Джудит Тарр - Огненный столб

• Название: Огненный столб
• Автор: Джудит Тарр
• Издательство: Крон-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00259-7

Если бы девочка Нофрет из древней страны Хатти, попавшая в рабство к египетскому фараону и ставшая служанкой царицы Египта, могла заглянуть в будущее, она увидела бы себя на берегу Средиземного моря, рядом с пророком Моисеем, который, по преданию, освободил еврейский народ из неволи. Но дар предвидения приходит к ней намного позже…

---

— Ясное дело, — пробормотала Нофрет. Служанки были в восторге от Иоханана, и он знал это. А сейчас улыбался, глядя на нее и, несомненно, вспоминая девицу, проявившую такую смелость.

Ей очень захотелось согнать с его лица эту улыбку.

— Отлично. И почему же ты не пошел с ней?

— Я же не идиот, — радостно ответил он. — Я же знал, что ты со мной сделаешь, если я пойду.

— Ты же не моя собственность.

— Нет, конечно.

Внезапно Нофрет почувствовала, что силы совсем оставили ее. Она с трудом выговорила:

— Ты пришел по делу или просто мешать мне спать?

— Спи, — ответил он, — я не буду тебе мешать.

Ей отчаянно хотелось сделать именно это. Но любопытство все-таки пересилило усталость.

— Так зачем же ты пришел? Я ведь собиралась прийти сама, разве ты забыл?

— Нет, не забыл. Я пришел, чтобы кое-что показать тебе, но это подождет. Тебе надо выспаться.

— Ох, как надо. Все тело ныло, ее тянуло в сон. И все же…

— Спи, — сказал Иоханан. — Я подожду, пока ты проснешься.

— Разве тебе не нужно строить гробницу? Украшать резьбой стену?

— Отец отпустил меня. Спи.

Его голос звучал как заклинание, как сонный заговор. Он поднял ее, уложил на циновку. Последнее, что запомнила Нофрет, было его лицо, склонившееся над ней, черные брови, встревоженно сошедшиеся вместе. «Нет, — пыталась сказать она, — нет, я не больна». Но слова не пришли, и сон затопил ее.

23

Нофрет заснула, видя лицо Иоханана, и проснувшись, снова увидела его, склонившимся над ней. Сны ее были темны, полны огней и плача. Она подняла руку, показавшуюся невозможно тяжелой, коснулась его щеки, погладив курчавую бородку.

— Я не заболела, нет?

— Ты была больна, — ответил он. — Всю ночь.

Нофрет глубоко и осторожно вздохнула. Кашель ее не беспокоил. Она ощупала свое лицо. Горячее, но не слишком.

— Спасибо, что ты не позвал врачей.

Иоханан скорчил рожу.

— Я бы с тобой так не поступил. Вот, — сказал он, приподняв ее за плечи и поднося чашку к губам, — выпей. Это просто вода.

Нофрет жадно пила, держа чашку уже сама. Девушка была слаба, но смогла сесть. Отдав ему пустую чашку, она решила попробовать встать. Сердце колотилось, но она собрала все силы и заставила себя подняться. Голова закружилась. Нофрет оперлась на Иоханана. Он был как стена, сильный и надежный. Юноша поддерживал ее, пока она не смогла стоять самостоятельно, не пытаясь отговорить, не укоряя за безрассудство.

Чем дольше Нофрет стояла, тем это было проще. Значит, болезнь не так уж серьезна — всего лишь небольшая лихорадка, которую сможет излечить долгий ночной сон.

Сердце ее чуть не остановилось.

— Моя госпожа! Я забыла…

Она пронеслась мимо Иоханана, уверенная, что он бежит следом, но не стала его останавливать.

Анхесенпаатон лежала в своей постели, неподвижная, но явно живая: грудь ее вздымалась и опускалась в ровном дыхании сна. Лицо было бледно, но слабая тень румянца появилась на щеках. Она казалась не более горячей, чем любая женщина, спящая среди жаркого египетского лета.

Глядя на нее, Нофрет глубоко и облегченно вздохнула. С царицей все в порядке. Она будет жить.

Следовало заняться делами, которые личная служанка царицы должна сделать, пока ее госпожа спит. С лишней парой рук, помогавших ей, Нофрет управилась быстро. Иоханан ничего не говорил, просто делал, что нужно. Младшие служанки смотрели на него с любопытством, хихикая в сторонке, но он не обращал на них внимания. Некоторые из старших смотрели недовольно. Посторонний мужчина в таком месте, пусть и столь юный, — верх неприличия.

Нофрет подумала, что ее госпожу это вряд ли смутило бы. Иоханан может быть опасен для женщины, только если она сама того пожелает.

Когда все дела были закончены, Нофрет помедлила, вглядываясь в лицо Анхесенпаатон. Та крепко спала. Наверное, она проспит еще день и всю ночь и тогда исцелится от своей болезни. Если боги будут милостивы, царица проснется с волчьим аппетитом и томимая жаждой, слабая, но станет набираться сил вместе с едой и питьем, вспоминая, что значит быть живой.

