшного с ним не произошло. Живой твой герцог… Но будет и в самом деле лучше, если ты прямо сейчас отправишься во дворец — не стоит испытывать терпение генерала, если он не найдет тебя на месте, правда?