Андрей Стригин - Ловушка для химер

• Название: Ловушка для химер
• Автор: Андрей Стригин
• Жанр: Научная Фантастика

Целый кусок берега с отдыхающими был выброшен в доисторический мир, населённый ужасными зверями. Люди лишились всего, но главное — своей цивилизации. Первый шок проходит и обозначаются лидеры, а у них разные взгляды на жизнь, поэтому возникают серьёзные проблемы во взаимоотношениях друг с другом. Но это ничто по сравнению с той ситуацией, с которой придётся столкнуться новым поселенцам, это даже не первобытные хищники-людоеды, а что-то иное и чуждое для всего живого, но в ней и таится главный смысл появления современных людей в далёком прошлом.

---

Между корнями высохшего дерева, выгребаем мусор, разгоняем злых жуков с длиннющими усами, Светочка, на правах хозяйки, застилает вычищенное место чистым мхом. Здорово у неё получается! Вспоминаю Ладу и Яну, они всегда способны создать уют из ничего, на пустом месте, своего рода, женская магия.

Игоря, девочка заставила настрогать веточек, чтоб не есть руками, он её во всём слушается, берёт у меня нож и достаточно искусно выстругивает заострённые палочки. Семён посмеивается, он бы ел руками, да и я тоже, но берём импровизированные столовые приборы.

Наше наглое чавканье разносится по всему болоту, на душе теплеет, посещают праведные мысли: — Как только доберусь до дому, войной пойду на Господин Великий Ждан, и пусть считают меня после этого агрессором, но я вычищу заразу раз и навсегда, — решительно произношу я.

— А не проще послов направить, договориться о межгосударственных законах, — с мудростью изрекает мой друг.

— Правильно думаешь! Именно! Межгосударственные законы — это то, что нам необходимо! Но после того как разобьём Вилен Ждановича, вот тогда сядем за стол переговоров и создадим Свод законов для всех нас.

— Не хочешь, Никита, демократии, — вздыхает Семён. — Чем мы лучше их будем?

— У нас рабов нет.

— Всё равно, ты самодержец.

— Ну, это как рассматривать, по крайней мере, если я совершу уголовное преступление, меня привлекут как обычного гражданина, депутатской неприкосновенности, как это было раньше, в той жизни, у нас нет — закон един для всех.

— Хоть в этом ты демократ, — облегчённо вздыхает Семён.

— Ошибаешься, именно демократические институты власти придумали для себя лазейки, типа, депутатской, прокурорской и прочих неприкосновенностей. Можно шалить, и тебя обязательно прикроют, слегка пожурят, на этом всё закончится, сколько раз такое бывало.

Дети не понимают наших разговоров, шушукаются, смеются, лопают мёд, даже за ушами хрустит, а тем временем болото живёт своей жизнью, что-то булькает, где-то раздаётся низкий рёв, взрывается вода, от мощного удара хвоста. Нас не тревожат, но я не перестаю, до боли в глазах, всматриваться в темень, твари отступили, но не собираются уходить, словно ждут чего-то. Во мне всё сильнее зреет уверенность, необходимо покинуть островок и делать надо, прямо сейчас. Смотрю на друга, он читает мысли, кивает, его, так же как и меня гнетут вполне осязаемые опасения, но как выбраться из этого болота?

— Плот. Нам нужен плот, — осеняет Семёна, — брёвен достаточно, лиан в изобилии, за два часа справимся.

Оглядываю островок, он завален приплывшими стволами, между ними копошатся омерзительные, склизкие твари, а на подступах к островку, где нет дыма, виднеются горбатые спины чудовищ.

Ворошим костёр, сдвигаем в сторону берега, огненные сучки валятся в воду, разгоняя пресноводных гадов.

Приходится вновь прыгать в воду, я не подпускаю амфибий к Семёну, а он как спички ворочает огромные стволы, вроде как особо не напрягается, но мышцы гуляют под кожей, словно чугунные гири — удивительной силы человек!

Постепенно начинает вырисовываться конструкция плота. Его необходимо делать достаточно узким, чтоб проходил между мёртвыми деревьями, но и грузоподъёмность нужна достаточно большой. В этом месте, глубина не более метра, двух, но дальше, в призрачном свете мерцающего болотного газа, виднеются лишь верхушки затопленных деревьев. Решаю плыть туда, очень вероятно, по близости река, убьём двух зайцев, оторвёмся от преследования наземного зверя и скроем следы, если за нами будет погоня.

Плот почти закончен, помогаю Семёну скрутить брёвна крепкими лианами. Водная нечисть держится на некотором отдалении, они познакомилась с острым мечом. Монстры, что в отдалении, вообще теряют к нам всякий интерес, взбираются на кочки, глаза светятся как гигантские светляки. Адский зверь неожиданно всхлипывает, обиженно скулит и галопом несётся в самую чащу, я даже бросаю работу, настолько удивлён, но начинаю догадываться причине поспешного бегства, в глубине леса мелькают отблески света, словно автомобильные фары и я вспоминаю ночёвку у Разлома с аммиачными тварями. Неужели выследили?

— Это они, — подтверждает догадку друг. — Но как они узнали о нас?

