Андрей Ростовский - Русский синдикат

• Название: Русский синдикат
• Автор: Андрей Ростовский
• Издательство: ВАГРИУС
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-264-00539-7

...Из банка в Нью-Йорке исчезают миллионы долларов, принадлежащих российским воровским авторитетам. Феликс Ларин по прозвищу Чикаго отправляется со своей бригадой в Штаты, чтобы разобраться с ситуацией на месте. Он не подозревает, насколько опасны эти «гастроли»: в войну с российской братвой вступают международные криминальные группировки.

Несколько слов об авторе: «Автор этой книги — говорит писатель Виктор Доценко, — не только мой хороший друг. Андрей один из героев созданных мною романов о Бешеном, в которых он действует под своим именем». Психолог по образованию, Андрей Ростовский сумел в этой жизни многое: стал уважаемым человеком в Москве, имеет свой бизнес, теперь, вот, написал книгу — первый в России криминальный роман, автор которого может с полным правом утверждать: я знаю об этом все! Он решился рассказать о мире криминала без лицемерия и ханжества, не идеализируя его, но и не разоблачая во что бы то ни стало.

---

Феликс застегнул папку.

— Ну теперь расскажи, дружище, где мне найти самого Диего Наварро и как отыскать деньги «Сателлит интернэшнл»?

— Вы обещали оставить жизнь моей семье. Вы обещали, что не убьете их. Я вам все отдал.

— Нам еще нужна информация.

— Я не могу вам ее дать. Я не во все посвящен.

— Может, ты хочешь попрощаться с семьей?

Рикардо Сантьяго внимательно посмотрел в глаза Феликса и, видимо, интуиция что-то подсказала пожилому колумбийцу.

— Если бы я вам что-то сказал и предал Наварро, то в любом случае моей семье тогда не жить. И за свою жизнь я кое-что научился читать в человеческих глазах. Вы не убьете жену и сына.

Пожилой колумбиец каким-то седьмым чувством умудрился почувствовать блеф в угрозах Феликса.

— Да! Черт тебя побери! — зарычал Феликс. — Мы русские! Мы не убиваем женщин и детей! А вот тебе с удовольствием вышибу мозги за своих погибших товарищей!

— А мне уже все равно, — тихим голосом произнес Рикардо Сантьяго, быстрым движением засунул себе в рот капсулу и тут же раскусил ее.

Неизвестно, какой сильнодействующий яд содержала в себе капсула, но старый колумбиец рухнул на пол. Феликс пощупал у него пульс. Рикардо Сантьяго был мертв.

Пока Феликс разбирался с Рикардо Сантьяго, бой на базе колумбийцев подходил к концу. Лишь некоторые из латиносов еще пытались оказать вялое сопротивление, но их попытки были тщетны. Со злостью мстили боевикам Диего Наварро за своих погибших товарищей не только русские, но и итальянцы. Они со свирепым натиском крушили убийц.

Представители «Якудзы» тоже были безжалостны. Они разгромили две фермы подчистую, практически сровняв их с землей. Сами же потеряли почти треть своих бойцов.

У итальянцев было убито шесть человек и пятеро тяжело ранены.

Из русской братвы смертельно раненными оказались трое. Леня Винчестер скончался буквально через пять минут после ранения в грудь. Также от взрыва гранаты погибли кикбоксер Гена и один из «солдат удачи», которых пригласил Яша Эмигрант. Несколько человек получили ранения.

Зато колумбийским боевикам здорово досталось. Три четверти из них были уничтожены, остальные ранены и сдались в плен. Добивать пленных не в русских традициях, поэтому, собрав своих раненых и убитых, русская братва, «Коза ностра» и «Якудза» быстро погрузились в вертолеты и разлетелись в разные стороны.

Медлить было нельзя, потому что к месту бойни в ближайшее время должны были подоспеть силы полиции и правительственные войска.

Праведная месть почти свершилась, но сам Диего Наварро, главный инициатор похищения денег и убийств, был еще жив. И деньги «русской братвы», а также семьи Дженовезе и японского клана «Черный лотос» еще не вернулись.

Четыре миллиона долларов поделили поровну между тремя сторонами и по общему согласию направили в семьи погибших товарищей.

Малява из «Бутырки»

Родина встретила Колю Шального пасмурной погодой и двумя черными «Волгами», подогнанными к трапу самолета.

Агенты ФБР, конвоирующие Шального из Нью-Йорка, передали его своим иностранным коллегам в аэропорту Шереметьево-2.

— Ну что, землячки, соскучились по бродяге? — улыбнулся он сотрудникам Петровки.

— Да уж заждались мы тебя, господин Шальной, — улыбнулся ему в ответ человек в мешковатом сером пиджаке и не по теме подобранном коричневом галстуке.

На фоне двух хорошо одетых американцев, сопровождающих «законника» из Нью-Йорка, он выглядел по меньшей мере не как денди.

— Прошу, Шальной, в экипаж, как говорится, карета подана.

— Карета так карета, — хмыкнул вор. — А вот браслетики бы ослабили, а то все руки отекли.

— Нет уж, уважаемый гражданин, потерпи до «Бутырки».

— А че, в «Бутырку»? — недоумевал «законник». — Могли бы куда покруче. Хотя бы в Лефортово, али, может, по рангу не положено? Имя, поди, у меня весовое.

