Хелен Браун - Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

• Название: Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут
• Автор: Хелен Браун
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05738-1

«Кошки приходят в жизнь людей с определенной целью. Многие из этих волшебных созданий обладают даром исцеления. Когда почти тридцать лет назад у нас появилась Клео, мы были раздавлены горем после гибели моего старшего сына…

Кажется, Клео сразу поняла, что попала к нам в непростое время. Играми, мурчанием и просто тем, что все время была рядом, Клео помогла Робу научиться жить без старшего брата. Тогда я впервые своими глазами увидела, как животные умеют исцелять».

Так началась история дружбы кошки Клео и семьи Хелен, которая длилась много лет. Двадцать пять лет спустя, когда у Хелен снова начались трудности, в ее жизнь ворвался сиамский (предположительно!) котенок…

---

Я записалась к своему парикмахеру Джоди, психологу (а почему бы и нет?) и договорилась о встрече с Дэвидом, человеком, которого природа наградила удивительным вкусом во всем, что касалось мебели. Обстановка в нашей комнате казалась мне слишком строгой для больного человека. К тому же на прикроватных столиках пестрели не радующие глаз круги от тысяч утренних чашек чая. Если мне придется пролежать в этой комнате несколько недель, ее следует слегка оживить.

Надо сказать, в тот момент Дэвид пребывал не в лучшем расположении духа: партнер недавно променял его на кого-то помоложе и сбежал в Перт.

– Я хочу прекратить это раз и навсегда! – восклицал Дэвид, с остервенением роясь в образцах ткани для занавесок. – Вот пойду и брошусь с Вестгейтского моста. Но только если там соберется достаточно репортеров.

К счастью, разбитое сердце не повлияло на вкус Дэвида: он был безупречен, как всегда. Друг отыскал два прикроватных столика: один высокий, из светлого дерева, второй – более компактный, явно вышедший из подпольной мастерской, в которой томились несчастные азиатские рабочие.

Столики были абсолютно не похожи и при этом удивительно подходили друг к другу, как и все идеальные пары. Я убеждала себя, что в сочетании с другими лампами и полупрозрачными шторами из тонкого итальянского батиста обновленная обстановка заставит меня иначе отнестись к долгому восстановительному периоду.

Когда Дэвид заметил, что ткани хватит и на комнату маркиза де Сада, я подумала: а почему бы и нет? Может, с белыми шторами, о головокружительной цене которых догадываются лишь три человека на Земле, она будет выглядеть не такой угрюмой. Пока мы ими занимались, я решила постелить на лестнице новый ковер – светлый и элегантный, под стать той светлой элегантной жизни, в которую я собираюсь вступить.

Понятия не имею, как мужчины готовятся к тому, чтобы лечь в больницу. Но женщины – во всяком случае, я – принимаются разбирать кухонные шкафы. В мусорное ведро отправляются пакеты с сухим соусом для рагу, датированные 2001 годом, пластиковые ножи для барбекю (кто их вообще покупал?), мюсли, которые никто не любит. Может, они понравятся чайкам на местной свалке. После операции дома меня будут ждать девственно-чистые шкафы. Ну ладно, просто чистые.

В глубине холодильника я откопала несколько уже начавших подгнивать яблок. Внимательно изучила, решила, что даже на моей кухне им недолго осталось, и достала крошечные формы для кексов. Очистила яблоки, удалила сердцевину, засунула внутрь орехи и сухофрукты, а сверху посыпала сладкими крошками. И отправила в духовку. Вечером домашние уплетали десерт так, что трещало за ушами. Я долго раздумывала, мыть ли после них формочки – те и без того сияли. Ох, милые мои…

Выданная в больнице брошюра советовала проводить дни перед операцией как можно более конструктивно, например наполнить морозилку, чтобы семья смогла дотянуть до моего возвращения из больницы, а мне не пришлось бы бросаться к плите, едва я переступлю порог родного дома (поскольку буду еще слишком слаба, чтобы удерживать кастрюли и сковородки). Не случайно, что у женщин рак заводится именно в груди, которая является великим символом кормления.

Возвращаясь из супермаркета с трехмесячным запасом стирального порошка и туалетной бумаги, я поймала себя на том, что веду машину куда спокойнее, чем обычно. Все-таки жизнь, несмотря на все несовершенства, штука удивительно хрупкая и драгоценная. Погруженная в свои мысли, я пропустила поворот и оказалась в незнакомом квартале.

Справиться с реакцией окружающих зачастую куда сложнее, чем со своей собственной. Слово

«рак» производит на людей такой эффект, что я начала задумываться, почему никто не захотел сменить название болезни. На «тюльпаны», например. Их можно будет оставлять под дверью: «У меня тюльпаны, но беспокоиться не о чем». Некоторые друзья реагировали таким образом, будто я сообщила им о своей скорой кончине. А чуть свыкнувшись с новостями, начинали вести себя так, словно я и вправду умираю.