— Сам не пойму, — я пожимаю плечами. — Вероятно, они не такие примитивные, как мы думаем.

Спешим, затягиваем последние узлы, накидываем на плот сухого валежника, стелем мох, вырубаем длинные ветви, чтоб толкать плот, бросаем вещи, усаживаем по центру детей. Едва сдвинули его с места, а на берегу скапливается достаточно много огней. Невнятные силуэты мелькают, ползают, извиваются, толпятся у самой кромки, слышатся вздохи, неразборчивое бормотание, взмахивают конечностям, но вот закачались деревья, то одно, то другое падает с оглушительным треском, брызги летят в разные стороны.

— Что они делают? — удивляется Семён.

— Плот, что ли? — всматриваюсь в лихорадочную суету на берегу.

— Неужели у них получится?

— Узнаем потом, быстрее уходим, — упираюсь на шест, Семён присоединяет усилия и наше плавсредство быстро скользит между торчащими деревьями.

На этот раз земноводные не обращают на нас внимания, застыли на кочках, лишь глаза светятся. Осторожно огибаем, одного даже случайно касаемся, но тот немного отодвинулся и замер в великой задумчивости.

Берег удаляется, огни хаотично мелькают, с плотом, у наших «друзей», явно не получается. Мозгов, что ли не хватает? Мы скалим зубы в ухмылках — нашли с кем тягаться! Но, внезапно вновь встрепенулись земноводные, зашевелились на кочках, в мутной воде замелькала всяческая мелочь, небольшие зубастые лягушки прыгают на плот.

Игорь, с рычанием смахивает за борт, а крупные земноводные с шумом заваливаются в воду и гребут к нам. Пришельцы из тьмы поняли, к нам на плоту не подобраться, каким-то образом подчиняют своей воли водных хищников и пускают по нашему следу, к сожалению, с мозгами у них всё в норме, вздыхаю и сильнее налегаю на шест, рядом пыхтит Семён. Плот несётся между чёрными деревьями, чудом не цепляясь за торчащие из воды ветви, а впереди виднеется просвет, это разлившаяся река, выйдем в неё, и понесёт течение прочь от всей мерзости.

Сзади бурлит вода от настигающих безобразных амфибий, но заметна некая тенденция, власть пришельцев над земноводными ослабевает на расстоянии, чудовища плывут за нами больше по инерции. Зажигаем на середине плота огонь и забрасываем хищников горящими пучками мха и лишайника, им это не нравится, отваливают в сторону, уходят под воду и таятся на глубине, а мы выплываем в реку. Постепенно плот захватывает течение и выносит на центр реки. Теперь можно вздохнуть свободно, мы оторвались. Дети прижимаются к нам, волчонок неожиданно лезет мне под куртку, тычется мокрым носом в живот, глажу серенького и он засыпает.

За бортом хлюпает волна, мимо проносится всякий лесной мусор и исчезает в темноте. Луна прячется за верхушками сосен, становится совсем темно, только далёкие звезды слегка серебрят поверхность реки. Изредка выпрыгивают крупные рыбины, блистая чешуёй, с шумом падают в воду. Затхлый запах болота остался позади, с наслаждением вдыхаем свежий, наполненный ароматами хвои, воздух.

Бережно вытягиваю волчонка, кладу в мягкий мох, зверёныш слабо вильнул коротеньким хвостиком, почти весь зарылся в сухую постилку. Сдираю повязку с головы Семёна, рана вспухшая, появились синюшные пятна, к сожалению, попала инфекция. Протираю чистой водой, открываю ведёрко с мёдом, пропитываю тряпочку и накладываю на рану, тщательно перевязываю: — Заживёт как на собаке, — подбадриваю я друга.

— Спасибо за сравнение, — улыбается Семён.

— Через пару часов, тебе бы пришлось ампутировать голову.

— Болото сильно протухло — будь оно не ладно, пиявок много, гадости всякой, — соглашается Семён.

Пользуясь моментом, сбрасываем одежду, полощем в светлых струях реки, обмываемся, прыгая за борт, держась руками за крепкие лианы. Отдраили ребятню, даже волчонка, вздумавшего кусаться, выстирали как мочалку. В центре плота поддерживаем огонь, развесили на рогатинах одежду, сушим её и сами пытаемся согреться.

Река ссужается, течение становится заметно стремительнее, но глубина реки большая, нет порогов над скрытыми подводными скалами, бурунов от водоворотов. Отдыхаем, наслаждаемся покоем и тишиной, лишь вода журчит, убаюкивает. Ребятня умаялась, уснули на постилке из мягкого мха, там же, повизгивает во сне, волчонок.

Ощущение такое, что болото с монстрами, нам привиделось, вокруг чистота и свежесть. Удивляюсь, как в мире может ужиться такие разные состояния мрака и света: болотная гниль — мёртвые деревья и кристально чистая река — шумящий на берегу здоровый лес. Почти как у людей, одни убивают, другие созидают.

Постепенно плот сносит к берегу, крутые склоны нависают над рекой, обрывы виднеются на всём протяжении — река входит в ущелье гор, наш плот удаляется от намеченного курса.