— Сойдет и «Бутырка». Нечего хорохориться.

Сотрудник Петровки помог Шальному усесться на заднее сиденье автомобиля, придерживая его голову.

— Лапы. Лапы свои убери от башки, мусорюга, — недовольно пробурчал Шальной. — Че, думаешь, не протиснусь?

Прямо из аэропорта машины устремились на Петровку, 38. Там его допрашивали двое суток. При допросе присутствовали сотрудники ФСБ — этого требовал протокол.

Шальной двое суток огрызался и требовал пригласить ему адвоката, но адвоката упорно не приглашали.

Через двое суток упрямого «законника» отконвоировали в Бутырскую тюрьму, где его, восемь суток не оформляя, продержали в отстойнике, проводя ежедневные допросы. Никаких связей с внешним миром он не имел. «Дороги» к нему проложены не были, и он не мог отправить или получить «маляву» или еще какое-нибудь сообщение. Все это было вне правил, но правила устанавливают те, у кого есть власть. Во время допроса Шальной возмущался, поливал их матом и по-прежнему требовал адвоката.

После того как следователи устали бороться с упертым жуликом, его решили перевести в общую камеру.

Когда Шального ввели в камеру, тот невольно поморщился. На тридцати шести шконках размещалось около восьмидесяти человек. Запах потных тел и грязного белья с непривычки ударил в нос.

«Мусора поганые. Куда уважаемого жулика впихнули. Могли бы хотя бы на спецуху препроводить». «Законник» уверенным шагом направился прямо к столу под маленьким решетчатым окном.

Подойдя вплотную к столу, он обратился к сидящим за ним уголовникам, играющим в «стиры», — самодельные карты:

— Приветствую, бродяги. Кто здесь смотрящий по хате?

Четверо играющих оторвались от карт и подняли на него глаза. Один из них, коротко стриженный, с глубоким шрамом через левую бровь, прищурившись, внимательно посмотрел на подошедшего Колю. Потом глаза его изумленно округлились, и он, отложив стиры в сторону, воскликнул:

— Шальной! Неужели ты? — Он встал из-за стола и обнял «законника». Повернувшись к остальным играющим, объявил: — Братва, прошу любить и жаловать — Коля Шальной, вор.

Узнал Колю Шального его старый знакомый Веня Шрам — урка опытный, имеющий за плечами четыре ходки. Во время третьей он чалился вместе с Шальным во Владимирском централе.

Коле Шальному сразу определили место у окна на нижнем ярусе. Это козырное место было положено ему по воровскому сану. Смотрящий смотрящим, но он-то вор.

Коля уселся за стол и поинтересовался у Шрама:

— А кто еще из жуликов сейчас на «Бутырке» присутствует?

— Мираб Кварацхелия да Костя Баланда. Они на больничке сейчас.

— «Дорога» к ним налажена?

— А то как же. Сегодня же оповестим о твоем прибытии. Чифирок будешь?

— Не откажусь.

— Пашок, налей-ка чифирку в кружку, — попросил он своего кента.

Выпив чифира, они стали играть в карты и говорить о том о сем, вспоминать общих знакомых, близких, разговаривать, так сказать, «за жизнь». Шрам рассказал «законнику» одну историю.

— Вот, например, кум мой, не чета мне, бродяге. Кандидат технических наук. Умница. Есть у него друг, тоже большой ученый, талантливый инженер. Так тоже туда же. За границу, за бугор. Че им в России-матушке не сидится? Рвутся куда-то за границу. На большую деньгу надеются. Думают, им слаще там будет. — Шрам отхлебнул два глотка чифира из алюминиевой кружки и передал ее своему товарищу. — Так вот. Завербовали этого ученого в каком-то агентстве в Риме для работы в Южной Америке. В Колумбии, по-моему.

Услышав знакомые уху за последнее время названия, Шальной с любопытством прислушался.

— Так вот он, значится, приехал в Рим. Составили с ним там договор. Подписали все бумажки. Зарплату, не поверишь, обещали восемь тысяч баксов в месяц. Здесь-то он, в своем научно-исследовательском институте, только двести получал. Вот так-то у нас, братуха, умные головы ценят. — Веня Шрам снова отхлебнул чифира и закурил папироску.

— Так а че дальше-то? — поинтересовался Шальной.

— Че, че… А вот че… Отправляют этого бедолагу прямехонько в Колумбию. Последний раз он звонил моему куму пять месяцев назад из города, название интересное такое… Картахена. Вот. А больше от него ни слуху ни духу, как сквозь землю провалился. Семья в панике. Запросы делали… По посольствам там разным… Ни хрена тебе… Нигде ничего о нем не знают.

— А что кум-то твой?

— А что кум. Это хоть и был его близкий кент, да где он его отыщет. Да это еще что… Он сам-то чама, на такое же предложение клюет. Считает, мол, что его кенту недосуг позвонить в семью или ему. Считает, что тот нехило там устроился, что про дом забыл. Норовит через то же самое агентство контракт оформить. Я ему говорю, на хрена это тебе, Валера, нужно. Твоего кента там уже, поди, заколбасили местные аборигены. И ты туда же. Да его не убедишь. Упертый. Заработать хочет. Уже анкеты свои направил…

В голове у Шального зародилась какая-то непонятная мысль, вызванная то ли совокупностью названных Шрамом стран, то ли еще чем-то…