«Я могу для тебя что-нибудь сделать?» – вопрос, который люди, столкнувшиеся с тяжелой болезнью, слышат чаще всего. Вопрос абсолютно безопасен для того, кто его задает, потому что вряд ли он услышит в ответ: «Вообще-то да, у нас туалет на втором этаже засорился, а на чердак забрался какой-то дикий зверь. Так что нужны яд и вантуз».

Нет, скорее всего, на какое-то время воцарится молчание, а потом «страдалец» скажет: «Сейчас вряд ли, но все равно спасибо, ты так добр. Я сообщу, если что-нибудь изменится». Меня ужасно раздражала беспомощность, сквозившая в этом ответе, и я придумала свой вариант: «Думаю, молитвы будет достаточно». Я стремилась поставить людей в неловкое положение, хотя изредка они действительно смущались. Вряд ли я сама могу претендовать на золотую медаль за молитвы, но мысль о том, что искреннее пожелание здоровья и счастья обязательно возымеет какой-то эффект, казалась мне вполне здравой.

– У меня в жизни тоже полный бардак, – заявила в ответ на новость о раке одна знакомая, которая, на мой взгляд, жила, как принцесса. – Подвал затопило, а страховая компания не торопится с выплатами.

– Ты мне как раз напомнила, – сказала другая, – что я давно не делала маммограмму.

Остальные вели себя более тактично, хотя жизнь обходилась с ними не в пример жестче. Джоди из парикмахерской делала татуировку после каждого неудачного романа. В результате у нее на теле практически не осталось свободного места. И все же она поцеловала меня в щеку и пожелала удачи. А потом рассказала, что ее тете тоже пришлось через это пройти.

– Ты не больна! – закричала Софи, чудесная помощница по хозяйству, которая раз в две недели приводила наш дом в порядок. – Мой дядя – очень важный доктор в Китае, он специализируется как раз на женской груди. И советует женщинам перестать пить кофе. Пей больше чая. И не думай, что ты больна! Как только начинаешь об этом думать, сразу заболеваешь. После того как выйдешь из больницы, я найду хорошего китайского доктора. Он поможет тебе поправиться. Перестанешь быть такой бледной!

После ухода Софи в доме всегда пахло чистотой и лимонами. Меня же от общения с ней переполняла бодрость.

На серьезные вопросы о моем здоровье, оставленные на автоответчике, я решила не отвечать. В некоторых голосах мне чудился оттенок облегчения. Эти люди явно не стремились разговаривать со мной напрямую. Им было спокойнее записать сообщение… А мне было спокойнее его прослушать и стереть.

Несколько благожелателей оставили у нас на крыльце книги по альтернативному лечению рака. Я видела, как моя близкая подруга сгорела от рака груди, отказавшись от всего, что предлагала традиционная медицина, в пользу экстракта омелы, так что к этим пособиям я отнеслась с серьезной долей скепсиса. Во всяком случае, поначалу. Сперва нужно посмотреть, что предлагает современная медицина. Тем не менее я начала ходить к старой китаянке, которая проводила сеансы акупунктуры.

А вот надежды на избавление от походов в спортивный зал пошли прахом. Питер, мой тренер, сказал, что мне нужны сильные мышцы рук и живота, чтобы ускорить восстановление. Правда, он перевел меня на более легкий вес, а также предложил два раза в неделю приходить к нам домой, чтобы я пришла в нужную форму перед операцией. Я обещала подумать.

Остальное время я тратила на сон – и все никак не могла выспаться вволю. Может быть, тут сыграл свою роль шок. После обеда Катарина устраивалась у меня под боком и читала вслух «Похищенного». Совладав с устаревшим языком книги, она обнаружила, что это на редкость захватывающая история. Неудивительно, что жители Самоа называли Роберта Льюиса Стивенсона[17] «сказителем». Сценаристы Голливуда ему и в подметки не годятся. Мне же просто нравилось ускользать в мир, полный приключений и иных опасностей.

– Нам сейчас только кошки не хватает, – как-то раз сказала Катарина, переворачивая страницу.

Я улыбнулась в ответ. Иногда дочка просто читала мои мысли. Котенок, свернувшийся на одеяле, завершил бы эту идиллическую картину. Трогательный комочек меха отогнал бы мои страхи и был рядом, что бы ни ждало меня в будущем. Он стал бы другом, с которым я никогда бы не чувствовала себя одинокой.

Но время для новой кошки еще не пришло. Мне и так через многое предстояло пройти.

На столе у психолога стояла кружка, из которой свисала нитка чайного пакетика. Как объяснила врач, она служила напоминанием о том, что ее организму требуется много жидкости. Иначе будут мигрени.

«Неудивительно, – подумала я. – Днями напролет слушать, как люди ноют о своих проблемах».

Я была готова активно работать с психологом – при условии, что она не будет использовать слово «путешествие». В наши дни путешествием называют все, начиная с восхождения на Эверест в инвалидном кресле и заканчивая восковой эпиляцией подмышек. Это слово сводит любое действие до уровня прилизанного телевизионного сценария. Если бы я хотела отправиться в туристическую поездку с захватывающим названием «Рак груди», я бы купила билет.