Нофрет вывела Иоханана за руку, и при взгляде на него было ясно, что ему давно уже пора покинуть эти стены. Когда они, наконец, оказались за пределами дворца, под открытым небом, он встряхнулся и потянулся, разминая суставы.

— О, Господи! Как вы только там живете! Там же тесно, как в гробнице!

— Ну, не совсем, — возразила Нофрет. — Гробницы не бывают такими большими.

— Ты не видала гробницы царей в Мемфисе. — Иоханан снова потянулся, вдыхая полную грудь городских запахов. — Они гораздо больше. Намного.

— Я видела пирамиды, — сказала Нофрет значительно, — по дороге из Митанни. И слышала, что в них. Масса камней, а в середине — царь.

— Совершенно верно. — Иоханан схватил ее за руку и потянул за собой. — Пошли. Пора посмотреть на то, что я хочу тебе показать.

Дорога в селение строителей никогда прежде не казалась Нофрет такой длинной, а солнце таким горячим, бьющим прямо по голове. У нее все еще был небольшой жар, и от этого она чувствовала слабость. Иоханан настоял на том, чтобы трижды остановиться выпить воды или кувшин пива, а один раз — съесть лепешку с мясом. Нофрет позволила ему думать, что он смог обмануть ее. Несомненно, он может испытывать жажду или быть голодным — его большое тело требовало много еды — но все-таки ему не нужно было есть и пить так часто. Это необходимо ей: сразу много она съесть не могла — желудок не принимал, — но вскоре снова начинало сосать под ложечкой.

У последнего продавца воды Иоханан купил полный бурдюк, а у другого торговца — сплетенную из пальмовых листьев корзинку с пирожками, все это он взял с собой. Нофрет тащилась сзади, уже почти лишившись сил, а ведь они еще не вышли из города.

Он продолжал настаивать, что ему нужно еще и отдохнуть, и остановился прямо за городскими стенами, изображая глубокую усталость. Нофрет не выдержала и рявкнула:

— Перестань притворяться! Ты прекрасно видишь, что это я слаба, как выжатая тряпка!

— А я лентяй, — отвечал он, не смущаясь. — Сегодня будет жаркий денек, тебе не кажется?

— Как огонь в очаге, — вздохнула Нофрет, позволяя улечься раздражению. Не стоило сердиться за его внимательность — Иоханан понимал, что она еще нездорова. Нофрет сердилась на себя. Хетты не приучены обращать внимания на слабость. Слабый воин — мертвый воин. Даже женщина должна быть отважной и сильной.

Она встала раньше, чем ее тело согласилось на это, отпила из бурдюка и двинулась вперед. Путь до деревни был долог. Последнюю его часть пришлось пройти, опираясь на своего спутника. Нофрет презирала себя за это, но в то же время ей было приятно. Он вспотел от жары, и запах свежего пота был запахом его — Иоханана.

Юноша повел ее не к отцовскому дому, как она ожидала, а в другую часть деревни, где крепкотелые женщины мололи на каменных жерновах ячмень, чтобы испечь для рабочих хлеб, где пекари пекли его в очагах, а пивовары готовили пиво из хлеба, оставшегося несъеденным. Некоторые пекари и пивовары были апиру, выделяясь среди чисто выбритых египтян полосатой одеждой и длинными курчавыми бородами.

Женщины апиру не мололи муку и не замешивали тесто; этим занимались египтянки, обнаженные или в одних юбках, — их груди покачивались, когда они растирали зерно между камнями. Одна из них улыбнулась Иоханану, когда он проходил мимо с Нофрет, крупнозубая, курносая, но с ясными глазами и пышной грудью — некрасивая, но очень привлекательная.

Иоханан улыбнулся в ответ, хотя Нофрет заметила, что он старательно не сводит глаз только с подбородка женщины. Скромность апиру — вещь непростая.

Мололи зерно не только женщины. Было и несколько мужчин — рабы, слишком неловкие или неумелые, чтобы работать у очагов и пивоваренных чанов, и деревенские мальчишки, еще только обучавшиеся делу. Среди них был человек с лицом египтянина и выбритой головой, но в одежде апиру, настолько поглощенный своим делом, что даже не замечал, как двое стоят и смотрят на него.

Нофрет уже видела где-то этот удлиненный череп, эти тонкие пальцы. Она перегрелась на солнце и еще не совсем оправилась от лихорадки, иначе соображала бы быстрее. А может быть, и нет. Слишком уж нелепая картина.

Она, пошатываясь, опустилась на колено, не отрывая глаз от лица человека, захваченного работой. Длинные глаза, длинный нос, длинный подбородок, величественность манер, заметная даже в этом невероятном месте…

Великий Дом Египта, Властелин Двух Царств, голос и служитель Атона в городе, построенном им, молол ячмень для хлеба и пива в селении своих рабов.

— Но как это может…

По-видимому, царь не слышал голоса Нофрет. Иоханан заговорил негромко, но не таясь: